– Нет, я совсем не это подумал.

Кернс посмотрел на Паркер, потом опять на Уиллоуса.

– Я тебе скажу, как все было на самом деле.

После сладкого Оикаве хотелось пить. Он снял крышку со второго стаканчика. Кофе был еще горячий. Он плеснул сливок и снова проделал всю процедуру – закрыл, встряхнул. Оставалось еще три пончика: два простых и один шоколадный. Он украдкой взглянул на Кернса. Малый всю ночь глаз не сомкнул, небось выбился из сил, сладкое – как раз то, что ему нужно. Но Кернсу, кажется, гораздо больше хотелось объясниться, чем позавтракать.

Оикава вытащил последний шоколадный пончик из пакета.

Кернс сказал:

– Совсем недавно, прямо перед тем, как вы приехали, мне понадобилось по нужде. Засада – не засада, а у меня мочевой пузырь лопался, понимаешь?

Уиллоус сказал:

– Да, кажется, картина вырисовывается. – Он взглянул на Паркер. – Клер, ты следишь?

Паркер кивнула, не отводя взгляда от дороги. Кернс сказал:

– Я вылезаю из машины, чешу по дороге. Еще минутка, и я опозорюсь. А вокруг – ни одного укромного местечка. Гаражи все заперты, кустов нет… И тут я вижу миссис Хинтон, она на дворе насыпает в кормушку корм для птиц. И естественно, она малость напугалась, когда увидела странного типа, который в пять утра тут рыщет… Ну, я показываю ей значок, объясняю обстановку. И поскольку она добропорядочная гражданка, готовая выполнить свой гражданский долг, она позволяет мне воспользоваться уборной.

Уиллоус спросил:

– А тебе не кажется, что стоило бы заправить рубаху в штаны, прежде чем выйти из дома?

– Джек, я понимаю, что ты имеешь в виду, но я торопился вернуться на пост. Дэнни был один в машине. Я беспокоился за него. Этот малый, наш подопечный, Джоуи Нго, на нем ведь два мокрых дела, верно? Потому я только об одном думал: о безопасности моего напарника. Да брось, Джек. Все ходят в туалет, это естественная человеческая потребность. Я слыхал, люди умирали от того, что слишком долго терпели.

В дальнем конце дороги ворона на яблоне грубо захохотала. Паркер, стоящая спиной к Ральфу Кернсу, расплылась в улыбке. Оикава допил второй стаканчик кофе. Он увидел улыбку Паркер и неправильно ее истолковал. Вытирая с губ остатки пудры, он сказал:

– Завтрак из четырех пончиков. Может, мне под сорок, но я еще кое на что гожусь.

Паркер сказала:

– Я и не сомневалась.

Оикава отпустил ремень на брюках.

Солнце висело над самым горизонтом, пятная безупречно голубое небо мазками желтого и оранжевого. Дверь в домике напротив отворилась, и снова показалась рыжеволосая женщина. На этот раз на ней были зеленые шорты и такая же безрукавка. Она прошла к дальнему концу дома, отвернула кран и набрала воды в зеленое пластмассовое ведерко. Оикава вытащил очки из кармана рубашки.

Уиллоус обошел машину и похлопал детектива по плечу. Тот вскинулся, схватился за руль, осоловело посмотрел на Уиллоуса.

Уиллоус сказал:

– Столько кофе выхлебал, твой мочевой пузырь теперь тоже небось разрывается?

– Ну…

– Почему бы тебе не постучаться к милой даме?

– Перестань, Джек. Сам подумай. Я попрошусь в уборную, схлопочу по физиономии. А то и хуже.

– Сколько он там пробыл?

Оикава пожал плечами.

– Спроси у него. Только к чему это? Ничего не произошло, никто не пострадал.

Уиллоус сказал:

– Если мы не ошибаемся насчет Джоуи Нго, он уже убил двоих. Либо добейся, чтобы Кернс вел себя нормально, либо найди себе другого напарника. Везет, знаешь, до поры до времени. Когда он пойдет ко дну, очень вероятно, что и тебя за собой потащит.

– Ладно, ладно.

Кернс открыл дверцу и уселся на переднее сиденье.

– Ну, покатились.

Уиллоус отступил в сторону. Было чуть больше шести, солнце поднялось еще невысоко, но город уже начинал оживать.

Оикава включил зажигание. Снял ногу с тормоза, и машина медленно сдвинулась с места.

Уиллоус сказал:

– Подумай, Дэн.

Оикава газанул. «Шевроле» умчался.

Рыжеволосая вошла в дом и захлопнула дверь.

Уиллоус и Паркер уселись в свой «форд», переместились в тень большого каштана. Оттуда объект наблюдения был виден не хуже. Уиллоус выключил мотор, дотянулся до задней дверцы и опустил стекло. Уже начинало припекать, днем будет совсем жарко.

Паркер сказал:

– Он ведь еще и пил.

– Пропустил, может быть, стаканчик.

– Дэн его не заложит?

– А ты бы заложила?

– Нет, наверное. Но я бы избавилась от него, нашла бы себе другого напарника, и быстро.

Уиллоус поправил зеркальце, чтобы лучше видеть дорогу позади. Ворона какое–то время молчала, но теперь завелась снова. Паркер сказала:

– Вчера вечером мне опять звонил этот тип. Тот, что дышит в трубку.

– Смени номер.

– Есть такая штука – определитель номера, – долларов двенадцать в месяц. Когда тебе звонят, на маленьком экранчике появляется номер. И больше никакой анонимности.

– Зато куча народа в телефонных будках, – сказал Уиллоус.

Услышав визг покрышек по мостовой, он обернулся.

Рядом с «фордом» остановился «шевроле» Оикавы. Ухмыляющийся Кернс показал большой палец. На заднем сиденье скорчился тощенький китайчонок лет пятнадцати. Кернс сказал:

– Сцапали в переулке, выходил из гаража. – Он швырнул окурок из окна через капот «форда». – Все, Джек. Дело только за поздравлениями.

– Поздравляю, Ральф. – Уиллоус прибавил голос. – Эй, Дэн.

Оикава наклонился, чтобы видеть Джека из–за Кернса:

– Что?

– По дороге остановитесь у склада лесоматериалов.

– Зачем?

– Купи палку, чтобы бить себя по голове?

Лицо Оикавы напряглось. Он нажал на педаль, и машина умчалась прочь.

Паркер спросила:

– Это еще кто?

– Понятия не имею.

– Кернс вообразил, что они схватили Джоуи Нго?

Уиллоус улыбнулся.

– Думаешь, Дэн понял?

– Если не понял, мы скоро об этом услышим.

Над яблоней осторожно кружили три вороны. Птицы медленно снижались, хлопали крыльями, рассаживались на ветках, словно пожилые, тучные викторианские вдовицы, медленно опускающиеся в крайне неудобные кресла.

– Завтракать пора, – сказала Паркер.

– Может быть. – Подростком он однажды поймал ворону с помощью простейшей ловушки, сооруженной из ящика, который одной стенкой стоял на земле, а другой опирался на палку с привязанной к ней бечевкой. Попавшись в западню, птица издала жуткий, пронзительный вопль, он даже решил, что смертельно ее ранил. Никогда в жизни он не забудет тучу ворон, которые слетелись к месту происшествия со всех сторон света и каркали на него до тех пор, пока он не освободил их товарку. Это было как в «Птицах» Хичкока, только еще страшнее.

Вороны на дереве каркали точно так же, тревожно, пронзительно. С востока, из зари, появилась еще одна группа птиц и пропала среди ветвей. Внезапно воздух наполнился хлопаньем крыльев, над их головой пролетела целая стая.

Уиллоус схватил переговорное устройство.

Паркер спросила:

– Хочешь взглянуть?

– Когда Дэн туда ходил, было гораздо темнее. Что он там мог разглядеть, даже с фонариком?

Паркер проверила свое переговорное устройство.

– Сразу дай знать, Джек.

Уиллоус вылез из машины, перешел улицу и исчез в узком проходе между домом Джоуи Нго и соседним. Паркер засекла время. Она давным–давно усвоила, что в подобных обстоятельствах минуты часто превращаются в часы, а секунды порой тянутся вечно.

Переходя улицу, Уиллоус приколол значок к карману пиджака. Трава между домами была еще покрыта росой, кожа на ботинках потемнела от влаги. Сзади дома разделял низкий, покосившийся заборчик. Перелезть через него невозможно, доски давно прогнили и, без сомнения, обвалятся под его весом. Он потянул за одну штакетину. Дерево раскрошилось под пальцами. Штакетина осталась в руках. Он выдернул еще пару реек, пригнулся и пролез в брешь.

Он был во дворе соседнего дома, во дворе с яблоней. Посредине, от лужайки к дому, тянулась узкая дорожка. Справа располагался открытый гараж. Провисшая веревка связывала заднее крыльцо и высокий деревянный шест. Оикава не преувеличивал, описывая размеры женского белья, раскорячившегося на веревке. Хватит, подумал Уиллоус, на добрый парус.