Куист с трудом разжал губы:

— Я слушаю.

— Ты принесешь чемодан с деньгами к северо–восточному углу Бродвея и Пятьдесят седьмой улицы. Там есть проволочная корзина для мусора. Ты положишь в нее чемодан, а потом уберешься оттуда к чертовой матери. Ясно?

— Дальше.

— Ты принесешь сумку точно к часу ночи, — приказал Хедман. Он хихикнул. — У тебя почти два часа, чтобы обдумать, каким образом ты мог бы засечь меня. Но пока будешь думать, папаша, помни о прекрасной Глории и о том, какой безобразной сделает ее твое предательство. Все ясно?

— Ясно.

— Мне хотелось бы дождаться до завтра, когда утром откроются банки, тогда я удвоил бы сумму. Но у меня создалось впечатление, что наша Мариан наговорила много лишнего. Разве не странно, какими внезапно становятся благородные люди? Однако я подозреваю, что ты всегда был благородным, папаша. Оставайся таким, если тебя заботит судьба Глории Кард. Пошевеливайся.

В трубке раздался щелчок.

Когда Куист положил трубку, рука его слегка дрожала. Бесцветным голосом он изложил все, что услышал, Лидии и Джонни. Его рассказ прервал телефонный звонок. Это был человек Кривича, который записывал звонки в цокольном этаже.

— Нам удалось проследить звонок, мистер Куист. Это был телефон–автомат в телефонной будке неподалеку от Центра Линкольна в Западном округе. У нас есть патрульная машина, посмотрим, может, они сумеют установить местонахождение Хедмана.

— Нет! — резко прервал его Куист. — Оставьте его в покое. Вы можете связаться с лейтенантом?

— Наверное.

— Передайте ему, чтобы он позвонил мне как можно скорее. Вы слышали наш разговор? Если нет, послушайте запись, и вы поймете, почему я не хочу, чтобы мешали Хедману.

Лидия стояла рядом с Куистом, сжимая его руку.

— Ты действительно думаешь, что он изувечит Глорию?

— Он сумасшедший, — ответил Джонни. — Он сделает что угодно с любым человеком.

— Он находился неподалеку и смеялся, когда девушка сгорела заживо по его указанию, — напомнил Куист. — Дэн беспокоит меня. Он наблюдает за ним. Если Хедман засечет его…

— Отзови его! — предложил Джонни.

— Где он? — спросил Куист.

— Ты знаешь, где находится квартира, которую снимает Хедман? — спросил Джонни. — Куда еще он может повезти Глорию, кроме своей квартиры?

— Я могла бы поехать туда, — предложила Лидия, — найти Дэна и отозвать его.

— Если позвонит Кривич, он пошлет туда полицейскую машину, они окажутся там быстрее, чем мы с вами, — возразил Куист. Он сжал лоб ладонью. — Я позволил ей пойти на свидание с ним. Я должен был знать, что ему наплевать на все, кроме основного интереса. Я позволил Мариан выйти из комнаты, когда просто загнал ее в угол. Боже!

Телефон снова заверещал. На этот раз звонил Кривич.

— У вас есть адрес квартиры, которую снимает Хедман? — спросил его Куист.

— Конечно.

— Я считал себя очень хитрым, очень умным, — сказал Куист. — Я решил, что мы сумеем заманить Хедмана в ловушку, чтобы у вас были против него улики. — Куист объяснил, какое задание получил Гарви, а потом подробно рассказал о телефонном звонке Хедмана. — Я не могу отозвать Дэна, потому что не знаю, где он. Но возможно, он находится неподалеку от квартиры Хедмана, ждет в маленьком «рено» — седане. Вы согласны, что его надо отозвать, верно?

— Как бы мне хотелось, чтобы вы не разыгрывали из себя гения, — сказал Кривич.

— Мне тоже.

— Как вы думаете, почему он дал нам два часа, чтобы найти выход из положения? — спросил лейтенант. — Подождите минутку. Отправлю патрульную машину на поиски Гарви.

Куист ждал, от волнения морщинки в уголках его глаз стали глубже. Кривич вернулся к телефону.

— Машина в пути, — сообщил он. — Они должны быть на месте через две–три минуты, через пять минут Гарви уберут оттуда — если найдут его. Вы получили ответ на мой вопрос? Почему два часа?

— Полагаю, чтобы улизнуть оттуда, — сказал Куист. — Заказал билеты на самолет куда–нибудь: в Мексику, на острова. Он оставил себе время только для того, чтобы схватить деньги и сесть в самолет — до начала поисков.

— Ваша девушка у него, как вы считаете?

— Кто знает?

— Если мои парни найдут Гарви, он будет знать, где она. Если она в квартире, должны ли мы рисковать, ворвавшись туда?

— Возможно, он находится рядом с ней и в руках у него нож… кислота… бог знает что еще, — сказал Куист. — Если мы заманим его в ловушку, он не сдастся. Он изуродует Глорию, чтобы наказать нас.

— Тогда мы позволим ему улизнуть, — возразил Кривич.

— И замаливать свои грехи, — добавил Куист.

Он положил трубку и начал шагать по комнате, засунув сжатые в кулаки руки в карманы своего голубого пиджака. Лидия подошла к нему.

— Ты не должен винить себя, дорогой, — сказала она. — Глория знала, что идет на риск, она знала, что он мог быть убийцей.

— Но я не знал, — возразил Куист. — Я знал, что он может быть убийцей, но я оказался настолько наивным, что поверил, будто он действительно увлекся Глорией. Ребенок, играющий со спичками, — вот кем я был.

— Тогда ты отвезешь ему деньги, а мы найдем ее, — заявила Лидия.

— А ты представляешь, откуда начинать поиски? — спросил он. — Конечно, как предполагает Кривич, он, возможно, заберет ее с собой. Тогда что?

Снова позвонил Кривич, голос у него был мрачным.

— Никаких признаков вашего друга Гарви по соседству с квартирой, — сообщил он Куисту. — Вы повезете деньги?

— Да.

— Мы возьмем под наблюдение близлежащие кварталы.

— Но даже если вы натолкнетесь на него, не задерживайте, пока мы не разыщем Глорию, — попросил Куист.

В половине первого ночи Куист вышел из своей квартиры, неся сто тысяч долларов в сумке из свиной кожи. Он поймал такси на Второй авеню и попросил шофера отвезти его к пересечению Пятьдесят пятой улицы с Бродвеем.

После грозы стояла прекрасная безоблачная ночь. Полная луна заливала город бледным светом. Движение почти прекратилось, и Куист добрался до назначенного места заблаговременно. Он стоял в тени здания, не сводя глаз со своих часов. Он оставил себе ровно три минуты, чтобы дойти до мусорной корзины на углу Пятьдесят седьмой улицы. Он чувствовал, как мелкие капельки пота стекают вдоль позвоночника под его рубашкой. Он имел дело с сумасшедшим. Он должен в точности следовать инструкциям.

Без трех минут час Куист торопливо зашагал к мусорной корзине, которая находилась в двух кварталах. Мимо него прошел человек, низко опустив голову. На противоположной стороне улицы парочка стояла около витрины, разглядывая через стекло выставочный зал автомобилей. Такси со значком, означающим, что работа окончена, проехало мимо него в том же направлении. Ни одного полицейского. Никого, кто хотя бы отдаленно имел отношение к Кривичу.

Куист подошел к мусорной корзине за пятнадцать секунд до назначенного срока. Когда на его часах раздался звуковой сигнал, отмечавший точно назначенное время, он бросил сумку в проволочную коробку.

Пожалуй, самым тяжелым испытанием, выпавшим на его долю, было повернуться и уйти.

Дэн Гарви сказал себе, что Хедман был каким–то необычным психом. Он пьет вино и обедает с девушкой в самом дорогом и элегантном ресторане в городе, везет ее в маленькое убежище в Западном округе, оставляет ее там, вероятно, для того, чтобы выполнить какое–то ее поручение, доставить ей дополнительное удовольствие, — и не возвращается!

Следуя за Хедманом, который шел по направлению к Бродвею от особняка, где он оставил Глорию, Гарви увидел, как его подопечный остановился у одной из телефонных будок, расположенных на углу улицы. Даже на расстоянии Гарви видел, какое удовольствие получает Хедман от разговора с каким–то человеком; не раз он смеялся и явно радовался тому, что говорил его собеседник. Закончив разговор, Хедман вышел из будки, оглядел обе стороны улицы, а потом пересек Бродвей и направился к какому–то захудалому бару. Гарви приткнул «рено» у обочины в полуквартале от бара и стал ждать. Хедман, сказал он себе, скоро появится снова с бутылкой спиртного. Он, несомненно, был знаком с порядками этого заведения, поэтому ему проще было купить бутылку здесь, чем искать магазин спиртных напитков, который работал бы в столь поздний час. Действительно, в половине двенадцатого ночи, вероятно, все винные магазины уже закрыты.