«Помоги ему».

Это состоящее всего из двух слов сообщение было записано на ее автоответчике три дня назад. Тогда Сюзанна не обратила внимания на необычайно взволнованный голос звонившей, хотя узнала его и догадалась, о ком шла речь. Если бы она тогда знала причину этого волнения…

А теперь слишком поздно. Клэри уже не вернешь.

Но оставшееся на автоответчике сообщение не выходило из головы.

Стремясь отгородиться от навеваемых телепередачей воспоминаний, Сюзанна отвернулась от экрана телевизора. Обняв себя за плечи, она долго смотрела из окна отцовского кабинета на хлопья снега, которые падали все быстрее и быстрее, устилая белым саваном простиравшийся перед домом газон.

Сюзанне, проведшей большую часть жизни в Калифорнии и видевшей снег очень редко, нравился снегопад.

Неожиданно с экрана телевизора зазвучала бодрая песенка. Хриплый баритон пел о неудачно сложившейся семейной жизни какого-то работяги, который жаждал восстановить отношения с женой. В другое время песня вызвала бы у Сюзанны только смех, поскольку она не любила музыку в стиле кантри и уж тем более не являлась поклонницей этого певца, но сейчас ей было не до веселья.

Неделю назад ее самая лучшая подруга — Клэри — была еще жива.

Сюзанна слегка дотронулась до левой стороны груди, но привычный жест ее не успокоил. Ей хотелось, чтобы отец выключил телевизор и в комнате воцарилась тишина — точно такая же, как за окном, где на мерзлую землю бесшумно падал снег. Но Сюзанна знала, что отец не сделает этого. Дрейк Уиттейкер будет смотреть телевизор, обвиняя в смерти Клэри того, чье изображение мелькало сейчас на экране.

Вздохнув, Сюзанна снова посмотрела на экран. Учитывая сложившиеся обстоятельства, бодрая, почти веселая песня казалась ей особенно отвратительной. Как и сам исполнитель.

Джеб Стюарт Коуди.

На огромном экране он предстал перед зрителями в полной красе: рост сто восемьдесят сантиметров, спадающие на плечи — на взгляд Сюзанны, слишком длинные — темные волосы и серые глаза — цвета неба за окном. Голос, широкие плечи, длинные ноги и чувственный рот певца доводят женщин на его концертах до безумия. Сегодня исполнитель клипа был в тенниске с неразборчивой надписью, в которой поддавалось прочтению только слово «Кентукки», и рваных тесных джинсах, сквозь прорехи которых проглядывали то бедро, то колено. Разглядев в ухе певца огромную серебряную серьгу, Сюзанна почувствовала прилив отвращения.

— Никак не могу поверить, что они с Клэри родственники, — пробормотал отец, который сидел в углу зеленого дивана, закинув ногу на ногу и зажав в руке сигарету с фильтром.

Сюзанна, однако, совсем не была настроена говорить о знаменитом брате Клэри. Подойдя сзади к дивану, она забрала у Дрейка Уиттейкера зажженную сигарету.

— Никак не могу примириться с твоим курением, — сказала она и загасила окурок в лиможской пепельнице. — После всех правительственных предупреждений ты по-прежнему…

— Мы, хирурги, можем все починить. Разрезаем и сшиваем. — Это был его стандартный ответ. На этот раз Сюзанна промолчала. — Кроме того, — сказал Уиттейкер, — в этом отношении в нашей семье пока все благополучно.

— Ты испытываешь судьбу, папа.

— Как и ты. — Отец без улыбки посмотрел на нее через плечо. При свете люстры его волосы отсвечивали серебром, словно серьга в левом ухе Джеба Стюарта Коуди. — Просто я все время вспоминаю о том, почему развелся с твоей матерью.

Сюзанна и эту фразу пропустила мимо ушей. Сегодня они похоронили Клэри, вторую жену отца, которая была намного моложе его, — так что пусть отец тешится своими иллюзиями. Как и сама Сюзанна. Желая найти защиту от ужаса последних трех дней и избавиться от охватывающего ее чувства беспомощности, она обняла отца.

Как и ожидала Сюзанна, он отстранился, указав пальцем на телевизор. Трансляция концерта неожиданно оборвалась. На экране появилось снятое крупным планом изображение Джеба Стюарта Коуди на фоне одного из отелей в Нью-Йорке.

— Ты только посмотри! Мало того, что станция передает запись концерта с этой отвратительной балладой, так он еще и дает интервью. Бизнес прежде всего!

У Сюзанны перехватило горло. Всего лишь неделю назад в разговоре по телефону Клэри увлеченно делилась с ней своим последним проектом — изданием биографии своего знаменитого брата. Она даже собиралась устроить пресс-конференцию по этому поводу. Обычно Сюзанна не позволяла себе плакать, но сейчас… И слез уже не осталось… Ох, Клэри…

На темные волосы певца ложились снежинки. Человек на экране, казалось, совершенно не был тронут происшедшей трагедией. На заднем плане что-то выкрикивали фанаты. Один из них, заметив телекамеру, вскинул вверх руку. Коуди — так его называла Клэри — коротко и бесстрастно рассказывал о случившемся с сестрой. Женщина-репортер поднесла микрофон ближе:

— Национальная служба погоды дала нам совет на сегодня воздержаться от поездок. Вы все же ждете, что кто-то придет на ваш концерт?

— Некоторые придут. Но сколько бы ни пришло, — Коуди пристально посмотрел в глазок телекамеры и, нарочито растягивая слова, произнес тоном, от которого, казалось, вот-вот расплавится снег, — я не разочарую этих добрых людей, хотя некоторые считают, как я слышал, что это будет худшее представление в нынешнем столетии. Если сможете пешком добраться до зада — милости просим.

Сюзанна больше не могла этого выдержать. Найдя на диване пульт дистанционного управления, она направила его на экран и нажала на кнопку. Наступила благословенная тишина.

— Наверно, Клэри ему всегда была безразлична. — Сюзанна сжала кулаки. — За три дня никак не дал о себе знать!

— А чего ты, собственно, ждала?

— Гораздо большего.

Брат и четыре из пяти сестер Клэри приехали на ее похороны в Гринвич, штат Коннектикут. Пятая сестра еще находилась в больнице после родов. Она прислала цветы. И только Коуди так и не появился.

Даже в семье Сюзанны, в которой редко распространялись о любви и обнимали друг друга (это касалось и самой Сюзанны, которой был уже тридцать один год), никто не остался в стороне. Даже ее мать приехала на похороны и, хотя не осталась на поминки, ухитрилась выразить свои соболезнования, не поссорившись с Дрейком — своим бывшим мужем. Уж такого Сюзанна никак от нее не ожидала.

Опустив взгляд, она заметила рядом с Дрейком пачку газет. Сентиментальные кричащие заголовки:

Даже здесь паблисити, подумала Сюзанна. «Младшая сестричка» была хитом альбома Коуди — единственного на сегодняшний день и, как горячо надеялась Сюзанна, последнего.

— Он пустое место, — проследив за ее взглядом, сказал Дрейк. — Полное ничтожество.

— Так говорят критики, — ответила Сюзанна и почти шепотом добавила: — Но Клэри его любила.

«За что? — постоянно спрашивала себя Сюзанна. — Что же это за человек, который отворачивается от своей же плоти и крови?» Несмотря на давнюю длительную размолвку, Клэри с братом любили друг друга. Во время долгих, заходящих иногда далеко за полночь разговоров с Клэри Сюзанна узнала об их отношениях многое. И не только хорошее. Теперь Клэри ушла, оставив после себя щемящую душу пустоту. «Почему ушла она, а не ее брат?»

Сюзанна была единственным ребенком, о чем всю жизнь сожалела. В колледже Клэри была ее соседкой по комнате в общежитии, ее самой близкой подругой… почти сестрой.

Последний раз проведя рукой по аккуратно подстриженным седым волосам отца, Сюзанна вновь подошла к окну. Снег падал крупными хлопьями, засыпая газоны, изгороди и кусты; он покрывал ковром дорожки сада и веранды зданий, словно елочная мишура, свисал с веток деревьев. Скоро даже темно-зеленые ставни станут белыми от снега. На Гринвич опустится темнота, и в мартовском воздухе разольется тишина — такая же, как на могиле Клэри.