И Сюзанна отправилась искать подходящий дом. За две недели, которые прошли с тех пор, как она приняла решение, Сюзанна обследовала огромное количество строений, но все они были в ужасающем состоянии и, как утверждала ее мать, в самых кошмарных районах города. Теперь, поднимаясь по ступеням своего крыльца, она улыбалась. Сегодня ей повезло. За время занятий благотворительной деятельностью Сюзанне понравилось самостоятельно принимать решения, а сейчас она больше чем когда-либо чувствовала себя хозяйкой собственной судьбы.

На двенадцатой неделе беременности тошнота все еще беспокоила ее, хотя сегодняшняя утренняя молитва фарфоровому божку была довольно краткой.

Когда Сюзанна объявила о своем плане Лесли, та пришла в ужас:

— Приют?

— Для бездомных женщин и их детей. На первое время у меня есть средства. Возможно, даже не придется брать деньги из бабушкиного наследства. Я постараюсь получить дотацию от правительственных учреждений.

— Ты понимаешь, во что влезаешь?

— Пока еще нет, — ответила Сюзанна, — но скоро пойму.

Подняв с пола почту, она положила ее на стоящий в прихожей сундук и через дом прошла в сад, где Лесли боролась со Стадли за обладание маленькой матерчатой спортивной сумкой. Решение приютить временно собаку у себя далось Сюзанне легче всего: уже по окончании первого дня поисков помещения она принесла щенка домой. Теперь надо изменить мнение Лесли о женском приюте.

Услышав шаги, Лесли подняла взгляд. Волосы ее спутались, лицо блестело от пота.

— А, вот и ты! Угораздило же тебя из всех собачонок выбрать именно этого. — На мгновение отпустив добычу, Стадли в знак приветствия залаял. — У меня уже болят уши, — сказала Лесли, склоняясь к свежевскопанной цветочной грядке. Песик снова схватил сумку и поволок ее в кусты. — Ах, вредитель!

Сюзанна засмеялась:

— Вы с Дрейком никогда не пускали в дом собак. Ты не привыкла жить под одной крышей с таким искренним и таким требовательным компаньоном.

Лесли с усилием поднялась на ноги, откинула с лица мокрые пряди волос, посмотрела на свои белые леггинсы с темными пятнами на коленях и ответила:

— Тебе стоит подумать о том, оставить ли его.

— Я уже думала, и не один раз. — Сюзанна многозначительно посмотрела на мать. — Этот дом его в такой же степени, как и твой. — На последних словах она постаралась не запнуться: — Он еще ребенок.

— Когда в полдень я пошла на занятия, эта собака тявкала — и теперь все еще продолжает тявкать.

— Занятия?

— По самообороне. — Расстегнув мешковатый красный свитер, Лесли продемонстрировала красно-белое полосатое трико. — Тебе тоже стоит этим заняться. Тем более если ты собираешься подвергать себя повышенной опасности. — Она помолчала. — Когда я пришла домой, мне снова пришлось выгонять из сада этого грязного ребенка. — Лесли махнула рукой в сторону ближайшей грядки, где Сюзанна посадила цветы. — Она с твоим… животным все их выкопала. — Действительно, у грядки кучкой лежали увядшие цветы.

— Когда она последний раз сюда пришла, я как раз их пересаживала. — Сюзанна ничуть не расстроилась. Скоро здесь будет играть ее собственная дочь, а продолжающиеся визиты Миранды — причем, как подозревала Сюзанна, без разрешения матери — являются в жизни девочки едва ли не единственным светлым пятном.

Несмотря на негативное отношение Лесли к Стадли и Миранде, Сюзанна больше не могла сдерживаться.

— Я его нашла! — объявила она.

— Что нашла?

— Дом. Сегодня утром. В том же квартале, что и тот двухэтажный коричневый дом, что тебе не понравился.

— Возле приюта для животных? В Западном районе пригорода?

— На стенах даже неплохо сохранилась краска, — игнорируя недовольство матери, продолжала Сюзанна. — Она все еще белая, только немного облупилась.

На первое время достаточно будет немного подкрасить — пока не удастся добиться достаточного финансирования. — Она перевела дыхание, желая, чтобы Лесли разделила ее энтузиазм, ее убежденность в том, что все делает правильно. — Я сделала предложение на покупку дома. Агент сказал, что завтра я получу согласие продавцов.

Сюзанна обратила внимание на этот дом, проезжая по району, который Лесли считала подходящим только для самоубийц. Величественный трехэтажный дом с каменными дымоходами и широкой верандой, выложенной «елочкой» кирпичной дорожкой и заброшенными клумбами сразу привлек внимание Сюзанны. Она уже видела эти клумбы засаженными многолетними растениями. Вдоль дорожки она посадит кусты или, может быть, сливы. Весной…

— Ох, Сюзи! Наверное, он больше никому не нужен.

— Говорю тебе, он великолепен.

Из кустов появился Стадли, который полз на брюхе, держа в зубах спортивную сумку Лесли. Добравшись до женщин, он положил сумку перед хозяйкой.

— Он ее не повредил, — сказала Сюзанна, наклоняясь, чтобы погладить щенка.

Лесли даже не взглянула ни на собаку, ни на сумку:

— Мы говорили о твоем последнем проекте.

Это выражение напомнило Сюзанне о Джебе.

— Это не просто мой «последний проект». Это навсегда.

— Ты говорила об этом с Майклом?

Сюзанна постаралась сдержаться. Сейчас они с Майклом были не в самых лучших отношениях, но как ее адвокат он согласился позаботиться о юридической стороне создания приюта, в то время как Сюзанна будет искать дополнительные источники финансирования и средства для ремонта дома. Сгорая от нетерпения, она — как выразился Майкл, по своей наивности — предполагала, что все это займет не много времени.

— Да, мы говорили. Он, как обычно, все делает наилучшим образом.

— Ну конечно! Но что он сказал о приюте?

Сюзанна вздохнула:

— Он думает, что я сошла с ума. Ты удовлетворена?

Она повернулась и пошла к дому. Лесли шла следом, так что Сюзанна предпочла обойти стороной шкафчик с напитками. Из-за ребенка она все равно не должна пить, а Лесли уже не раз устремляла на этот шкафчик алчные взгляды.

— Враждебность тебе не идет. — Лесли опустилась на ковер рядом с креслом Сюзанны. — Я не понимаю, что происходит. Майкл перестал заходить, и уже неделю ты никуда с ним не ходила. Я чувствую, что он очень страдает. Ты зря не выходишь замуж за Майкла Олсопа.

В комнату неуклюже вбежал измученный неравной борьбой со спортивной сумкой Стадли и тут же плюхнулся на пол рядом с Сюзанной. Он положил голову на колени Сюзанны, и она стала гладить его блестящую шерсть.

— Мы с Майклом остаемся друзьями. Нам не стоит жениться, так же как… — Она замолчала, потом все-таки договорила, потому что это нужно было сказать: — Как тебе не стоит охотиться за Дрейком.

— Почему охотиться? Клариса умерла. — Лесли собралась было положить свой свитер на софу, но, заметив щенка, оставила его у себя на коленях. — В тот вечер, когда был ужин в честь Комиссии по искусству, он говорил не подумав. Пусть он эгоист, но ему нужна женщина, а не девочка, чтобы его направлять.

— Ох, мама!

Лесли с удивлением посмотрела на нее. Кажется, она так до сих пор и не поняла, что Сюзанна называет ее мамой лишь в минуты крайнего раздражения.

— Ну, в общем, я нужна ему. Несмотря на все его разговоры.

Встав, Сюзанна подошла к шкафчику с напитками. Держась к Лесли спиной, она нащупала ключ, открыла шкафчик и достала из него бутылочку с тоником. Налив его в бокал со льдом, она положила туда ломтик лимона:

— Хочешь?

— Нет.

— Мама, здесь мы с тобой никогда не придем к единому мнению. Прошу прощения, что я затрагиваю эту тему. — Сюзанна снова села. — Я знаю, что ты не испытываешь большой любви к Клэри, и я, пожалуй, могу это понять, но все же мне хочется, чтобы ты положительно отнеслась к идее создания приюта. Если этой даст возможность хотя бы одной женщине, одной молодой девушке или ребенку избежать столь же печальной судьбы…

— Кларису вряд ли можно отнести к числу уличных бродяг.

— Но это ее волновало… так же как всех нас.

— По крайней мере некоторых. С каких это пор ты стала такой феминисткой и общественной деятельницей?