— Где ты был? Похоже, я добыл кое–какие сведения, — заявил Гарви.
— Мне не удалось сомкнуть глаз из–за Эдди Уизмера. Его убили.
Они сидели на террасе у Куиста, наблюдая, как заходит луна: Куист, Лидия и Гарви.
— Все сходится тютелька в тютельку, — произнес Гарви хриплым голосом. Он был зол из–за того, что случилось с малышом Эдди Уизмером, зол, что не сообщил своих фактов раньше, зол, что не знает, где искать убийцу–маньяка.
— У голливудской полиции могли быть какие–то данные об этом парне, Предводителе, — заговорил Куист. — Если верить твоему приятелю, они интересовались им после жертвоприношения на той вечеринке.
— Все точно совпадает, — подтвердил Гарви. — Этот псих был на вечеринке у Джонни. Джонни должен вспомнить. По словам Тайлера, Предводителя трудно забыть. Он приехал с Беверли или явился туда следом за ней. Он видел, как она поднимается наверх, пошел за ней. Вероятно, попытался заставить ее вытянуть какие–то деньги из Джонни. Это в его духе. Подождал поблизости, надеясь, что Джонни в конце концов присоединится к ней. Бродил по дому в поисках чего–то ценного, чтобы стибрить. Немного погодя отправился проведать Беверли, нашел ее мертвой или умирающей — и увидел записку! Конечно, он тут же исчез, потому что связан с Беверли и не хочет, чтобы копы его допрашивали. Потом, на следующий день или через день, он узнает из газет, что Беверли нашли мертвой в ее квартире. Не надо быть гением, чтобы вычислить, что случилось.
Куист покачал головой:
— Просто уверен, что Предводитель и есть тот, кого мы ищем. Он не уходил, Дэн. Шатался где–то поблизости, чтобы своими глазами увидеть, что случится. Как еще мог он узнать, что Сейбола и Либмана привлекли к перевозке тела Беверли?
— Тогда он шатался поблизости, — нетерпеливо отмахнулся Гарви. — Итак, он увидел и понял, что получил талон на обед до конца своих дней. Джонни скорее согласился вечно платить, чем позволил бы обнародовать правдивые сведения относительно Беверли. И Джонни платил два долгих года. Итак, когда Джонни все это становится невмоготу и он прекращает платежи, приходит конец его карьере. Этот маньяк должен найти способ дать ему снова расслабиться. Он может немного подождать. У него есть небольшое состояние. Джонни явно решил, что скорее пойдет на скандал, чем позволит до конца дней своих тянуть из себя жилы. Вот этот маньяк и выжидал подходящего момента, пока не прочел в газетах, что Джонни собирается в Нью—Йорк, чтобы выступить на благотворительном вечере. Тогда он приводит в действие свой план, чтобы напугать Джонни и заставить его платить. Будучи ненормальным, он начинает неистово убивать.
Лидия передернула плечами. Она потянулась к Куисту. Рука у нее была ледяная.
— Это какой–то кошмар, — сказала она.
Куист молчал, глядя вниз на маленький буксир, прокладывающий себе путь вверх по Ист—Ривер.
— Тебя не устраивает такой вариант? — спросил Гарви, не в состоянии преодолеть свое раздражение.
— Так могло быть, — ответил Куист. — Джонни должен вспомнить, если этот тип, Предводитель, был на его вечеринке. Вероятно, у голливудских полицейских есть кое–что на него. Все так великолепно сходится, Дэн, что я почему–то сомневаюсь, так ли было на самом деле.
— Чего ты хочешь? Письменного признания?
— Не знаю, чего я хочу, Дэн. Я говорю себе, что в этой картине чего–то не хватает, но не могу вспомнить, чего именно.
— Что ж, продолжай думать, потому что для меня все ясно как божий день.
— Цилиндр с двойным дном, — произнес Куист.
— У тебя не все дома? — раздраженно спросил Гарви. — О чем ты толкуешь?
— Один очень умный человек предупредил меня сегодня ночью о цилиндре с двойным дном, — ответил Куист.
— С меня довольно! — воскликнул Гарви. — Хочешь, чтобы я изложил все это в письменном виде для Кривича?
— Сделай это, Дэниел. Он быстрее нас получит результаты от голливудской полиции. Я же попытаюсь оживить воспоминания Джонни относительно вечеринки. Может, он вспомнит, что этот Предводитель был там.
На звонок в новый номер Джонни в «Бомоне» ответил детектив Куилльян, человек Кривича. Джонни все еще допрашивали, и он диктовал заявление для лейтенанта. Куист попросил соединить его с ним, когда он освободится.
— У моего друга Дэна Гарви есть сведения, которые, как он считает, заинтересуют лейтенанта, — объяснил он.
— Это может подождать? — спросил Куилльян.
— Возможно, нет, — ответил Куист. Он жестом подозвал Дэна, который подошел и взял трубку.
Куист вышел на террасу, где все еще сидела Лидия, устроился в полотняном шезлонге. Ночь была теплая, но она, похоже, замерзла. Позади них, из комнаты, доносился голос Гарви.
— Оставь все это, Джулиан, — обратилась к нему Лидия. — Прошу тебя!
— Я выхожу из дела. Теперь в игру вступает Кривич.
— Я лучше знаю. Я знаю тебя. Если Дэн прав относительно того маньяка, достаточно будет, если твоя тень упадет на его дорожку…
— Для маньяка Дэна я человек–невидимка.
— Нет! Все это появится в завтрашних газетах. Ты занимаешься связями Джонни с общественностью, ты его доверенное лицо, его друг. Это не секрет. Ты не невидимка.
— Так я на виду. Какое дело до меня этому психу? Ему нужен Джонни, чтобы возобновить платежи. Возможно, он даже планирует убить его, потому что Джонни прекратил платить. Я для него ничего не значу.
— Будешь значить, если не прекратишь вмешиваться, дорогой.
Куист посмотрел на красноватый отблеск, который появился на востоке.
— Джонни мой друг, — ответил он.
— Ты сумасшедший, — сказала Лидия. — Притворяешься таким циником по разным поводам, а на самом деле ты — просто сентиментальный недотепа!
— Ты отказалась бы от меня, если бы у меня были те же неприятности, что у Джонни?
— Это другое дело.
— В каком смысле? Ты мой друг, разве не так?
— Ты кривляка! Мне хотелось бы думать…
— Ты, дорогая, значишь для меня гораздо больше, чем просто друг. Но в принципе…
Джонни позвонил, когда уже наступил день. По голосу чувствовалось, как он измотан.
— Как я понимаю, ты хотел расспросить меня об этом парне, Предводителе, — сказал он. — Кривич уже спрашивал меня, спасибо Дэну. У меня нет ответа, дружище. Я слышал об этом парне и о той куколке, которая сожгла себя на вечеринке. Возможно, я когда–то и видел его, но не уверен.
— Он не был на твоей вечеринке?
— Вероятно, был, — ответил Джонни. — Побойся бога, дружище, сейчас все носят бороды и длинные волосы, за исключением нас, старых зануд. На моей вечеринке было с полдюжины бородатых. Ты знаешь, как это бывает, Джулиан. В свое время я встречал тысячи людей, которые звали меня Джонни, как будто я был их старым другом, — людей, которых я никогда в глаза не видел. Я не знаю, знаком я с ними или нет. В тот вечер «У Чейсена» было много народу. Я их не считал. Все они затем отправились ко мне. Некоторых я хорошо знал, других — только в лицо. Вероятно, было человека два, которых, как мне казалось, я знаю или должен знать, но на самом деле не знал. Может, этот парень, Предводитель, и был там… Вероятно, он пришел с Беверли, и я подумал, что он был там все время. Вероятно, если бы я увидел его, то вспомнил бы. Но у меня просто нет ответа.
— Постарайся заснуть, — посоветовал Куист.
— О боже, как я в этом нуждаюсь! — Голос Джонни прервался. — Знаешь, Джулиан, не могу в это поверить.
— Во что?
— Что Эдди умер. В течение двадцати пяти лет он находился при мне, я мог позвать его в любую минуту, если он был нужен. У меня такое чувство, будто я потерял руку, понимаешь, что я имею в виду?
— Наверное, понимаю. Ложись спать, Джонни.
— Можно мне завтра приехать и остаться у тебя?
— Мы обсудим это. Позвони мне.
— Да. Спокойной ночи, дружище.
В одиннадцать часов на следующее утро, в среду, лейтенант Кривич появился в офисе Куиста. Он выглядел намного лучше, чем сам Куист, которому так и не удалось выспаться.
— Вот чего это стоит, — заявил Кривич и бросил на стол Куиста длинный плотный конверт.
