Шевалье сначала непонимающе нахмурился, а затем кивнул:
- А-а-а, понял: а ночью он сходит к Алван-берзу и выяснит, как именно себя вести…
- Угу… - кивнул я, уклонившись от удара в горло и легонечко ткнув левым мечом в открывшуюся подмышку.
- А если завтра штурм? – чуть запоздало разорвав дистанцию, спросил Пайк.
- К штурму они не готовы… - последовательно достав до его правого колена, левого запястья и левой ключицы, буркнул я. – Впрочем, даже если бы он и планировался, мне бы об этом сообщать не стали. Опять же, штурм – это достаточно уважительная причина, дабы перенести встречу еще на некоторое время…
- Что ж, значит, эту ночь мы проведем в тишине и спокойствии… - удовлетворенно хмыкнул он, показал атаку в лицо и попробовал подсечь мою переднюю ногу.
- Я бы на это не надеялся… - шлепнув по его бедру боковой поверхностью правого меча, вздохнул я.
Не знаю, что Пайк услышал в моем голосе, но он тут же разорвал дистанцию и остановился:
- Почему?
- Мое появление угрожает планам Гогнара Подковы. Значит, ночью нас придут убивать…
Глава 30 Шири Дангаз, сын Латрока.
Ввалившись в свою юрту и задернув за собой медвежью шкуру, Дангаз раздраженно сорвал с плеч бурку и, не глядя, швырнул ее в сторону ложа. Затем прошел к очагу, присел перед ним на корточки, протянул руки к огню и заскрипел зубами: красные и скрюченные от мороза пальцы ощутимо тряслись.
«Зато я жив…» - мелькнуло на краю сознания. – «Жив и здоров…»
Увы, эта мысль успокоения не принесла. Наоборот, усилила ощущение гадливости, преследующее его с того момента, как он увидел тень страха в глазах эрдэгэ и услышал его приказ.
Чувствовать себя бесчестным шакалом было настолько неприятно, что он в сердцах плюнул в огонь, помянул Хелмасты, закрыл глаза и представил себе ненавистное лицо сына Субэдэ-бали:
- Что значит «не по традициям»? Ты отдал Алван-берзу свое оружие и свою жизнь! Значит, сделаешь все, что я сказал…
«Отдал. Сделаю. Но уважать перестану…» - угрюмо подумал он, а затем попытался отвлечься от неприятных мыслей, с наслаждением вспомнив, как эрдэгэ потерял лицо, узнав о смерти своего побратима:
- А ты что, стоял и смотрел, пока эта тварь его убивала?!
- Твой побратим вошел в Круг Выбора по своей воле!
- Ты был обязан ему помочь!!!
- Помочь? О чем ты, Гогнар? Воин, переступающий границу Круга Выбора, вкладывает нить своей жизни в руки Субэдэ-бали, а я – кровь от крови Первого Меча Степи и никогда не оспорю его волю…
- И потом, Карим говорил, как трус, дрался, как трус, и умер, как трус… - ненавидящим взглядом глядя на алые угли, буркнул Дангаз. – Видел бы ты, как он выл от боли и как катался по снегу…
- Я – видел… - внезапно донеслось из-за правого плеча. – Но позволю себе не согласиться: он был не трусом, а человеком без чести и совести…
Шири мигом оказался на ногах, выхватил саблю и, побагровев от бешенства, уставился на Аррон-алада, с равнодушным видом сидящего на его, Дангаза, ложе.
- Что ты тут делаешь?!
- Жду. Тебя. Еще с вечера…
- Зачем?!
- Мне было скучно… - без тени улыбки сообщил лайши. – Представляешь, в юртах, которые выделили мне и моим людям, нет ни шута, ни певцов, ни танцовщиц…
Дангаз опешил и опустил клинок:
- Какие могут быть певцы в набеге?!
- А вы что, оставляете их в стойбищах? – изумленно поинтересовался северянин, а затем улыбнулся: - Да ладно, расслабься, я пошутил! На самом деле я решил уберечь тебя от ошибки…
…Вслушавшись в объяснения Аррона-алада, шири то почтисразу же поймал себя на мысли, что общается со вторым эрдэгэ: мальчишка, только-только взявший в руки клинок, не только знал, о чем говорилось в юрте эрдэгэ, но и описывал запланированное словами самого Гогнара:
- Безусловно, самым идеальным вариантом для вас будет наша бесславная гибель во время попытки убить Алван-берза. Ведь если нас порубят где-нибудь рядом с Белой Юртой, то ни одному человеку во всей вашей армии не придет в голову задуматься, зачем мне, коварному убийце вождя вождей, потребовалось добиваться права на Последнее Слово. Слава богам, реализовать этот вариант почти невозможно. Ведь для того, чтобы НАЙТИ наши тела рядом с юртой Алван-берза, нас надо не просто провезти через весь лагерь, но и БЕСШУМНО убить. А мы, как ты понимаешь, не манекены для отработки ударов… Второй вариант – гибель от рук лазутчиков-лайши – тоже выглядит неплохо лишь на первый взгляд: да, раз наши черно-желтые сюрко видны издалека, можно сказать, что нас заметили со стен Влара, сочли предателями и постарались уничтожить. Однако красивой эта идея выглядит только в мечтах. А в реальности у вас возникнут несколько проблем. Первая выглядит несерьезной: для того, чтобы нас зарубить, потребуется довольно много преданных людей. Но если задуматься, окажется, что каждый новый посвященный – дополнительный источник о-о-очень неприятных слухов, которые могут здорово пошатнуть доверие армии к Алван-берзу и его эрдэгэ. Ну, а вторая проблема вообще не решаемая: для того, чтобы армия поверила в лазутчиков, на месте нашей гибели должны остаться ТОЛЬКО тела убийц, причем все они должны принадлежать не-ерзидам! Если бы время терпело, то вы бы «сломали» пару десятков пленных, провели их к нашим юртам, а потом зарубили бы на месте «преступления». Увы, время не терпит, поэтому вам придется реализовывать третий вариант. Ничего не стоящий Гогнару Подкове, зато обливающий вас, Урешей, грязью и нечистотами с ног до головы…
- Зачем ты мне все это говоришь?! – не без труда проглотив подступивший к горлу комок, хрипло спросил Дангаз.
- Если честно – то просто хотел посмотреть на твою реакцию…
- Посмотрел?!
- Угу. И очень рад тому, что увидел… - предельно серьезно ответил Аррон-алад. – Именно поэтому часы, оставшиеся до утра, я и трое моих воинов проведем в твоей юрте. Коротая время за приятной беседой…
На что способен лайши в бою, шири представлял. Его воины – тем более. Поэтому он заставил себя расслабить руку, потянувшуюся за саблей, и криво усмехнулся:
- А остальные?
- О них можешь не беспокоиться: часть проведет ночь в гостях у твоего вождя, часть – у вашего алуга, часть – в познавательных прогулках по ночному лагерю…
- А-а-а…
- Дзарев-алад не пострадает. Даю слово…
…Как ни странно, беседовать с лайши действительно оказалось довольно приятно: юноша с одинаковым знанием дела рассуждал и о способах заточки сабель, и о статях лошадей, и об особенностях охоты с ловчими соколами. Мало того, некоторые его суждения были настолько глубоки и интересны, что Дангаз увлекся не на шутку. И вспомнил о том, ЧТО он должен был сделать за час до рассвета, только тогда, когда медвежья шкура, занавешивавшая вход в юрту, отодвинулась в сторону, и на пороге возник абсолютно белый силуэт с мечом в правой руке.
- Как сходил? – слегка нахмурившись при виде незваного гостя, поинтересовался Аррон-алад.
- Нормально… - чуть виновато сказал силуэт, затем что-то показал на пальцах и торопливо протянул своему вождю небольшой кусок пергамента.
- Ты не будешь против, если я потрачу пару минут на ознакомление с важным письмом? – явно смирившись с показанным, спросил Дангаза Аррон-алад.
Шири против не был. Ибо во все глаза смотрел на белые ленточки, свешивающиеся с рукава «гостя», и чувствовал себя щенком, у которого только-только открылись глаза: воин был белым не из-за снега, а потому, что был облачен в одежду из чисто выбеленной ткани! Причем не обтягивающую фигуру, а НАМЕРЕННО сделанную бесформенной!
«Так вот как они от нас прячутся!!!» - потрясенно подумал Дангаз, а затем помрачнел и… невольно потер шею.
- Можешь не волноваться: резать тебя никто не собирается… - заметив его движение, усмехнулся Аррон-алад. Потом убрал письмо за отворот рукава и добавил: - Все равно через пару часов то, что ты увидел, уже не будет иметь никакого значения…
