— О, я понимаю. — Кейт оглядела комнату, не может ли она спрятаться куда-то от стыда. — Вы считаете, это глупо?

— Нет, нет, нет, — поспешила заверить ее Энни. — Совсем не глупо. Я просто должна была удостовериться, что правильно поняла вас. Не думаю, что когда-нибудь встречала герцогиню, которая хотела бы посетить ферму.

— Я знаю, это смешно. — Кейт залилась краской. — Но, видите ли, я выросла на ферме. И скучаю по этой жизни. Животные, луга, поля, амбары…

— Лично я никогда в жизни не была на ферме, — призналась Лили, откусывая кусочек пирожного. — Это было бы для нас целое приключение! Хотя сомневаюсь, что зимой луга могут выглядеть привлекательно. Но мы должны извлечь из этого все, что можем.

— О да, ферма! — Энни кивнула. — Это звучит удивительно приятно. Вы, Кейт, должны показать нам, что же это такое.

— Что вы имеете в виду? — Кейт внимательно оглядела сестер.

— Ну, а теперь скажите, кто глупее? — рассмеялась Лили. — Мы хотим сказать, что собираемся взять вас с собой на ферму.

В груди остановилось дыхание.

— Вы действительно считаете, что мы можем съездить на ферму?

— Считайте, что это уже решено. — С невозмутимым видом Лили передала ей пирожное.

Когда Абернети вернулся, чтобы вновь встретиться с Джеймсом, новости, которые принес адвокат, были далеко не радостные.

— Оказывается это не такое простое дело, милорд, — заявил Абернети. — Боюсь, куда труднее, чем я предполагал ранее.

Джеймс сидел на стуле, поставив локти на стол.

— Что случилось? — с тревогой спросил он.

Прочистив горло, Абернети вытащил из портфеля стопку бумаг. Бумаги со стуком шлепнулись на стол, и Абернети прихлопнул их ладонью.

— Я просмотрел показания всех свидетелей, собранные во время расследования. В основном они носят обвинительный характер. Несколько слуг, включая камердинера его светлости, а также леди Беттина Суинтон слышали ссору между герцогом и герцогиней незадолго до того, как он был убит.

— Леди Беттина сказала что-то существенное? — нахмурившись, поинтересовался Джеймс. С того момента, как он узнал, что в этом деле фигурирует леди Беттина, он стал особенно подозрителен. Эта красивая молодая вдова не раз делала Джеймсу недвусмысленные предложения. Она отличалась повышенным легкомыслием, что обычно не сулило ничего хорошего. Леди, которая переходила от одного покровителя к другому, выбирая их исключительно среди пэров и рассчитывая заполучить подарки, деньги и власть. Да, Джеймс хорошо знал, что представляет собой эта дама. И она не нравилась ему. Никогда.

Абернети выудил из внутреннего кармана сюртука очки и, водрузив их на нос, рассматривал какой-то документ, который вытащил из толстой стопки.

— Леди Беттина повторила лишь то, что уже сказала нам герцогиня. Она слышала ссору герцога и герцогини. Затем, примерно час спустя, она пошла к его светлости и обнаружила герцогиню на полу около мертвого тела мужа. Пистолет лежал тут же неподалеку, платье и руки герцогини были в крови. Любопытно, что леди Беттина тоже не слышала выстрела.

— Все это очень плохо, так, Абернети? — Джеймс криво усмехнулся.

— Боюсь, что так, милорд. — Абернети покачал головой.

— Что еще вам удалось обнаружить?

Адвокат снова вернулся к бумагам. Вытащил один лист, быстрым взглядом пробежал его и сдвинул брови.

— Камердинер, экономка и, по крайней мере, одна горничная слышали ссору. Дворецкий сказал, что он не слышал. Все они прибежали в комнату на крик леди Беттины.

Джеймс перевел дыхание.

— А что сказала Кейт, когда они вошли?

Абернети щелкнул листком по столу.

— Они все говорили одно и то же. Что касается герцогини, она не произнесла ни слова. Просто молча смотрела на тело мужа.

Джеймс с мрачным видом жевал нижнюю губу.

Если Кейт не виновна, размышлял он, а это еще большой вопрос, скорей всего, в тот момент она была потрясена до крайности. Его нутро завязалось в тугой узел. Ее буквально схватили за руку, но тогда она едва ли понимала это. А что касается остальных, видимо, никто не сомневался, что это преступление — дело ее рук.

— Я полагаю, это хорошо, что она хранила молчание, — задумчиво произнес Джеймс.

— Да, — согласился Абернети. — Единственное, что требуется от обвиняемого — не изобличать себя в дальнейшем. Если бы она призналась, то не было бы никакой надежды на ее защиту. Хотя и сейчас шансы… — Адвокат замялся.

— Очень небольшие? — спросил Джеймс. С глубоким вздохом он отклонился на спинку стула и, потирая виски кончиками пальцев, попытался заглушить начинающуюся головную боль.

— Да, — ответил Абернети. — Если честно, то очень маленькие.

Их взгляды встретились.

— И все же, Абернети, я не сомневаюсь, что вы сделаете все, что в ваших силах.

— Даю вам слово, милорд. — Адвокат снял очки с носа и убрал их во внутренний карман.

— Вы узнали, были ли у кого-то из обитателей дома причины убить Маркингема? — поинтересовался Джеймс.

— Ни у кого, — ответил Абернети, переплетя пальцы на груди. — Все слуги вполне лояльны по отношению к семье, и никто не выказывал недовольства. У леди Беттины тоже нет никаких причин совершить убийство и никакой финансовой выгоды от смерти герцога.

Джеймс убрал руки ото лба и прищурился.

— А другие мотивации?

Абернети покачал головой.

— Мать его светлости в тот день находилась у себя дома, по всем свидетельствам, она любила сына и в тот момент, когда произошло убийство, спокойно спала в своей постели. Ее прислуга подтвердила это.

Джеймс стиснул ручки стула.

— У Маркингема был наследник? Кто должен был унаследовать титул в случае его смерти?

— Я проверил и это, милорд. Наследник титула — его кузен. Сын младшего брата его отца. Мистер Оливер Таунсенд.

— Я слышал это имя, — кивнул Джеймс. — Где находился в тот день мистер Таунсенд?

— Боюсь, в своем собственном доме в Лондоне, что подтвердили его слуги. Но не беспокойтесь, я намерен заняться этим более тщательно… и немедленно.

— А его жена? — спросил Джеймс. Он не сомневался в добросовестности адвоката, как и в том, что светская леди вполне могла иметь мотив для убийства.

— Мистер Таунсенд не женат, милорд. Хотя, честно говоря, как новый герцог вскоре станет объектом повышенного внимания со стороны женского пола.

— Я не завидую ему, — сказал Джеймс и шумно выдохнул.

— Как и я, милорд.

Джеймс потер подбородок. Внезапно он почувствовал страшную усталость.

— Что-нибудь еще, Абернети?

— Да. — Адвокат кашлянул. — Я получил подтверждение из нескольких источников, что леди Беттина и герцог Маркингем на самом деле были…

Джеймс поднял руку, дабы освободить беднягу от печального признания.

— Я понимаю.

Итак, у Маркингема была любовница. И ему хватило наглости привезти любовницу в дом жены и сообщить ей, что у него близкие отношения с другой женщиной. Демонстрируя новую возлюбленную перед Кейт и при этом отказывая ей в свободе. Джеймс до боли сжал кулаки. Мерзавец! Поведение Маркингема доставляло ему почти ощутимую физическую боль.

С другой стороны, подобные обстоятельства могли заставить Кейт переступить дозволенную черту. Возможно, даже совершить убийство. В любом случае Джеймс должен докопаться до правды. Свое общение с герцогиней он начал с единственным намерением получить памфлет, написанный ею, и, в свою очередь, этот памфлет мог повлиять на ее судьбу. Но сейчас Джеймс должен узнать. Он должен. Виновна она или нет?

Абернети собрал бумаги со стола и засунул их в портфель.

— Милорд, все, что я узнал до сих пор, основывается на расследовании мирового судьи. В дальнейшем я намерен провести собственное расследование. Возможно, откроется новая информация. Не известные до сих пор факты.

Джеймс обдумывал все, что случилось с Кейт с тех пор, как он встретил ее. В тот момент, когда она объявила свои условия, ему следовало отказаться от этой затеи. Одному Богу известно, насколько нелепо было его решение поселить ее в своем доме. Но что-то такое слышалось в ее просьбе, что пробудило в нем давно уснувшие чувства. Она сказала, что хочет жить. Наслаждаться. Наслаждаться жизнью. Лили и Энни были правы. Возможно, Кейт невиновна, возможно, что ее лишат жизни из-за преступления, которого она не совершала. Если так, если ее последнее желание заключалось в том, чтобы провести оставшиеся ей дни в относительно нормальных условиях, Джеймс должен признать, что это не лишено смысла.