Надо заметить, что с таким заданием уже посылались две группы разведчиков. Но они не прорвались через вражеское кольцо окружения, погибли. Теперь Брайко решает послать третью группу. В ее составе — самые опытные и бесстрашные следопыты, близкие боевые друзья Петра Евсеевича — Коля Бардаков и Витя Чечеткин. Они добровольно пошли на рискованное задание и дали слово, что жизни своей не пожалеют для его выполнения.

В штабе соединения с нетерпением ждали сигнала разведчиков. В это напряженное время решили провести заседание партийной комиссии. Члены комиссии Руднев, Ковпак и другие собрались в овраге.

При свете карманного фонаря секретарь парторганизации Яков Панин зачитал заявление Петра Евсеевича о приеме его в партию. Характеристик здесь не писали, анкет не заполняли. О каждом судили по его боевым делам.

Брайко рассказал свою биографию. Короткую, несложную. Родился в 1918 году в селе Митченках, на Черниговщине, в семье крестьянина–бедняка. Там же окончил семилетку, потом учился в Конотопской педагогической школе, окончил военное училище. В 1941 году участвовал в боях за Киев. При выходе из окружения попал в плен, бежал. Теперь вместе с партизанами сражается против фашистов…

— Кто будет говорить? — спросил секретарь партбюро.

Выступили рекомендующие. Они тепло отозвались о Брайко, хорошо говорили о его боевых делах. И, пожалуй, самым кратким было выступление командира соединения А. С. Ковпака.

— По–моему, все ясно. Брайко заслужил, чтобы его принять в нашу партию, — сказал он.

Попросил слово и Брайко. Ему хотелось в этот памятный для него день заверить коммунистов, своих старших товарищей, что никогда их не подведет и с честью оправдает высокое звание члена ленинской партии.

Однако кончить свое выступление ему не пришлось. Посмотрев на часы, Руднев прервал Брайко:

— Думаю, достаточно. Пусть капитан идет к разведчикам и обеспечивает выполнение своей задачи…

— Да, да. Желаем успеха, товарищ Брайко, — сказал Панин и крепко пожал руку разведчику.

Брайко ушел.

В ночном небе вспыхивали разноцветные ракеты противника, трассирующие пули чертили длинные осветительные линии.

Предутреннюю тишину разорвали автоматные и пулеметные очереди. Это по условному сигналу, переданному разведчиками, открыли дружный огонь партизаны Конотопского, Кролевецкого и Шалыгинского отрядов. В тот же момент в лобовую атаку ринулись и путивляне. Удар был одновременным и настолько мощным, что противник не выдержал, дрогнул.

А это и нужно было партизанам. Путивляне быстро вырвались из окружения и, соединившись со своими отрядами, вышли на широкий простор. Потом в течение нескольких дней они последовательно громили вражеские гарнизоны в Путивле, Кролевце и других крупных населенных пунктах.

Появление «расстрелянного» Ковпака и его партизан молнией разнеслось среди местного населения. Повсюду стали возникать новые отряды, народные мстители шли к партизанам и просили принять их «до Ковпака».

Внешне спокойный, с чуть застенчивой улыбкой, Петр Брайко обладал замечательными боевыми качествами. Он отличался личной храбростью, умением в самой сложной обстановке быстро принять разумное решение, проявлял выдержку и постоянную готовность до конца выполнить свой воинский долг. И не случайно, что именно его нередко командиры ставили в пример другим партизанам. А в мае 1943 года имя Петра Брайко было в списке первых ковпаковцев, награжденных орденом Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

После знаменитого Карпатского рейда капитан Брайко стал командовать 3–м батальоном, созданным на базе Шалыгинского отряда.

3 февраля 1944 года его вызвал к себе Петр Петрович Вершигора, заменивший Ковпака, который после ранения уехал лечиться в Киев. Молодому комбату поручили сложную и чрезвычайно ответственную задачу: прорваться на участок железной дороги Дубно — Броды, вывести его из строя и тем помешать противнику совершать активные перевозки боевой техники и живой силы.

Успешное выполнение этой задачи окажет неоценимую помощь советским войскам, наступавшим с фронта. Но случилось так, что, пока батальон Брайко с большим трудом пробивался по размокшим дорогам с запада в район Дубно — Броды, сюда под ударами советских войск откатились фашистские войска. В этот район гитлеровское командование спешно бросило и свою резервную 4–ю танковую армию. Линия фронта временно приостановилась на рубеже: Пуцк — Млынув — Дубно — Кременец. И батальон Брайко неожиданно оказался в тактической зоне обороны противника.

Петр Евсеевич действовал смело и разумно. Вечером 5 февраля из деревни Будки он выслал на железную дорогу две группы минеров, которые должны были поставить четыре пятидесятикилограммовых фугаса замедленного действия, а с батальоном решил за ночь перебазироваться ближе к Бродам, в деревню Хотин, окруженную болотом и трудно доступную для противника, чтобы там дать отдохнуть своим людям.

В этот период выяснились трудности: всюду партизаны натыкались на вражеские части. Как вырваться из логова врага? Пробиваться на восток, к своим войскам, невозможно: там немцы занимали оборону. Уходить на запад, догонять основные силы своего соединения, тоже нельзя: на пути разлившаяся река Стырь.

Положение осложнялось тем, что батальон не имел связи со штабом соединения.

С трудом через Киев Брайко все‑таки связался с Вершигорой по радио. Тот приказал: следовать батальону за ним по указанному маршруту. Развернули карту и удивились: соединение ушло в Польшу и находилось от батальона за сотню километров.

Значит, на помощь своих рассчитывать нечего. Нужно надеяться на собственные силы.

Вначале Брайко повезло. Когда он вывел партизан из Будок, повалил густой снег. Этим, как завесой, воспользовался батальон Брайко, пробираясь мимо вражеских танков.

Но самое опасное предстояло впереди. Чтобы пробраться в Хотин, нужно было незаметно проскочить между вражескими гарнизонами и перейти через болотистую речушку Пляшувку. При подходе к деревне, носящей то же название, что и речка, партизаны переднего заслона случайным выстрелом встревожили немецких танкистов. Те, не разобравшись, в чем дело, открыли огонь по соседней деревне. Им немедленно ответили. Завязалась огневая перестрелка.

Временное замешательство противника помогло капитану Брайко вывести батальон из‑под огня и скрыться в ближайшем заболоченном лесном массиве, примыкающем к деревне Хотин. Но здесь партизанам нельзя было задерживаться. В ночь на 7 февраля Брайко выслал под Броды группы минеров с фугасами для подрыва железной дороги. Батальон продолжал вырываться из района расположения неприятельских войск. Двигались на запад, чтобы догнать Вершигору.

Прорвавшись через новую водную преграду — болотистую речку Баранскую, Брайко устроил засаду на шоссе Лешнюв — Броды. Ему нужно было точно узнать, с каким противником он имеет соприкосновение. Задачу эту блестяще выполнил командир взвода Андрей Устенко со своими бойцами. Он внезапным ударом разгромил инженерную разведку 4–й резервной танковой армии немцев, захватив в плен шесть фашистских солдат и одного офицера, оказавшегося начальником этой разведки.

После того, как была выполнена основная задача — взорваны железнодорожные пути в заданном районе, батальон Брайко лесными тропами вышел к реке Стырь, успешно форсировал ее и отправился на поиски основных сил соединения.

Более пятисот километров прошел батальон по глубоким тылам противника. И только 14 февраля 1944 года комбату Брайко удалось найти Вершигору на польской земле.

Трогательной и волнующей была эта встреча. Здесь Петр Евсеевич узнал радостную весть: соединение преобразовано в 1–ю Украинскую партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза С. А. Ковпака, а он назначен командиром 3–го полка и ему присвоено воинское звание «майор».

О том, как воевали советские партизаны на польской земле, как они помогали польским братьям быстрее освободиться от фашистского рабства, многое мог рассказать Петр Евсеевич Брайко, удостоенный высшей польской награды — ордена Крест Грюнвальда. С особым волнением он вспоминает о таком эпизоде.