Дверь библиотеки открылась, и Кейт вздрогнула от неожиданности. Вошла миссис Хартсмид своей быстрой, деловой походкой.

— О, ваша светлость, — проговорила она, заметив Кейт, — я не знала, что вы здесь. Простите меня. Я зайду в другой раз.

Фемида вертелась около экономки, которая обожала ее.

— Нет, миссис Хартсмид, прошу вас, останьтесь, — сказала Кейт, радуясь, что кто-то может отвлечь ее от грустных мыслей.

— Я просто хотела взять одну книгу, там есть разные советы, мне надо посмотреть, как удалить пятна с льняного полотна, — пояснила миссис Хартсмид, почесывая Фемиду за ухом.

Кейт кивнула.

Миссис Хартсмид подошла к книжным полкам у дальней стены, вытащила нужную книгу и остановилась у кушетки, где сидела Кейт.

— Я могу что-то сделать для вас, ваша светлость?

Фемида снова улеглась на ковер у ног Кейт.

— Нет, нет, ничего спасибо.

Улыбнувшись Кейт, экономка повернулась, собираясь уйти.

— Пожалуйста, я бы хотела… — сказала Кейт, останавливая ее.

— Да, ваша светлость? — Миссис Хартсмид остановилась и повернулась к Кейт.

— Вы бы… вы бы не могли… — Кейт медлила, подыскивая подходящие слова. — О, я была бы вам очень признательна… если бы вы присели и поговорили со мной немножко, миссис Хартсмид.

— Ваша светлость? — Блеклые выцветшие глаза экономки удивленно смотрели на герцогиню.

Кейт прикусила губу, герцогиня обращается с просьбой к вышколенной прислуге лорда Медфора, тем самым нарушая все правила этикета, или, может быть, нет?

— Просто… мне так одиноко, миссис Хартсмид. Моя экономка в Маркингем-Эбби иногда присаживалась, и мы разговаривали.

— Я понимаю, — с доброй улыбкой ответила миссис Хартсмид. — Но думаю… это не принято, чтобы…

— О, разумеется, — согласилась Кейт. — Я не буду настаивать, если вы не хотите.

Миссис Хартсмид заговорщицки улыбнулась и огляделась вокруг.

— Если так, то как я могу отказать вам?

— Вот и чудесно! — Кейт подвинулась, уступая место рядом с собой, и экономка после некоторого колебания присела, положив книгу на колени.

— О чем бы вы хотели поговорить со мной? — спросила она.

— Давайте подумаем… — протянула Кейт, похлопывая кончиком пальца по подбородку. — Вы давно служите у лорда Медфорда? — Она отодвинула перо и бумаги на дальний край стола и, подняв ногу, поджала ее под себя.

— С тех пор, как он был мальчиком, — отвечала миссис Хартсмид. — Я служила тогда горничной у его отца, старого виконта.

— Вы знали отца Джеймса? — Кейт удивленно заморгала.

— Да, в течение многих лет, — кивнула экономка.

— Какой он был, расскажите. — Кейт подвинулась ближе.

— О, нет. — Миссис Хартсмид энергично замотала головой. — Терпеть не могу сплетничать о его светлости. Нет. Нет. Нет.

Сделав невинные глаза, Кейт посмотрела на нее.

— Я не прошу вас сплетничать, просто опишите его.

— Что ж… высокий, темноволосый, похож на лорда Медфорда, но не такой красивый.

— Продолжайте… — кивнула Кейт — Какой он был?

Экономка снова нахмурилась. Она оглянулась через плечо.

— Терпеть не могу плохо отзываться о хозяевах, но теперешний виконт куда лучше, чем его отец.

— Правда? — Кейт придвинулась еще ближе, ее разбирало любопытство. Она хотела знать каждую деталь. Джеймс как-то обмолвился, что он и его отец не ладили. Но, может быть, было нечто большее. Какая-то тайна? Может быть, ему самому следовало написать памфлет?

Миссис Хартсмид кивнула.

— Да, старый виконт был очень суров с нашим лордом Медфордом, всегда требовал самых лучших оценок в школе, чтобы, не дай бог, не замарать хорошую репутацию. Не позволял ему участвовать ни в чем предосудительном, тем более скандальном… Скандал? Ни в коем случае. Он был просто одержим этой идеей. — Экономка прикусила язык.

— Так вот почему Джеймс такой… педантичный, — медленно проговорила Кейт, поглаживая подбородок.

— Да, — согласилась экономка. — Каждое утро старый виконт проверял уроки, которые приготовил сын. Если он видел кляксу или какую-то помарку, то заставляя его переписывать. И пока мальчик не сделает это, ему не разрешали завтракать.

— Похоже, старый виконт был настоящий монстр? — Кейт потянулась и почесала загривок Фемиды.

— Нельзя плохо говорить о мертвых, но что делать, такой это был человек, — вздохнула миссис Хартсмид. — А лорд Медфорд всегда так требователен к себе, даже больше, чем его отец. Если старый виконт был требовательный, то лорд Медфорд требователен вдвойне и, прежде всего, по отношению к себе.

— Я понимаю, — размышляла Кейт. Вот почему Джеймс так стремится достичь совершенства во всем. Его репутация как Лорда Совершенство, вполне заслуженна, но в нем есть и другая скрытая сторона. Внутри него зрел бунт, и именно это заставило его приобрести печатный станок и вызволить из тюрьмы потенциальную убийцу. — А его мать? — поинтересовалась Кейт.

— Это печальная история. — Миссис Хартсмид протяжно вздохнула. — Его светлость никогда не знал свою матушку. Она умерла в родах.

— Так вот почему у него нет ни братьев, ни сестер, — пробормотала Кейт.

— Именно поэтому, — кивнула экономка. — Я часто думаю, каким бы был лорд Медфорд, если бы виконтесса была жива. — Она вздохнула и сжала книгу, лежащую у нее на коленях. — Хотя не стоит так думать.

Кейт тоже задумалась, после долгой паузы она сказала:

— Я рада, что у него есть вы. — Она погладила миссис Хартсмид по руке.

Экономка улыбнулась, но внезапно выпрямилась, и книга упала на пол.

— О, только не говорите его светлости, что я рассказывала вам такие вещи. Он тотчас уволит меня.

Кейт, наклонившись, подняла книгу и отдала ее экономке.

— Значит, он все же строгий хозяин? — спросила она с улыбкой.

— Нет, нет. — Экономка, взяв книгу, положила ее на колени. — Вовсе нет. Он очень добр со всеми нами. Он требует хорошей работы, но всегда награждает за усердие и редко сердится. Он — необыкновенный хозяин, ваша светлость. Это правда.

— Но вы не хотели бы рассердить его?

— Никогда. Я очень уважаю его, ваша светлость.

— Не беспокойтесь, миссис Хартсмид, он никогда не узнает об этом разговоре.

Кейт проснулась от странного шума. Звон разбитого стекла, крики на улице… Ничего не понимая, она резко села в постели. Сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. На губах застыл крик.

Дым.

Огонь.

Окно разбито, языки пламени лизали деревянные рамы. Теперь до нее дошло — кто-то пытается проникнуть в дом. На этот раз выдержка изменила ей, и она закричала.

Зажав рот рукой, Кейт в ужасе укусила ее. Отбросив простыни, вскочила с постели, от едкого дыма уже слезились глаза. Она подбежала к разбитому окну, кусок стекла врезался в ногу. Закусив до крови губу, она вытащила его. Что там за шум? Выглянув на улицу, Кейт увидела толпу людей, они что-то кричали, размахивали руками. Бросали что ни попадя в дом, пытаясь разбить остальные окна, и скандировали:

— Убийца! Убийца! Убийца!

Кейт, не помня себя от страха, зажала рот рукой, сдерживая крик. Они пришли за ней. Они убьют ее и разрушат дом Джеймса. О Господи! Зачем он привез ее сюда? Ей надо немедленно исчезнуть, бежать… Но сначала она должна убедиться, что Джеймс и слуги в безопасности. Она бросилась в коридор. Зацепившись за подол рубашки, споткнулась и растянулась на полу. Дым въелся в легкие, она закашлялась.

Дверь комнаты с резким стуком открылась. Кейт вскинула голову. Посреди комнаты, заполненной дымом, стоял Джеймс. Его лицо перекосилось от гнева. Он был похож на мстителя.

Почему он не отдаст ее в руки озверевшей толпы, в отчаянии подумала Кейт. Это единственный путь избавиться от нее, и от того разрушения, которое она внесла в его жизнь.

— Что это… кровь? — Он указал на ее ногу и кровь на подоле рубашки.

— Пустяки, я в порядке, — отмахнулась Кейт.

Он схватил с постели одеяло, набросил его на Кейт и помог ей подняться с пола. Как только она встала на ноги, Джеймс завернул ее в одеяло и силой потащил к выходу из комнаты.