Решение, промелькнувшее на краю сознания, было таким простым, что Алван чуть было не расхохотался. А когда обдумал, как его преподнести своему окружению, нахмурил брови и величественно возложил длань на рукоять Гюрзы:
- Касым?
- Да, берз? – тут же отозвался шири.
- Я тут обдумывал слова Первого Меча Степи… ну, те самые, в которых он говорит про воспитание багатуров…
- «Чтобы воспитать воина, хватит пятнадцати лет. Чтобы воспитать багатура, недостаточно жизни. Поэтому воины – пыль земли. А багатуры – ее соль…» - тут же процитировал сын Шакрая.
- Да, эти самые. И пришел к выводу, что берз Вильфорд, испугавшись мощи наших терменов, решил лишить нас как можно большего числа багатуров…
Шири непонимающе нахмурился, затем додумался проследить за взглядом Алвана, наткнулся на тела убитых и побагровел:
- Берз, это…
- …недостойно и воина, и берза! - жестом приказав ему заткнуться, кивнул Алван. – Поэтому…
- …мы утопим Над-гез в крови?! – не удержался Касым.
- …мы снимем с плеч шагвери и спрячем их в переметные сумы: пусть местные воины ищут нас в сече!
В глазах шири мелькнуло понимание:
- Лицом к лицу, как подобает мужчинам?
- Да…
- Правильно: пусть ищут, а мы поглядим! – восхищенно выдохнул сын Шакрая, затем решительно сорвал со своего плеча шагвери и… вопросительно уставился на Алвана: - А ты? Ты-то снимешь?
- Сниму… Но самым последним…
Глава 17 Аурон Утерс, граф Вэлш.
…С низкорослого ерзидского жеребца Галиэнна Нэйзер спрыгнула довольно бодро. И пяток шагов, разделяющих его и заводную лошадь, прошла легким, танцующим шагом. А потом сломалась – вместо того, чтобы взяться за луку седла, вставить ногу в стремя и подтянуться, она вдруг уткнулась лбом в попону и застыла.
- Осталось совсем немного! – подбодрил ее я. – Где-то минут через десять мы доберемся до развилки, свернем налево, а там до охотничьей заимки рукой подать…
Королева даже не шелохнулась.
- Там есть очаг, запас дров, теплые меховые одеяла…
Не среагировала и на эту фразу.
- Затопим очаг, подогреем вино…
- М-м-м… - то ли выдохнула, то ли простонала она, потом собралась с силами, повернулась ко мне и еле слышно попросила: - Подсадите меня, пожалуйста! А то сама я в седло не заберусь…
Подсадил. Напомнил о необходимости беречь лицо от ветвей деревьев, затем взял кобылку под уздцы, неторопливо пошел вперед, а через несколько мгновений, почувствовав обжигающе-холодное прикосновение к кончику носа, вскинул голову к ночному небу.
Вторая снежинка обожгла щеку, третья – лоб, а четвертая, легонечко коснувшись ресниц, улетела в темноту.
Зимы я любил. Особенно снежные. Поэтому невольно заулыбался и, представив, как будет выглядеть лес с утра, чуть-чуть прибавил шаг. После чего услышал напряженный голос королевы:
- Ронни, если я не ошибаюсь, то пошел снег!
- Не ошибаетесь, действительно пошел… - не оборачиваясь, ответил я. – А почему это вас так беспокоит?
- Издеваетесь? – возмутилась она. – Если он будет сыпать всю ночь, то завтра утром все вокруг будет в снегу!
- И что с того? – не понял я.
- А то, что за нами будут оставаться СЛЕДЫ! – чуть повысила голос моя теща. - Значит, нас НАЙДУТ!!!
Где-то за нами полупридушенно хрюкнул Отт. Еще через миг засопели Клайд и Горен, идущие впереди.
- Я сказала что-то смешное? – разозлилась Нэйзер. - Чего они ржут?
- Одни нас уже нашли… - не удержавшись, фыркнул Вьюн. – Только вот особой радости им это не принесло!
- Тогда была ночь, а вы были готовы…
- Мы готовы и сейчас… - ухмыльнулся я. – Так что пусть догоняют…
Трудно сказать, почему, но наши доводы ее не удовлетворили: судя по донесшемуся до меня скрипу сбруи, она нервно заерзала в седле и, кажется, пару раз оглянулась.
Мне стало смешно:
- Ну что, заметили кого, или как?
- Не вижу повода для веселья! – крайне эмоционально воскликнула она, затем увидела, что я вскинул к плечу правый кулак и, быстро вспомнив, что так выглядит знак «Внимание!», торопливо заткнулась.
«Второй десяток – вперед!» - жестами скомандовал я, затем развернулся к кобылке моей тещи и прикрыл ей ноздри ладонью.
Следующие минут пятнадцать мы провели в напряженном ожидании. Хотя нет, не так: я вслушивался в тишину и пытался понять, кого, а главное, зачем могло занести на охотничью заимку, а Галиэнна Нэйзер неотрывно пялилась на меня, пытаясь читать мои реакции. Кстати, небезуспешно: к моменту, когда из-за дерева, рядом с которым мы остановились, послышался голос Клайда, она справилась с первоначальной вспышкой ужаса и, кажется даже не вздрогнула:
- В избушке беженцы. Человек шесть, может, семь… Что делаем?
Я непонимающе нахмурился: к заимке мы подходили с подветренной стороны, значит, уже давно должны были почувствовать запах гари…
- Очаг не разжигали… - словно услышав мои мысли, добавил Клешня. – Вьюн услышал чей-то плач…
...Алый прямоугольник, окаймляющий дверь избы, мы увидели издалека, где-то за половину перестрела. Я недовольно хмыкнул и чуть-чуть прибавил шаг, а моя теща, не ожидавшая увидеть в чаще леса такой яркий свет, изумленно хмыкнула.
- Кто-то доигрался… - оскалился я, а уже через пару минут, взбежав на крыльцо и рванув створку на себя, понял, что погорячился: в сруб, рассчитанный на проживание пары-тройки егерей, набилось одиннадцать человек. Замерзших настолько, что на них было больно смотреть.
Пропустив внутрь леди Галиэнну и торопливо прикрыв дверь, я оглядел измученные лица и, не найдя среди них ни одного мужского, остановил взгляд на первом попавшемся:
- Вы откуда?
- Из Колодезей, ваша милость… - сложившись пополам, ответила девушка. – Это тута неподалеку…
- Ваша светлость… - негромко поправил Хогертс. – Вы говорите с Ауроном Утерсом, графом Вэлш!
- Простите, ваша светлость, не признала! – упав на колени, пролепетала девица.
- Мелочи! – поморщился я. – Встань и скажи, где остальные?
Девушка поднялась на ноги, при этом умудрившись оказаться чуть ближе к огню, пылающему в очаге, и еле слышно выдохнула:
- Здеся все, кто утек…
- Не понял?! Вы должны были спрятаться в Мэйссе! Всей деревней!
В глазах женщин появилось такое искреннее удивление, что я на мгновение потерял дар речи. А когда пришел в себя, с хрустом сжал кулаки:
- К вам должен был приехать глашатай, объявить о начале войны и зачитать указ, в котором вам предписывается бросить все свое добро и, не мешкая, отправляться в ближайший город…
- К нам никто не приезжал… - угрюмо пробормотала черноволосая тетка, кутающаяся в видавшую виды шаль, а затем мрачно добавила: - Кому есть дело до нашей глухомани?
Меня аж затрясло от бешенства. Только вот срывать злость на ни в чем не повинных людях было неправильно, поэтому я заставил себя успокоиться и негромко попросил:
- Рассказывайте…
…Разобраться с тактикой, использованной ерзидами при нападении на Колодези, оказалось неимоверно трудно, так как на момент начала атаки почти все беглянки находились в своих избах, занимались домашними делами и не видели общей картины. Кроме того, непривычные к таким эмоциональным встряскам, они запомнили происходящее не целиком, а отдельными кусками – воинственные вопли ерзидов, «раздавшиеся сразу со всех сторон», дикие крики умирающих соседей, топот копыт догоняющих их степняков и т.д. Впрочем, таких кусков было много, и через какое-то время у меня сложилось ощущение, что деревню атаковала как минимум полная сотня, а основной целью атаки являлся захват еды и фуража.
Увы, особой радости мне это не доставило – несмотря на то, что большая часть степняков усиленно рубило мужчин, дабы не дать им поджечь скирды сена, сараи и дома, меньшая отлавливала девиц. И неплохо в этом преуспела – белобрысая девица лет восемнадцати, выбравшаяся из деревни одной из последних, утверждала, что видела, как степняки связывали руки двум ее младшим сестрам и соседке, а дебелая молодуха в мужском тулупе, два часа ждавшая мужа на опушке, сказала, что видела, как какой-то ерзид нес на плече ее соседку, связанную по рукам и ногам.
