Ей все больше нравился Джеб, но она не доверяла этому чувству. Его сестру Сюзанна любила как родную, и ей совсем не нравилось, что приходится выбирать, чьим рассказам верить; не нравилось и то, что приходится выбирать между Джебом и Клэри, как того хочется, видимо, Джону Юстасу.

Он заглянул в свою чашку.

— Джеб был недоволен тем, что его сестра вышла замуж за человека много старше себя — мы все были недовольны, — но, если бы такой брак принес ей счастье, он бы, несомненно, смирился.

Джон Юстас не упомянул себя, и это тоже не удивило Сюзанну. Как и Джеб, Джон Юстас не был на свадьбе Клэри с Дрейком, хотя младшие дети вместе с матерью приезжали тогда в Гринвич. В следующий раз Сюзанна встретила их только на похоронах. Как она понимала, уехав из Кентукки, Клэри больше не встречалась со своей семьей.

Но если Джеб не винит свою сестру за то, что она уехала из дому, или за то, что она вышла замуж за Дрейка, то что же произошло между Джебом и Клэри? Между Клэри и Джоном Юстасом?

Старик, казалось, прочитал ее мысли.

— Мы с вами знакомы совсем недавно, и я не вправе раскрывать вам семейные тайны. Клэри сделала свой выбор. С этим она жила, — сказал Джон Юстас. И, помолчав, добавил: — И с этим умерла.

Тайны. Понимая нежелание старого доктора делиться ими с посторонним человеком, Сюзанна все же не хотела полностью менять тему разговора.

— Но она все-таки была вашей внучкой, — сказала она.

— Боюсь, что так. — Он встал из-за стола и принялся собирать тарелки. К своей еде Сюзанна едва притронулась. — Для деревенских семья много значит, так что, уехала Клэри или нет, она все равно была одной из нас, — констатировал Джон Юстас. Вылив кофе в раковину, он сменил тему разговора. — Я видел, как Джеб смотрит на вас, мисс Сюзанна, и видел, как вы смотрите на него. — Повернувшись, он пристально посмотрел на нее. — Вы любите моего внука?

— Я стараюсь не поддаться этому, — честно призналась Сюзанна. — Мы слишком разные.

— Это верно, — согласился Джон Юстас. — Тем не менее противоположности всегда притягиваются. Они могут друг друга дополнять — и пребывать в полном согласии.

Сюзанна не знала, что сказать. Джон Юстас видит людей не такими, как они есть, думала она, а такими, какими он хочет их видеть. Даже Джеба. Особенно Джеба.

Может быть, и она тоже. До того как они встретились, она смотрела на Джеба глазами Клэри, но он оказался лучше, чем она ожидала, и впервые за многие годы Сюзанна была готова поверить, что Клэри не так совершенна, как ей казалось.

— Я хочу — мне нужно — найти того, кто убил Клэри, — наконец сказала она. — А Джеб не хочет. Что же касается меня, то я не успокоюсь до тех пор, пока тот, кто ее убил, не отправится в тюрьму.

— Вы думаете, что можете изменить историю? Что, сделано, то сделано.

— Джеб тоже так думает. Но он не прав, как и вы.

— Вы хотите исправить несправедливость, не так ли? Оставьте это полиции. Это не ваше дело — и не мое. — Когда Сюзанна протестующе подняла руку, он заговорил снова. — Вы когда-нибудь слышали такое выражение — «худое семя»? Могу вас заверить, что моя внучка унаследовала некоторые весьма любопытные гены. — Он выдавил из себя улыбку, как будто пытался убедить несговорчивого пациента. — А вы, мисс Сюзанна, очень милая молодая женщина. Ваше общество мне крайне приятно…

Минуту назад, услышав эти слова, она вспыхнула бы от радости. Она понравилась Джону Юстасу. Сюзанне было очень дорого его почти отеческое отношение, которого ей всю жизнь так недоставало. Тем не менее Уиттейкеры не привыкли, когда им отвечают «нет».

— Я не верю в вашу теорию. Клэри не виновата в том, что ее убили!

— Мы прекрасно провели с вами время, и я хотел бы, чтобы так было и впредь, — несколько напряженно сказал Джон Юстас.

— Да, конечно, но…

— Тот или те, кто убил Клэри, имели на это некоторое право. — Лицо его побледнело. — Несомненно, имели.

— Значит, вы тоже считаете, что это преднамеренное убийство!

Неужели она наконец приобрела союзника? Пусть даже с противоположной стороны?

— Если речь идет о Клэри, то убийство — это чересчур резкое выражение.

— Боже мой! Вы хотите сказать, что она заслужила смерть? — Сюзанна встала и подошла к окну, выходящему в сад. — Вы говорите ужасные вещи.

— Это правда. Сейчас я не хочу об этом говорить. Но она сумела заморочить вам голову.

Сюзанна обхватила себя руками. Она не станет это слушать. Джеб тоже говорил, что Клэри умела морочить людям голову. Но чем бы ни была вызвана эта их неприязнь, Клэри была и останется ее единственной и самой близкой подругой. Она не станет порочить ее память. Тем не менее, пока Сюзанна стояла у окна и смотрела в сад, на ровные грядки и вьющуюся между ними тропку, в голову пришли непрошеные воспоминания. Может быть, раньше она подавляла их, как Джеб подавлял свою печаль? Или эти воспоминания вызваны словами Джона Юстаса?

Иногда (не очень часто) Сюзанна задумывалась над тем, как Клэри раздает свои объятия и поцелуи, — словно выдает награды за хорошее поведение. Она часто хотела, чтобы Сюзанна принадлежала только ей, и очень сердилась, когда она возражала против того, чтобы они оставались вдвоем. Однажды Сюзанна даже написала Лесли: «Дружба может быть удушающей. Иногда Клэри кажется мне почти… навязчивой».

— Она и Джебу заморочила голову, — продолжал Джон Юстас. — Так что у вас есть нечто общее, — добавил он. — Общие привязанности.

Услышав шум наверху, Сюзанна поспешно обернулась. На Джона Юстаса, который, казалось, видел ее насквозь, она старалась не смотреть. Со стороны Дрейка она никогда не встречала такой заботы, но и никогда не слышала с его стороны возражений. Ни по какому вопросу. И хотя Сюзанна не согласна с тем, что Джон Юстас сказал насчет Клэри, и не может сейчас его простить, но и терять его дружбу она не хочет.

— Я думаю, он проснулся. Пойдемте посмотрим, что ему нужно.

— Я знаю, вы остались при своем мнении насчет Клэри… — сказал Джон Юстас, и Сюзанна увидела, что в его глазах светится беспокойство, а руки дрожат.

— А насчет Джеба?

— У меня есть глаза. Вы не найдете лучшего мужчины — пусть даже он не очень богат и образован, — чем Джон Юстас Борегард Стюарт Коуди. Я уверен, что вы любите моего внука больше, чем сами думаете. Но я не хочу, чтобы ему снова причинили боль.

Не в силах сдержаться, Сюзанна сделала шаг ему навстречу и взяла его руки в свои.

— Я тоже не хочу, чтобы кто-то причинил ему боль — в особенности я.

— Так это же самое главное, не так ли? — сказал Джон Юстас и улыбнулся.

Не зажигая света, Бриз Мейнард голышом разгуливала по своему огромному дому, чтобы прохладный ночной воздух остудил ее разгоряченное тело. В последнее время она редко приезжала в Нэшвилл. Тур по Америке займет остаток весны и часть лета, в начале сентября должен выйти второй альбом Джеба, за которым последует еще один тур. Бриз мечтала о новых поездках. Работа у Джеба в качестве импресарио отнимала очень много времени и (в этом заключалась главная причина, по которой она не нанимала разъездного менеджера) держала Бриз в отдалении от Нэшвилла. От этого дома.

Она давно собиралась его продать, надеясь, что Джеб предложит ей это сделать. Но он ничего подобного не предлагал, а все другие варианты Бриз категорически отвергала. Здание, построенное в стиле классицизма, с портиком и белыми колоннами, стояло посреди заросшего парка. Густая листва надежно защищала строение от любопытных взглядов прохожих. Находившийся в полумиле от дороги, за железными воротами, на которых красовалась только одна загадочная буква «Б», дом когда-то служил для Бриз убежищем. Теперь он больше смахивал на тюрьму.

За ту неделю, которая прошла без Джеба, Бриз почти утратила силу воли.

Она остановилась на пороге той комнаты, в которую обычно заходила очень редко. Ей незачем было туда заходить. В этом помещении с белыми стенами и потолком находилось то, что осталось от ее прежней жизни, — платиновые диски, золотые пластинки, различные призы и фотографии. Напоминание о тех людях, которые любили ее и которых любила она, но не смогла уберечь.