— Да. — Она изо всех сил сжала руки.

Абернети сделал паузу, погрузив перо в чернильницу.

— Что вы сказали?

— Что скорее готова увидеть его мертвым, чем оставаться его женой.

Признание герцогини изумило Абернети, однако он не выдал своего удивления ни единым словом.

— Почему вы сказали это, герцогиня? — это было все, что спросил адвокат. Этот человек не зря получает свои деньги, подумал Джеймс. Он хорошо знает, что делает.

Кейт закрыла лицо руками.

— В тот момент я не это имела в виду. По крайней мере, не в прямом смысле. Просто я была унижена, оскорблена. И страшно разгневана. Это была естественная реакция на страх. Но я так не думала… И, конечно, никогда бы не сделала это.

Положив перо на стол, Абернети потянулся и накрыл рукой ее руку.

— Я понимаю, ваша светлость.

Джеймс прищурившись следил за ними. Он не знал, что выйдет из этого. Кейт не плакала, но была подавлена. Она казалось такой сильной, но вместе с тем очень ранимой. Или она чертовски хорошая актриса, или… самая несчастная леди во всем королевстве. И будь он проклят, но ответить на этот вопрос он не мог. Он всегда гордился своим умением разбираться в людях, но герцогиня оставалась для него загадкой. Тайна за семью замками.

Она глубоко вздохнула.

— О, они могут, конечно, просто сжечь меня. Я знаю, моя история выглядит недостоверной и отвратительной.

— Не теряйте мужества, ваша светлость. Вы превосходно делаете свою работу и тем самым очень помогаете мне, — заверил ее адвокат.

— Пожалуйста, мистер Абернети, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — не называйте меня «ваша светлость».

Адвокат кивнул.

— Хорошо, а сейчас… — Он снова взялся за перо. — После ссоры ваш супруг вышел из комнаты?

Прикусив нижнюю губу, она жевала ее, обдумывая ответ.

— Да… я полагаю, он прошел в свою спальню.

— И когда вы увидели его… снова? — уточнил Абернети.

Она опять задумалась, потирая лоб кончиками пальцев.

— Меньше чем через час. Я хотела спросить его, когда он думает уехать. Мне следовало послать слугу.

Абернети, не поднимая головы, что-то пометил в своих бумагах и задал очередной вопрос:

— Вы пошли в спальню мужа, чтобы извиниться?

Она покачала головой и распрямила плечи.

— Нет, я не собиралась извиняться. — Ее тон был холоден и спокоен.

Взгляд Джеймса скользнул по ее лицу. Черт подери, он уважал ее за этот прямой ответ. Куда проще было бы солгать. И это могло хоть чуть-чуть уменьшить ее вину или хотя бы привлечь сочувствие к ее персоне. Но вместо этого, высоко держа голову, она сказала… правду. Она пошла в спальню Маркингема вовсе не для того, чтобы извиняться. Но Джеймс уже был наслышан об отношении к ней мужа и поэтому не мог винить ее.

— Прошу простить меня, но я обязан спросить, — продолжал Абернети, осторожно поднимая глаза на герцогиню. — Что вы увидели, когда вошли в комнату мужа?

— Не торопитесь, — добавил Джеймс, он видел ее сейчас так близко, что заметил слезы, готовые пролиться из ее глаз.

— Я постучала, — произнесла Кейт полушепотом и подняла кулак, словно снова стояла перед дверью спальни. — Сначала тихо, потом громче. Ответа не было.

— Продолжайте, — спокойно, уверенно сказал Абернети.

Она слегка покачала головой, и один золотисто-рыжий локон выбился из прически и упал на щеку.

— Но потом что-то, сама не знаю что, заставило меня открыть дверь. Не уйти, решив, что он уже уехал, а войти.

— Да, я понимаю. — Адвокат кивнул.

— Я повернула ручку и открыла дверь. — Кейт судорожно вздохнула. — И вошла….

— Что вы увидели? — Если Абернети и не был похож на Джеймса, то в этот момент он точно так же, как милорд, затаил дыхание.

— В комнате было холодно. Темно. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, и тогда я увидела…

— И?

Голос Кейт задрожал.

— И я увидела его… — Она смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Джеймс был уверен, что в ее памяти вновь оживает каждое мгновение этого утра.

— Он лежал на полу в странной позе, весь в крови.

Она прикрыла рот обеими руками, словно хотела сдержать стон.

— Он был мертв? — настаивал Абернети.

— Да. — Ее голос звучал глухо, так как она все еще прикрывала рот руками.

— Вы уверены? — Глаза Абернети изучали ее, казалось, она пребывала в трансе.

— Да, я подошла к нему. Очень осторожно, очень медленно. «Джордж, — позвала я. — Джордж». Его застрелили. Рана от выстрела зияла на его груди. Я… я… не верила своим глазам. — Она, как безумная, качала головой.

— Но вы не слышали выстрела? — допытывался адвокат.

— Нет, нет, я была у себя в спальне, она расположена в другом конце дома. Я не слышала ничего похожего на выстрел.

Абернети быстро записал показания.

— А когда вы вошли в комнату, вы увидели пистолет?

— Да. — Она кивнула. — Он лежал в углу, как раз перед… ним.

— Вы прикасались к нему?

— К пистолету? Нет.

— Но вы… — Он громко проглотил слюну. — Вы прикасались к… телу?

— Да, я прикасалась к нему. Я опустилась на колени, нагнулась к нему и взяла его голову в ладони. И приподняла ее… чуть-чуть.

Абернети сел прямее и теперь смотрел ей в глаза.

— Простите меня, но я должен спросить. Вы любили мужа?

— Нет. — Коротенькое слово эхом отозвалось в большом пространстве кабинета, уставленного книжными шкафами. Она покачала головой, слезы бежали по ее щекам, и она не вытирала их.

— Нет. Я не любила мужа. И не думаю, что любила когда-то. — Ее глаза были похожи на синий влажный бархат, на котором, словно бриллианты, сверкали слезы. — Но я никогда, никогда не желала его смерти. И, уж конечно, не такой вероломной, как случилось. А когда я подумала, как сообщат его матери… Мы никогда не питали друг к другу нежных чувств, но представить потерю сына… Нет, невозможно!

Ее голос дрогнул, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Мистер Абернети, потянувшись к Кейт, сжал ее руку.

— Я почти закончил. Вы прекрасно поработали. Еще несколько вопросов, герцогиня, и… Что случилось дальше? Кто нашел вас первый?

Она проглотила слезы и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Джеймс протянул ей свой платок, взяв его, Кейт благодарно кивнула.

— Леди Беттина, — ответила Кейт. — Она вошла в комнату. Она выглядела… ужасно.

— Она что-то сказала?

Кейт потянула носом, проглотила слезы и кивнула.

— Она закричала: «Что вы сделали? Что вы сделали?»

— И потом… Что было потом?

— Сбежались слуги. Все слуги…

Адвокат снова взялся за перо. Какое-то время было слышно лишь чирканье пера по бумаге, потом он спросил:

— А мировой судья, он скоро приехал?

— Да. — Кейт прикусила нижнюю губу. — Его вызвал кто-то из слуг. Не знаю, кто именно.

— И что же говорили слуги?

— Они защищали меня. Говорили, что я не способна на такое.

— Все слуги? — настаивал Абернети.

— Ну… миссис Андерсон, домоправительница, дворецкий Эдвард и моя горничная Вирджиния. Конечно, они все были потрясены случившимся, но понимали, что я не могла сделать это.

— Они сказали это судье?

— Думаю, да. Хотя, право, я не могу утверждать. Тогда все было как в тумане.

— И последний вопрос.

— Да?

— Как вы думаете, кто убил вашего мужа?

Герцогиня медленно покачала головой.

— Не могу ничего с собой поделать, но постоянно думаю об этом. Задаю себе один и тот же вопрос. Кто? Поверьте, это не выходит у меня из головы.

— И? — спросил Абернети, Джеймс подался вперед, ожидая ее ответа.

— Я просто не знаю. Не знаю, кто мог желать его смерти. Не леди Беттина, конечно. Да и слуг он никогда не обижал. Он так редко бывал в том доме, что… Я абсолютно не знаю, кто застрелил моего мужа, мистер Абернети. Все, что я знаю, что это не я. И я скорее отдам свою жизнь, чем несправедливо обвиню другого человека.