Створки коробки распахнулись, и Сюзанна вскрикнула.

— Смотри, Джеб! — Но он видел перед собой только пахнущие пылью бумаги. — Это дневники Клэри, — с сияющей улыбкой сказала Сюзанна. — Разве ты не видишь? Никакого скандала не будет. Мой отец прислал нам дневники! — И она бросилась ему на шею.

Тем не менее Джеба не покидало неприятное чувство. Оно не покидало его весь день, пока они разбирали тетради, и Джеб вновь погружался в детство сестры, собственное детство. Сладкая боль не покидала его и всю ночь, пока автобус мчался на юг, а они с Сюзанной читали старые записи, и Джеб старался разобраться в своих чувствах к Клэри, которая была его другом в детстве и перестала им быть потом. Прочитав те места, которые так потрясли Сюзанну, Джеб понял, что теперь это болезненное ощущение никогда его полностью не оставит.

Дневники лежали на кровати в купе, а из передней части автобуса доносились голоса Мака, Скита и остальных, которые дразнили Бриз из-за Майкла Олсопа. Оказывается, он поцеловал ее на прощание, обещал звонить и прислал двенадцать дюжин роз — как было написано на карточках, по дюжине за каждый час, который они провели вместе. И тут…

— Господи!

— Что такое? — спросила Сюзанна.

— Его имя.

— Чье имя? — Она нагнулась, чтобы посмотреть, что написано на раскрытой странице. — Клэри не упоминала никаких имен. Вот почему я подумала…

— А здесь упомянула, — сказал Джеб. Он как раз читал то место, где описывалось время после их разрыва — после того как Джеб застал ее с помощником шерифа и понял, каким был дураком. Сюзанна раньше этих записей не видела.

— Гейдж? — все еще ничего не понимая, прочитала она.

— Как и у многих южан, как и у меня, — сказал Джеб, — у Клэриного шерифа было несколько имен. Ричард Гейдж Шеридан.

— Джеб, я не вижу…

— Ричард. Гейдж. Шеридан, — снова повторил он и указал пальцем на имя, написанное рукой Клэри. — Так же как она звала меня Коуди, она называла большинство мужчин по фамилии, но в его случае она не могла этого сделать. — Джеб помолчал. — Он был женат, у него были дети. — Он подумал о Маке, о тех временах, когда тот доставил Бриз много неприятностей из-за того, что был женат и имел двоих маленьких детей. — Поэтому Клэри, всегда называла его Гейдж — его вторым именем.

Когда Сюзанна вновь смогла говорить, он прижал палец к ее губам.

— Помнишь ту страничку из ее записной книжки, которую нашли в парке? Она нацарапала там две буквы, — сказал Джеб, чувствуя, как с каждым словом в нем нарастает ужас, — и полиция пыталась притянуть их ко мне. Полиция ошиблась, Сюзанна.

Она смотрела на него с таким видом, как будто он сошел с ума.

Джеб повернул тетрадку:

— Посмотри, как она пишет букву «джи» — не прописную, а строчную. Она выглядит почти как заглавная «Джей».

Он услышал, как она выдохнула: «Ox!» — Это все, что она успела написать. Две буквы. Но это не первые буквы моего имени. Может быть, ее подвела ручка. Это две последние буквы имени Гейджа Шеридана[18], «дж». — Джеб захлопнул дневник. — Черт бы его побрал!

— Ты думаешь, он все еще встречался с ней? После того как она вышла замуж за Дрейка?

— А ты как думаешь? — Автобус покачивался в такт ударам его сердца, на этот раз вызывая у Джеба совсем не сексуальные чувства. — Ты думаешь, Гейдж позволил ей покинуть Эльвиру и на этом все кончилось? — Джеб покачал головой. — Я так не думаю. А судя по тому, что я знаю о Клэри, она тоже бы его не отпустила — ведь она вышла замуж за человека много старше Гейджа. Занятого человека, который не мог уделять ей должного внимания и времени. А как насчет того летнего дома, который Дрейк купил… кажется, в Каролине?

— В Хилтон-Хед.

— Из Эльвиры легко добраться до Атлантического побережья. Вот там он с ней, вероятно, и встречался. Я не думаю, чтобы Дик Шеридан приезжал в Нью-Йорк, — не больше одного раза, — сказал Джеб. Его бил озноб.

— Ты думаешь, это он ее убил?

— Я знаю, что если он начнет, то не может остановиться. Не думаю, чтобы случай со мной был исключением. — Потрогав свой шрам, он посмотрел на закрытую тетрадь. Слова, написанные Клэри, казалось, проступали даже сквозь обложку. — Я не раз видел у нее синяки.

— Давай позвоним в нью-йоркскую полицию, Джеб. Скажи им то, что ты думаешь. Покажи им дневники.

Паника внезапно прошла, и Джеба охватило спокойствие. Никогда еще он не чувствовал себя таким спокойным. Он слишком долго не был дома. Как всегда говорил Джон Юстас, пора.

— Конечно, — сказал Джеб. — После того, как я сам совершу маленькое путешествие.

Солнечным осенним днем в машине, взятой напрокат, Джеб и Сюзанна въехали в Эльвиру. С той ночи, когда по дороге в Батон-Руж они читали дневники Клэри, прошла неделя. Все это время Джеб относился к Сюзанне внимательно и нежно, но все же чувствовалась какая-то отстраненность. Сюзанна надеялась, что ближайшие два дня, которые Джеб проведет рядом с Джоном Юстасом, — в плотном графике выступлений это будет первое «окно» — сумеют его исцелить.

Машина неслась по тенистым улицам Эльвиры мимо аккуратных деревенских домиков. Невдалеке показалось современное здание из желтого кирпича.

— Это ваша начальная школа? — спросила Сюзанна.

— Нет, новое здание построили уже после того, как мы с Клэри начали ходить в среднюю школу. — он слабо улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги. — Ты бы видела нашу! Один этаж, четыре комнаты, пол не покрывали лаком лет пятьдесят. Она сгорела дотла в одну ночь, избавив город от необходимости ее ломать.

Сюзанна не могла понять, не придумывает ли он, подыгрывая ее прежним представлениям о его прошлом. Во всяком случае, Эльвира стала для нее очередным сюрпризом.

Когда они, не снижая скорости, проехали мимо полицейского участка, губы Джеба сжались, лежавшие на руле руки побелели.

— Я сначала завезу тебя к По-По.

— Не в твой дом?

— Там никого нет, — сказал он. — Иногда младшие приезжают домой на праздники, но последние несколько лет даже они останавливаются у По-По.

Перед глазами Сюзанны возник образ полуразрушенного дома с обвалившейся штукатуркой и прогнившими ступенями.

— Ладно, я покажу тебе, — сказал Джеб, свернув на короткую, мощенную гравием дорожку, пролегавшую совсем недалеко от центра и главной улицы городка.

Он помог Сюзанне выйти из машины. Отключив охранную систему, Джеб провел ее в типичный для этих мест небольшой дом. Маленькая прихожая с комнатами по обе стороны, лестница на второй этаж.

На Сюзанну нахлынули воспоминания — конечно, не личные, а составленные со слов Клэри и Джеба. «Что значит вырасти в такой семьей» — спросила она несколько месяцев назад, и он ответил: «Все время тесно». Тем не менее домик хоть и был скромным, но казался довольно просторным.

— Гостиная, — он махнул рукой направо, — столовая, которую мои родители превратили в спальню, — он показал налево, — кухня в конце коридора. — Джей повел ее наверх. — Три спальни, одна ванная. Которая работала бы лучше, если бы вместо сестер у меня было бы шесть братьев. — Он посмотрел на Сюзанну, которая только что вышла из маленькой, но чистой ванной. — Ты думала, здесь стаями вьются летучие мыши? В крыше дыры, на полу тазики, чтобы собирать дождевую воду, потертый линолеум вместо ковра и везде грязь?

— Нет, я не…

В дверях спальни он поцеловал ее в губы:

— Точно так же я думал, что в твоем доме везде золото и мрамор, а на потолке алебастровые херувимы.

Мебель наверху была простой. На покрашенных белой краской стенах висели детские рисунки в рамках и несколько репродукций на религиозные темы: дети с Христом.

Взяв Сюзанну за руку, Джеб повел ее вниз, на первый этаж, и дальше на склон холма. Даже сейчас, в начале октября, его покрывала густая зеленая трава. Заметив заросший травой холмик, Сюзанна замедлила шаги. Проследив за ее взглядом, Джеб понял мысли Сюзанны.