— Я слышала о том, что произошло вчера вечером. От Джона Юстаса.

От гнева и раздражения Сюзанна то сжимала, то разжимала кулаки. Она далеко ушла от тех великосветских привычек, в которых ее обвиняла Бриз. Хотя, с точки зрения Бриз, это недостаток.

— Я поняла: вы ревнивая и чересчур властная женщина, пытающаяся подавить Джеба в тех случаях, когда речь идет обо мне.

— Вы совершенно не правы, — мягко сказала Бриз.

Это утверждение заставило Сюзанну остановиться.

— Вы нужны Джебу, — сказала Бриз, — больше, чем кто-либо другой, даже Джон Юстас. — Она вкратце рассказала подробности о происшедшем на концерте, о том, что было за кулисами. — Я никогда так сильно за него не беспокоилась, — закончила она. — Я знаю, что у нас с вами есть свои сложности, но я верю — в этом отношении я полагаюсь на вас, потому что у меня нет выбора, — мы обе желаем Джебу только добра.

— Да, — согласилась Сюзанна.

— Тогда, пожалуйста, помогите ему, Сюзанна.

Она не стала спрашивать как. Выбор теперь казался совсем простым: не трястись над Лесли, не ждать реакции Дрейка, а следовать велению своего сердца. Она должна проявить преданность не своим родителям, а отцу своего ребенка, человеку, которого любит.

— Джеб падает в колодец, — прошептала Бриз Мейнард, — у которого не видно дна.

Сюзанна не стала тратить время на то, чтобы собирать вещи или разговаривать с Лесли, которая все равно сейчас ничего не поймет. Поймав первое встречное такси, она попросила водителя отвезти ее в аэропорт, но вскоре поняла, что сначала ей нужно кое-куда заехать.

Вскоре такси остановилось перед Домом Коуди. Сюзанна выбралась из машины, оставив на заднем сиденье свою сумочку.

— Подождите меня здесь.

У входной двери ее встретила Миранда:

— Посмотрите, я вместе с мамой испекла булочки. Хотите?

Взяв из рук девочки бесформенный и явно не пропеченный кусок булки, Сюзанна с энтузиазмом принялась жевать — она не ела весь день. У булочки был странный вкус.

— М-м-м, просто восхитительно. Никогда не ела ничего вкуснее.

— Это арахисовое масло с грецкими орехами.

— Замечательно, Манди. — Вслед за малышкой Сюзанна прошла на кухню, где вокруг стола пританцовывал Стадли. Щенок стал в приюте всеобщим любимцем, и, чтобы не лишать его приятного общества, Сюзанна редко забирала его на ночь домой. Она радовалась тому, что он нашел себе здесь пристанище. — Я улетаю в Атланту, — сказала она матери Миранды. — Я надеюсь, что вы позаботитесь о Стадли.

— Он влюбился в соседского пуделя, — засмеялась Черил, но ее улыбка тут же увяла. — Жаль, что в приюте не относятся к людям так же гостеприимно.

Сюзанна нахмурилась. Она делала для своих постояльцев все, что могла, и Лайза уже помогла некоторым из них найти постоянную работу и жилье. Меньше чем за месяц две женщины с детьми уже покинули приют; их заменили новые бездомные семьи.

— Я имею в виду мужчин, — добавила мать Миранды, многозначительно посмотрев на свою маленькую дочь. Девочка крутилась возле Сюзанны, прижимая ухо к ее животу — чтобы «послушать ребеночка», как она всегда говорила.

Сюзанна попросила Миранду погулять со Стадли во дворе, и они весело ускакали на улицу.

— Я говорю о своем муже, — сказала Черил, когда они остались одни.

— Он снова в Сан-Франциско?

Не отрываясь от стряпни, Черил кивнула:

— Он не может найти приличной работы ни в Иллинойсе, ни где-либо еще. У него кончились деньги — наши последние сбережения, — и последние две ночи он спит в парке Золотых Ворот.

«В начале сентября ночи холодные», — с сочувствием подумала Сюзанна.

— Мне бы хотелось изменить правила, но они составлены в интересах всех.

— Да, я знаю. — Черил помолчала. — И я… благодарна. — Покусывая нижнюю губу, она продолжала: — Может, в результате того собеседования в пятницу мне предложат работу. Они обещали дать ответ в понедельник. Завтра. Если я начну зарабатывать деньги, мы с Мирандой сможем перебраться в недорогой мотель, и Стив к нам присоединится.

Сюзанна не знала, что сказать. В глазах Черил светились одиночество и желание — точно такие же чувства, какие она сама испытывала к Джебу.

— Дайте мне подумать, — сказала Сюзанна. — Если собеседование не даст результатов, то, может быть, я что-нибудь вам подберу.

— Спасибо, Сюзанна.

— Пока не за что.

Все еще с озабоченным лицом она попрощалась и поспешила к стоявшему возле тротуара такси. Стадли и Миранда проводили ее до машины. Расположившись на сиденье, Сюзанна думала о том, сможет ли она реально хоть кому-нибудь помочь — Лесли или женщинам из Дома Коуди. Самому Джебу, наконец.

Все идет нормально, сказал себе Джеб, когда кончилось первое отделение второго концерта в Атланте. Пока никто больше не просил спеть «Младшую сестричку», а при исполнении песни «Когда я тебе последний раз звонил» голос Джеба звучал сильно и уверенно.

Он дал публике то, чего от него ожидали, — энергичное, эффектное представление.

«Богатую девушку» он спел напоследок, преодолев неожиданно подступивший к горлу комок.

В пятницу он пытался звонить Сюзанне, но никто не подходил к телефону. Затем они с Бриз обсуждали последние детали предстоящего тура, и у него больше не было ни минуты свободного времени. В субботу трубку взяла какая-то женщина, которая сказала, что Сюзанны нет дома. А потом он потерпел фиаско на сцене.

Но сегодня зрители стоя устроили ему овацию, и на лице Джеба появилась улыбка, которой не было уже довольно давно.

— Спасибо вам всем за то, что пришли сегодня вечером! Благослови вас Бог!

Подражая нравам заводской раздевалки, Мак хлопнул его по спине, а Скит — по мягкому месту. Камерон, Булл и Терри тоже были в приподнятом настроении: «В этом туре мы покажем им всем, как это делается!»

Джеб увидел шедшую к ним через сцену Бриз. Глаза ее светились гордостью.

— Вероятно, тебе будет приятно кое-что услышать, — сказала она. — Звонили из Нэшвилла. Новый альбом занял четвертое место в рейтинге «Биллборда»[16]. Мы попали в струю. Может быть, вчерашний вечер не был такой уж катастрофой. Ну, теперь ты будешь доверять моим суждениям?

Улыбка Джеба стала шире.

— Если твои суждения будут мне нравиться.

Бриз увела музыкантов к гримерным, оставив Джеба одного, чтобы он успокоился. Джеб был горд тем, что смог преодолеть себя. По крайней мере, он не такое бесхарактерное ничтожество, как его всегда называл отец. Сегодня он хорошо поработал.

Нагнувшись за своей гитарой, он вдруг замер. У стены стояла женщина с маленькой сумочкой, ее глаза с удивлением и неуверенностью смотрели на Джеба. Сердце его застучало, как барабанная дробь. Стараясь ступать твердо, Джеб направился к женщине. Колени его дрожали, а руки мертвой хваткой вцепились в гитару.

— Это вы, — подойдя вплотную, сказал он. — Мисс Сюзанна.

— Я пропустила представление, — сказала она, окинув его взглядом, — за исключением последней песни.

— Надеюсь, ты проделала весь этот путь не для того, чтобы дать мне пощечину за то, что я пел о тебе, — сглотнув, сказал Джеб.

— Мне стала нравиться музыка кантри, — Сюзанна посмотрела ему в глаза, — а еще один певец.

Во рту у Джеба стало сухо, как на дне старого колодца.

— Неужели?

— В песне верно говорится, Джеб, — я многому могу научиться у тебя, — запинаясь сказала она. — Прости меня за то, что сказала в день открытия приюта. Я пришла тогда к самому ужасному заключению и прошу простить меня за это.

— Ты веришь тому, что я тебе рассказал?

— Каждому слову.

Он мог бы утонуть в ее глазах. В ее нежных, испуганных глазах. Кажется, она пыталась сказать ему еще что-то, но не могла. Он было бросился к ней, но остановился, заметив, что к ним идут люди.

— Пойдем поищем более спокойное место, — с отчаянием сказал Джеб, взяв Сюзанну за руку.