О разгроме этой группы диверсантов и о результатах проведенной операции — арестах Буцько и Фыда, — в ходе которой был захвачен и кадровый немецкий разведчик, Сенько сообщил в отдел контрразведки Юго-Западного фронта.

Но мере того как гигантское колесо войны набирало обороты, дел у сотрудников контрразведки нашего фронта становилось все больше. Абвер уже перестал быть «невидимкой». Но формы и методы его работы, тактика и планы подразделений абвера, действующих против армий фронта, были пока, за небольшим исключением, для наших контрразведчиков загадкой...

Отдел абвер, что в переводе означает «защита», был создан в военном министерстве Германии еще в 1919 году. И возлагались на него сугубо контрразведывательные функции внутри своих войск. Но после того как периферийные звенья этой службы, абверштелле, появились при штабах военных округов, два из них — в Кенигсберге и Бреславле — начали разведывательную деятельность против Советской страны.

После захвата власти фашистами Гитлер всячески содействовал расширению и совершенствованию абвера.

В 1938 году отдел абвер после прихода в него опытного разведчика Вильгельма Канариса был реорганизован в управление разведки и контрразведки «Абвер-заграница». Теперь Канарис подчинялся непосредственно верховному главнокомандованию вооруженных сил (ОКБ) и прежде всего Гитлеру.

Из пяти основных отделов абвера первый специализировался на «чистом» шпионаже, «Абвер-2» занимался организацией диверсий, террористических актов, саботажа и провокацией. В круг обязанностей третьего отдела входили контрразведывательная работа и фабрикация дезинформирующих данных. «Абвер-4», или «Аусланд», изучал внутреннюю и внешнюю политику иностранных государств. И наконец, пятый отдел не только руководил этими четырьмя, но и готовил для них кадры.

Опыт первых дней войны говорил о том, что нам дело приходится иметь с опасным и коварным противником.

Сегодня, оглядываясь с высоты прожитых лет на события незабываемого 1941 года, в который раз перебираю в памяти неподвластные времени подробности тех дней и пытаюсь сформулировать для себя, что же тогда произошло. Я хочу напомнить нашей молодежи, что крылатая фраза «считайте меня коммунистом» родилась не в дни нашего победоносного движения на запад, а в дни самых суровых испытаний, и когда только за принадлежность к партии Ленина гитлеровцы расстреливали на месте.

И сейчас, вспоминая основные операции, которые проводил в то время Особый отдел фронта, я не могу вспомнить ни одной, где бы чекисты действовали обособленно. Всегда и везде у нас были десятки, сотни добровольных помощников.

К ноябрю 1941 года положение на нашем Юго-Западном направлении стабилизовалось. Уже ни для кого не было секретом, что стратегия «блицкрига» лопнула и гитлеровской верхушке приходится переходить на расчет затяжной войны.

Верховное главнокомандование, вермахта требовало от абвера точной и всеобъемлющей информации. Кроме того, абвер ни на минуту не должен был прекращать своей «идеологической» работы — распространения провокационных слухов и пораженческой агитации в наших войсках.

Чтобы представить масштабы тайной войны только в полосе нашего Юго-Западного направления, коротко расскажу об основных службах и подразделениях немецкой разведки, действовавших тогда здесь.

В канун нападения на нашу страну по инициативе Канариса в местечке Сулеювек (под Варшавой) был создан оперативный штаб абвера под кодовым названием «Валли». Возглавил его один из ближайших помощников Канариса, полковник Гейнц Шмальшлегер. «Валли» аналогично управлению «Абвер-заграница» имел три отдела: первый — разведка, второй — диверсия и террор и третий — контрразведка. На «Валли» возлагалось непосредственное руководство полевыми органами абвера — абверкомандами при группах войск «Север», «Центр» и «Юг» и абвергруппами при армиях вторжения.

В первые же дни войны штаб «Валли» создал свою так называемую «варшавскую разведшколу», где готовилась агентура, завербованная в лагерях для советских военнопленных, главным образом из командного состава.

При группе армий «Юг», действовавшей против наших Южного и Юго-Западного фронтов, штаб «Валли» имел две абверкоманды — «101» и «101-А», подчиненные его первому — разведывательному — отделу, и по две абверкоманды, подчиненные его второму и третьему отделам. Непосредственно при штабах полевых и танковых армий каждая из упоминаемых абверкоманд содержала свои абвергруппы.

Таким образом, в ноябре 1941 года только абверовских разведывательно-диверсионных и контрразведывательных органов действовало против наших двух фронтов более двадцати.

Кроме того, в штабе каждого немецкого соединения, начиная от бригады и выше, был еще свой, войсковой разведывательный орган — «отдел-1-Ц». И при командовании групп армий, и при некоторых армиях имелись специальные полевые отделения гестапо, осуществлявшие в контакте с абвером контрразведывательные и карательные функции в прифронтовой полосе.

В начале 1942 года «Валли» еще более расширяет сферу своей контрразведывательной деятельности. В связи с огромным размахом партизанской борьбы в немецком тылу при штабе создается специальный контрразведывательный орган «зондерштаб-Р». Здесь готовились провокаторы для антифашистского подполья и агентура для внедрения в партизанские отряды.

Все названные органы абвера, находившиеся в непосредственной близости от нашего переднего края, представляли, разумеется, большую для нас опасность. Особенно много черных деяний было на счету зондеркоманды, созданной при одной из абвергрупп в начале ноября 1941 года. Руководил этой командой известный абверовский резидент Фаулидис по кличке Локкерт. Команда Локкерта вела разведывательную и диверсионную работу, распространяла провокационные слухи среди населения в нашей прифронтовой полосе и формировала «добровольческие» соединения из числа националистов и уголовников. Учитывая специфику этой команды, штаб «Валли» разрешил Локкерту самостоятельно готовить агентуру для работы в советском тылу. Учебный пункт его зондеркоманды в конце 1941 года обосновался в городе Волновахе. Здесь по сокращенной программе готовились кадры разведчиков, диверсантов, террористов и провокаторов.

Но необходимо отметить, что уже к концу 1941 года расстановка сил на фронте тайной войны значительно изменилась. У советских контрразведывательных органов появился боевой и оперативный опыт: абвер уже не мог играть с нами втемную — его структура, формы и методы работы, руководящие кадры, расположение и функции основных центров подготовки агентуры, ее многие вербовщики были нам известны. И самое главное, я уже говорил об этом, за нами стоял весь советский народ. Это был решающий фактор.

Ночь на 7 ноября 1941 года была одной из самых тревожных в неспокойной жизни нашего разведчика Ивана Чайки.

Полтора месяца он провел во вражеском тылу, и вот сейчас, когда до линии фронта оставалось рукой подать, угораздило же его остановиться на дневку в этой заброшенной колхозной клуне, к которой нежданно-негаданно подкатил немецкий тягач с дальнобойкой и его обслуга — человек десять-двенадцать. Более неудачное положение трудно себе представить.

Еще в конце сентября Чайку послали в Сенчанский район Полтавской области, где он должен был выяснить судьбу некоторых командиров, находившихся с командующим Юго-Западным фронтом генералом Кирпоносом. Здесь, в урочище Шумейково, они были окружены и дали свой последний бой. И теперь он, старшина-пограничник Иван Чайка, возможно, единственный, кто может сообщить командованию о мужестве и героизме командиров и политработников. И вот на тебе! Иван спрятал гранату за пазуху и принялся терпеливо ждать, пока немцы завалятся спать.

При переходе линии фронта Чайку слегка зацепило осколком в руку, но идти в медсанбат он отказался и потребовал, чтобы его немедленно отправили в Особый отдел фронта.