Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Разрешите?

Все посмотрели на майора Чиляева.

— Я беседовал с чабанами, — сказал, он. — Весной и летом в ущелье Каллаканд часто приезжают отдыхающие. Красные тюльпаны. Желтая купальница. Привлекает... Мне кажется, что преступник хорошо ориентировался на местности. Возможно, его следует искать среди тех, кто чувствует себя в ущелье как дома.

— Правильно, — согласился Дианинов. — Вот вы этим и займитесь. Используйте капитана Рахимбаева. В Зангоре его не знают, а это очень важно.

Высказал свои соображения и Саидов:

— Хочу обратить внимание на такую деталь. Если Симбирцева оборонялась, то она могла нанести преступнику телесные повреждения. Надо проверить, не обращался ли кто в больницы или травмпункты 9 и 10 октября.

— Еще несколько замечаний, — сказал Дианинов. — В автохозяйствах обратите внимание на следы крови в кузовах. Возможно, их тщательно мыли, чистили, меняли чехлы, обивку сидений. Но всего предусмотреть невозможно. Поэтому больше инициативы.

Глава 4

ПОЧЕМУ ОПОЗДАЛ ЭКСПРЕСС

В Зангоре один-единственный травматологический пункт, поэтому вскоре перед майором Колчиным лежали все регистрационные карты за октябрь. Карты, аккуратно разложенные по алфавиту. Но Колчин не знал фамилии убийцы, и теперь этот порядок создавал дополнительные трудности. Колчин должен был перебрать все карты и отложить датированные 9 и 10 октября. Когда он это сделал, оказалось, что внимания заслуживают 28 карт.

С помощью дежурного врача он быстро разобрался в том, что травмы бывают производственные, бытовые, транспортные, уличные, спортивные. Впрочем, он это знал и раньше. Важнее было другое: определение травм условное — записывались со слов больного.

Он стал внимательно изучать отобранные карты. Фамилия, возраст, место работы пострадавшего. И вдруг не поверил своим глазам: Баранов, автобаза номер три.

Колчин прочел диагноз:

«Ушиб тыла правой кисти. Плоскостная ссадина ниже трети правого предплечья».

И еще не менее важное:

«Линейные ссадины на левой щеке».

Он читал дальше:

«При пальпации отмечается боль в тыле правой кисти. Незначительная подкожная гематома. На контрольной РГ костных патологических изменений не обнаружено. Наложена давящая повязка на правую кисть. Введена ПСС».

Ну это уже медицинские тонкости.

Спустя полчаса Колчин был в отделе кадров автобазы. Начальник отдела уже в годах. Приветлив. О розыске убийцы знает.

Колчин попросил личное дело Баранова. Задержал взгляд на фотографии. Широкоплечий парень с лицом, располагающим к доверию. Стал перелистывать страницы. Благодарность. Еще благодарность.

— Он ведь у нас чемпион, — заметил начальник отдела кадров. — И общественный тренер по боксу.

«Отсюда и травма, — решил Колчин, досадуя, что зря тратит время. — Ну а царапины откуда взялись?»

Баранов оказался в рейсе.

Чтобы все было ясным, Колчин решил выяснить, какие соревнования проводились в воскресенье 9 октября. У местного физрука и память была хорошая, и документация в порядке. Соревнования в тот день не проводились...

Что же могло случиться девятого с Барановым, посетившим медпункт в тот день в 23.40, как указано в травматологической карте?

После работы Баранов передал автобус сменщику, и Колчин впервые увидел его. Коренастый. С прямой осанкой. Походка пружинистая. На такого сразу обратишь внимание.

Колчин пригласил его для беседы. Баранов не был похож на преступника. Майор напомнил об исчезнувшей пассажирке и сказал, что она убита.

— Как же так? — спросил Баранов подавленно.

— Пока я не могу ответить на этот вопрос.

— А чем я могу помочь?

— Припомните, — сказал Колчин, — чем вы занимались в тот вечер, 9 октября?

— В тот вечер? — Баранов пожал плечами. — Не знаю.

— Я помогу, — сказал Колчин. — Вас доставили в травматологический пункт.

— Верно! — обрадовался Колчин. — Я ведь дружинник. Ну как же. Мы в тот вечер патрулировали. Вы это можете проверить. Пришлось усмирять хулигана.

— И он стал царапаться?

— Ну царапался-то, положим, не он. Мы заступились за женщину, к которой он приставал, а досталось мне...

Полковнику позвонил дежурный по отделу:

— К вам корреспондент из Душанбе.

— Пусть войдет.

Пирмухамедов протянул удостоверение личности.

— Прошу садиться, — сказал Дианинов.

— А мы уже виделись, — сказал журналист, приглядываясь к нему. — Вчера вечером в ресторане.

Полковник отметил про себя, что журналист — человек наблюдательный.

— Вы расследуете дело по убийству Симбирцевой. Я понимаю, что если бы я вам понадобился... Но вы уж меня извините. Не выдержал. Возможно, я могу чем-то помочь?

— Конечно, — согласился полковник, продолжая его изучать. — Ваше мнение о Симбирцевой? Для нас это очень важно.

— В тот раз поезд прибывал рано утром. Я просил не встречать, но она не послушалась... Одним словом, я хочу внести ясность. Если бы мы были вместе, она бы не ездила в Даврон. И ничего бы не случилось. Но в том-то и дело, что мы тогда не могли быть вместе... А в декабре я похоронил мать.

Определенно он умел владеть собой.

— Вы спросите: какая связь? А связь есть. Я был единственным сыном. Мать вырастила меня без отца. Он погиб в горах. Она хотела, чтобы я женился на таджичке, и приглядела мне невесту. Но я любил Тамару. Я знал, что мать уже ничто не спасет. Рак. Но и Тамаре не рассказывал о своих сложностях. Я знал, что между нами все будет кончено, если она узнает настроение моей матери. В тот вечер, когда Тамара оставила письмо в гостинице, я думал, что она все-таки придет.

Теперь многие вопросы, еще недавно занимавшие полковника, потеряли свой смысл. Одно лишь ему было неясно, и он спросил:

— Что за приятель у вас в Ленинабаде?

— Приятель? — Пирмухамедов не сразу понял, о ком речь.

— Не вызывает симпатию, — помог Дианинов. — И окружение странное. — Он в точности повторил запись из дневника Симбирцевой.

— Ах, вы вот о ком, — догадался Пирмухамедов. — С Тошматовым вместе учились в школе. — Он пристально посмотрел на полковника.

— В нашей работе приходится все проверять, — уклончиво ответил Дианинов.

Отвечая на вопросы полковника, Пирмухамедов сообщил, что у Симбирцевой была сумка темно-коричневая, с двумя отделениями, на длинном ремне. Застежки из желтого металла. Часы «Мечта» в золотом корпусе. Кольцо золотое в оправе, с сапфиром.

Экспертиза установила: земля бурого цвета, доставленная из ущелья Каллаканд, пропитана кровью той же группы, что и кровь Симбирцевой.

— Что вы на это скажете? — спросил Дианинов. Вопрос относился к Саидову.

— Она очень долго лежала на земле, истекая кровью.

— Предположим.

— Лежала до тех пор, пока убийца не вырыл могилу. У него не было лопаты, и он копал монтировкой или ножом.

— А если все-таки лопатой?

— Имея лопату, — сказал Саидов, — убийца постарался бы лучше скрыть следы преступления.

— Что ж, логично, — согласился полковник. — Пожалуй, теперь мы точно знаем место убийства.

— Душанбе заказывали? — спросила телефонистка.

— Да, — подтвердил Дианинов и услышал голос жены. Она сразу стала говорить о внучке.

— А как Машенька? — спросил полковник.

— Все в порядке.

Дед... Ничего в нем не изменилось вроде, а стал он между тем в каком-то новом качестве. И вдруг очень сильно потянуло в Душанбе. Но он и сам не знал, когда попадет домой.

Он чувствовал себя виноватым перед дочерью. Даже цветы не прислал ей в такой день. Цветы еще не продают в городе. Но он бы достал. Она любит цветы и, безусловно, ждала их от него...

— Душанбе заказывали?

— Это вас, — сказал Дианинов Саидову,

— Фирюза, салом!.. Алло, алло!.. Ну как ты там?

59
{"b":"235729","o":1}