— Моя жена похоронена не здесь. И сын тоже.

Клэри еще раз ее обманула, подумала Сюзанна. Поеживаясь, она вслед за Джебом спустилась к журчащему между камнями чистому ручью и вышла на проходящую под мостом дорогу. По другую сторону от дороги, вдоль склона соседнего холма, теснилось еще с десяток домиков. Это был типичный для этих мест, но непривычный для Сюзанны пейзаж. В Калифорнии холмы были, как правило, коричневыми, а не зелеными. С той же стороны, что и дом Джеба, стояли еще три или четыре дома, окруженные своими двухакровыми участками.

В этой безмятежной обстановке было трудно представить Клэри с шерифом или закованного в наручники отца Джеба, которого заталкивают в патрульную машину.

— Ну что, я думаю, что ты увидела достаточно, чтобы понять, что твой ребенок не унаследует генов серийного убийцы?

— Ты обвиняешь меня в снобизме?

— В бывшем снобизме, — сказал он. — А ты, вероятно, хочешь сказать, что во мне говорит моя собственная неуверенность.

В первый раз за все время она увидела Джеба пристыженным и теперь поняла, как тяжело далась ему эта поездка. И как трудно ему еще придется.

— Наверное, нам надо уехать отсюда, — дотронувшись до его руки, сказала она. — На гастроли. Зачем тебе встречаться с Диком Шериданом?

— Сюзанна, мы уже говорили об этом. — Под лучами солнца его волосы отливали золотом. — Ты могла бы остаться с Бриз и группой.

— Прости. Я не хотела сделать тебе больно.

— А я не хочу сделать тебе больно. Вот почему я хочу оставить тебя у Джона Юстаса. — Он ждал, когда она сядет в машину. — Я надеюсь, что сегодня вечером Шеридан будет дежурить и мы покончим с этим делом.

— Джеб, это не твоя битва!

Как только Сюзанна разместила на переднем сиденье ставшее неповоротливым тело, он захлопнул за ней дверцу:

— Моя сестра умерла! Черт побери, последние шесть месяцев ты все время твердила мне об этом! Твой собственный отец дал мне доказательства того, что Клэри была убита. Ты сама хотела, чтобы я в это вмешался. Так чего же ты теперь от меня хочешь? Чтобы я снова от нее отвернулся? — Джеб обошел вокруг машины, сел за руль и захлопнул за собой вторую дверцу. — Она была не такой, как я когда-то думал, но что это меняет?

— Джеб, ты больше не обязан о ней заботиться, — настойчиво сказала Сюзанна и провела рукой по его затылку.

Пожав плечами, он посмотрел на нее взглядом, который чуть не разбил ее сердце.

— Это Дрейк научил тебя в своем большом доме в Гринвиче заботиться о людях только тогда, когда это удобно, или полезно для репутации, или когда это льстит твоему самолюбию? Вроде того приюта, который носит имя моей сестры. Честно говоря, в эмоциональном отношении ты такая же убогая, как и его обитатели!

Убитая горем, Сюзанна смотрела вниз, на свои руки. Ребенок снова толкнулся в ее животе.

— Господи! Прости меня, — опомнился Джеб. — Прости.

Но Сюзанна знала, он не передумает. Пока они ехали к дому Джона Юстаса, Сюзанна все крутила и крутила на пальце сверкающее обручальное кольцо — до тех пор пока не натерла себе кожу. Неужели она вышла замуж за Джеба, полюбила его, поверила в их совместное будущее лишь для того, чтобы теперь его потерять? И дело не только в том, что его может убить Ричард Шеридан. Его могут отнять у нее воспоминания. Воспоминания о Клэри.

Они поссорились в первый раз после свадьбы. Джеб с неохотой оставлял Сюзанну в доме своего деда. Джон Юстас тоже как будто был не очень рад их видеть.

— Не будь дураком, мальчик. Ричард Шеридан не убивал Клэри.

Дневники не убедили старика, не убедил его и Джеб. Но он всегда был упрям, как бык.

Посмотрев в огорченные голубые глаза Джона Юстаса, Джеб все-таки открыл входную дверь:

— Позаботься о Сюзанне.

— Джеб, пожалуйста! — сказала она, прислонившись к плечу старика.

Легко сбежав по ступенькам, он обернулся, чтобы еще раз увидеть ее лицо, ее глаза, светлые кудри, в которые Джеб любил запускать пальцы.

— Я вернусь, — обращаясь скорее к себе, чем к ней, сказал он.

Джеб не сразу поехал в участок к Шеридану. Ему нужно было сделать еще кое-что — то, что следовало сделать уже давно и уж тем более сейчас, чтобы ему ничто не мешало. Наверное, Джон Юстас тоже это понимает. Первую остановку Джеб сделал у огороженного железной изгородью кладбища, расположенного возле баптистской церкви.

На могилу, матери Джеб положил маленький букет осенних цветов, которые купил на Бродвее в маленьком магазинчике, которым все еще владел один из его друзей.

— Мама, — шептал он, — ты была прекрасной женщиной. Нет сомнения, что ты правильно обращалась со своими детьми, но, пожалуй, из твоего старшего сына получился круглый дурак.

Держа в руках второй букет, он посмотрел на ряды покрытых травой могильных холмиков. Джеб искал гранитную плиту, которую никогда не видел. Джон Юстас сам установил ее на деньги Джеба.

Через минуту он уже стоял у могилы, слегка расставив ноги и засунув руки в задние карманы брюк. Склонив голову, Джеб всматривался в надпись на плите:

Он долго не уходил от могилы, вспоминая юную девушку, свою первую любовь, — ее каштановые волосы и карие глаза, ее нежную улыбку. Это было все, что он мог припомнить. Больше от его первой любви ничего не осталось.

«Теперь она вместе с ангелами на небесах», — сказал Джон Юстас, когда она умерла, и «Да, конечно, она там. Они там».

Джеб положил цветы на заросший сочной травой холмик и в бронзовом свете заходящего солнца пошел к машине, прощаясь со своей юностью.

Дальше его путь лежал в находившуюся в двадцати милях от городка тюрьму штата, где отбывал срок его отец.

Встреча прошла не очень хорошо, но Джеб иного и не ждал.

— Думал, что ты можешь меня вытащить отсюда, а? — сказал Вильям Коуди в телефонную трубку, когда они сидели по разные стороны стеклянной стены, разделявшей надвое комнату для свиданий. — Ты сколотил песнями состояние и теперь можешь купить любого судью. Ну так вот: хоть ты и купаешься в деньгах, а я по-прежнему за решеткой.

Глядя на всклокоченные седые волосы отца, всматриваясь в его тусклые глаза, Джеб вдруг с ужасом подумал, что мог стать таким же.

— Я не могу тебя вытащить.

— Черт возьми, разве меня это заботит? Здесь три раза в день кормят, есть на чем спать. Много друзей. — Он пожал плечами. — И конечно, здесь настоящий университет, хотя ты можешь об этом и не знать. — Прижавшись губами к трубке, он сказал почти шепотом: — В следующий раз они меня не поймают. Я теперь стал умнее.

— Если бы ты был умным, папа, то был бы по другую сторону этого стекла. — Джеб встал со стула. Он любил своего отца не больше, чем тогда, когда видел его в последний раз, когда тот ожидал приговора по обвинению в вооруженном ограблении, и знал, что больше его здесь не навестит; это не имело смысла. — Я пошлю тебе немного денег на сигареты. И пару моих компакт-дисков. — Когда он доедет до Эльвиры, уже полностью стемнеет. К тому времени Шеридан заступит на дежурство и будет его ждать — как, возможно, ждал последние шесть месяцев. Сделав шаг, Джеб остановился и посмотрел на человека, который произвел его на свет, но никогда не был ему отцом. — Больше я ничего не могу сделать для тебя, папа. Я уже вырастил твоих детей.

Игнорируя боль в спине, Сюзанна мерила шагами кабинет Джона Юстаса. Она не меньше Джеба хотела знать, что случилось тогда с Клэри. В отличие от него она с самого начала была уверена в том, что Клэри пала жертвой преднамеренного убийства, и хотела, чтобы убийца оказался за решеткой, — но не ценой жизни Джеба.

— Вы протрете дыру у меня в ковре, — сказал Джон Юстас.

Его немногословие раздражало Сюзанну.

— Неужели мы так и будем оставаться здесь, ничего не делая, в то время как он отправился в это управление шерифа?