- Хм… Ладно, представьте себе две группы мальчишек. Одна – стоит плотной кучкой, готовая к драке, и внимательно вслушивается как в советы своего предводителя, так и в замечания находящихся рядом воинов. Во второй – разброд: каждый делает, что хочет, считает предводителем себя и больше орет, чем делает. Как вы считаете, кто победит?

- Алван-берз мудр… - рыкнул Гогнар, сын Алоя. – Мы услышали волю наших богов только потому, что перестали грызться и видеть врагов друг в друге!

- Ойра! – согласно воскликнули воины.

- Пришло время показать Субэдэ-бали, что мы поняли его волю и действительно стали одним целым!

- Что для этого надо? Взять Над-гез за полную руку дней?! – хохотнул кто-то из Цхатаев.

- Нет. Смирить гордыню… - предельно серьезно ответил Алван. И, дождавшись изумленной тишины, добавил: - Я – смирил. Поэтому завтра утром принесу сонтэ-лоор от имени всех ерзидов…

Некоторое время Степь ошалело молчала. Затем скрипнул помост, и слева от вождя вождей возник силуэт Байзара:

- Во времена моего отца на Север уходили тысячи, а возвращались сотни. Я счастливее их, ибо, приняв руку Алван-берза, увидел, как высокомерные лайши, прятавшиеся за стенами каменных стойбищ, начали падать перед нами на колени, не успев пролить и капли крови моих братьев! Вождь, ценящий каждого своего воина – Великий Вождь, поэтому я, Байзар, сын Шаграта, поднимаю свою саблю и говорю «Ойра, берз – делай, что должно, и знай, что я – за твоим плечом»!

- Да, но… - начал было Цертой, сын Марзгана, но не договорил: над степью взметнулся лес выхваченных сабель, и ночную тишину разорвал безумный крик: - Алла-а-а!!!

Рывок за плечо и последующее предупреждение о том, что где-то впереди низкая притолока, слегка запоздали – пригнуться я не успел, поэтому чувствительно шваркнулся о препятствие. Хорошо, лбом, а не носом – от такого удара последний можно было и сломать.

Мои сопровождающие жизнерадостно заржали, а рыжебородый здоровяк, до этого момента молча толкавший меня в спину, даже изволил пошутить:

- Береги голову-т, Аглобля, чай, не кузнечный молот!

Отвечать ему я не собирался, поэтому прошел еще пару шагов вперед, почувствовал, что носок правого сапога уперся в препятствие, и остановился:

- Куда дальше?

- Вверх по лестнице… - ухнул второй сопровождающий. – На две ступени. А па-атом направо…

Поднялся. Свернул направо. Прошел еще четыре шага и, услышав скрип несмазанных петель, мысленно усмехнулся – кажется, пришли.

Так оно, собственно, и оказалось – втолкнув в дверь, один из Серых придержал меня за пояс и чувствительно кольнул заточкой в поясницу, а второй стянул с головы пыльный мешок и предупредил:

- Дернешься – порешим…

Я пропустил его слова мимо ушей и, прищурившись, с интересом оглядел восседающего напротив мужчину, сравнивая его с описанием.

< i >…Невысок – тебе по плечо. Болезненно худ. Лицо костистое, широкоскулое, с выдающимися надбровными дугами. Нос – маленький, клубнем, на левой ноздре – довольно большая родинка… Широкие скулы, впавшие щеки… Подбородок – скошен, кажется обрубленным… Глаза темные, глубоко посаженные, под правым – тоненький шрам…Волосы, борода и усы – черные с проседью, вокруг рта – с легкой желтизной…</ i >

За время, которое прошло с момента встречи Дайта Жернова и Зигги Клеща[26] последний слегка изменился – похудел до состояния скелета и успел обзавестись еще одним шрамом: свежая алая полоса, начинающаяся у уголка левого глаза, перечеркивала скулу и заканчивалась на подбородке. Впрочем, родинка на носу и «обрубленный» подбородок были на месте, поэтому можно было играть роль дальше:

- Привет, Клещ! Я – Ур Оглобля. Принес отдарок[27] от Жернова…

В бескорыстие Дайта Серый почему-то не поверил – недовольно поджал губы, поморщился и хмуро поинтересовался:

- Лан, говори, че ему от меня надо?

- Ниче… Сказал, эт-его благодарность! А за че – типа, знаешь сам…

- И из-за этого ты требовал личной встречи? – разозлился Клещ. – Передал бы отдарок Крабу – и дело с концом…

- Передать? Это? – вытаращив глаза, спросил я, затем, не делая резких движений, вытянул перед собой руку, перевернул ее тыльной стороной вниз и разжал пальцы, демонстрируя пять довольно крупных изумрудов.

Стоящие за моей спиной Серые потрясенно охнули и недовольно переглянулись – еще бы, такое богатство только что было в их руках, а они его НЕ НАШЛИ!

Клещ среагировал по-другому – мельком оценив примерную стоимость лежащих на моей ладони камней, он по-волчьи ощерился и уставился на подчиненных взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

Те напряглись – видимо, понимали, что он в своем праве.

- Обыскивают и в правду как-то не очень… - «сделав правильный вывод» о причине этих переглядываний, ухмыльнулся я. – Вместо того, чтобы находить и отбирать оружие, они тырят деньги. Кстати, прикажи им вернуть мое золото…

- Золото? – одновременно воскликнули все трое. – Какое золото?

- Кошель с семью золотыми и двумя десятками серебряных, который вы у меня тиснули во время обыска…

- Не было у него золота, Клещ! – возмущенно воскликнул бородач. – И кошеля не было!

- Че-эт за гниль, паря?! – развернув меня к себе лицом, прошипел его товарищ, по-волчьи ощерился, подкинул на ладони шило и… не поймал. Вернее, поймал, но глазницей. А через мгновение завертелся юлой, упал сам и сбил с ног бородача.

- Алиедо-шейр, Зигги! Стой, молчи и не шевелись!!! – рявкнул я, и, мысленно отметив, что глава Серого клана Делирии застыл в шаге от уже распахнутого люка, ведущего в потайной ход, упал на одно колено. После чего, не вставая на ноги, перекатился в сторону.

Выцеливавшие меня арбалетчики, прячущиеся за стенами, такого маневра не ожидали, поэтому выстрелили туда, где я, по их мнению, должен был вот-вот оказаться. И, само собой, промахнулись – один болт, просвистев в полутора локтях от моей головы, ушел в сундук, окованный железными полосами, а второй перебил ножку стола и воткнулся в пол.

Времени, потребовавшегося им, чтобы вцепиться в запасные арбалеты, хватило мне за глаза – продолжая движение, я выкатился из переката рядом с бородачом, походя свернул ему шею, затем выхватил из ножен на его поясе очень неплохой нож и вжался в стену рядом с одним из стрелковых отверстий.

Легкое сотрясение с той стороны – и клинок, по самую рукоять уйдя в потемневшее око[28], воткнулся в глазницу стрелка, потерявшего меня из вида.

Будь у второго арбалетчика хоть толика ума, он бы заорал или рванул за подмогой. Но он, обозленный гибелью троих товарищей, решил отомстить лично – ударом ноги распахнул потайную дверь, прикрылся косяком от возможного броска метательного ножа и… промахнулся во второй раз. После чего не успел среагировать на мой рывок и пропустил удар пальцами в горло.

Убедившись, что в нишах больше никого нет, я вернулся в комнату, тщательно запер дверь, потом взял со стола драгоценности, повернулся к Клещу и, тщательно следуя рекомендациям Илзе, «убедил» его в том, что нам с ним надо совершить небольшую прогулку…

…На то, что потайной ход, начинающийся в логове Зигги, может тянуться аж до Глиняной слободы я, честно говоря, не рассчитывал. Поэтому, выбравшись на поверхность из подвала какой-то лавки, рванул по ночным улицам чуть ли не бегом. И быстренько довел Клеща, непривычного к таким нагрузкам, до состояния нестояния: последнюю сотню локтей до постоялого двора «Хромой Висельник», на котором мы остановились, он не шел, а ковылял. Хрипя, как загнанная лошадь и припадая на левую ногу.

Само собой, тащить его через двери я не собирался – несмотря на то, что постоялый двор располагался в Ремесленной слободе, главу Серого клана могли узнать – поэтому, перебросив его через невысокий забор под окном своей комнаты, дважды щелкнул пальцами, и уже через десяток ударов сердца на пару с Нодром затаскивал его к себе. Даже не подумав оглядеться стараниями Воско Иглы, с момента моего ухода прогуливавшегося по двору «Висельника», у желающих прогуляться по двору тут же находились важные дела. А досужими зрителями, которые могли бы появиться по ту сторону забора, занимался Бродяга Отт.