— Просто я не хочу, чтобы кто-нибудь называл моего папу вором! Тем более, эта недоделанная Нинка!
— Ну и что же вы с Ниной конкретно не поделили? — ласково спросил Кунгусов, накладывая себе обжаренную молодую картошку. Он не любил особых изысков в еде. Жалел на них время, да и был уверен: ничто так не мешает голове, как набитый с утра желудок. — Что ни говори, а ты одна из первых невест в городе. И если уж не самая красивая, — он улыбнулся, давая знать, что шутит, - то наверняка почти самая богатая. А у богатых сложностей куда больше, чем у бедных. В чем же тебя могла обойти дочь Клеменко?
- Она купила себе на бал платье от Гуччи!
— Но и у тебя тоже от него... За сколько, за пять тысяч? Неплохо, чтобы раз надеть!
— А у нее за семь! И у нее то самое, которое на дефиле показывала сама Клаудия Монроз! А мое
— только манекен на витрине!
— Ладно. Не плачь. Смотри на это, как на разновидность экзамена, — он добавил кетчупа и продолжил с полным ртом. - В конце концов, сейчас такое время, что ради хорошего мужика надо уметь побеждать в честной конкурентной борьбе. Ведь так? Понимаешь, далеко не всегда стоит демонстрировать все свои возможности. Нередко гораздо полезнее вовремя и умело прибедниться.
— Вот еще! Ты столько вкалываешь, чтобы я прибеднялась?
— Так ты специально затеяла этот разговор, чтобы настроить меня против дяди Сережи? — Метеор посмотрел на часы и понял, что бассейн на сегодня отменяется.
— Нет, не против него. Против его Нинки! Пусть она не выделывается!
Нет уж, дорогая. Это твои проблемы, - он вытер губы салфеткой. - Учись решать их сама.
— Но я же... — девушка обиженно надула губки, но договорить не успела.
— Все. Разговор окончен, — поцеловав дочь в макушку, Метеор отправился на службу под горькие всхлипы почти самой богатой невесты Катеринбурга.
Приятные хлопоты
Как всегда, свой рабочий день Кунгусов начал с чтения подготовленной референтом сводки о вчерашних и ночных событиях. Внимательно, как все, что он делал, он изучил ее до конца и именно в конце обнаружил самое важное.
ОБМОН — отдельный батальон милиции особого назначения, который знающие люди Катеринбурга называли личной гвардией мэра, — арестовал прошлым вечером какого-то приезжего из Москвы за незаконное проникновение в жилище.
ОБМОН не имел никакого отношения к подобным делам. Он предназначался для «освобождения» предприятий от невыгодных мэрии владельцев. И само то, что эту «пушку» использовали для захвата какого-то заезжего «воробья», не могло не встревожить вице-мэра. Как опытный аппаратчик, Метеор понимал: первый день, когда возле мэра свершится что-то существенное без его, Кунгусова, ведома, станет последним днем его незаменимости.
Надо было срочно разобраться: либо это Чирнецкий затеял что-то в обход своего «вице», либо это принаглел бывший мент Тешков — начальник службы безопасности мэра и давний соперник
Метеора в подковерной борьбе. А, может, это сами обмоновцы просто сшибают левые деньги?
Но в любом случае: только зная, кто за этим стоит, можно вычислить главную цель акции.
— Вызови мне Зотина, — сказал Кунгусов референту в селектор.
— Но, Владимир Георгиевич, вас ждет Клеменко.
— Я знаю. Пусть заходит. А сам соедини меня с Зотиным.
— Доброе утро, — Сергей Клеменко, еще один зам главы города, которого и друзья с лаской, и враги со злостью звали одинаково Клема, строен и элегантен. Смотрел он с тревогой, по тону бывшего ученика, а ныне — хорошо изученного начальника, уловив, что назрели неприятности.
— Так, что у нас первое по плану? — едва поздоровавшись, сухо спросил Метеор, заглядывая в свой органайзер.
— Трубы для теплосетей.
— Трубы? Какие трубы? — Метеор проверил свой план: такого вопроса в нем было.
- Извини, это новая проблема. Значит, ситуация такая: «Гормаш» для ремонта теплосетей собирается покупать трубы у фирмы «Урал-Гарантия» за тридцать пять миллионов. Но их можно купить у наших штемпов из «Тунгус-Рипорт», за шестнадцать.
—А как мы разницу получим?
—Как обычно: откатом. Переводим те же тридцать пять, а они нам — куда скажем — возвращают девятнадцать.
— Тогда в чем проблема?
— Новый управляющий «Гормашем» уперся.
— Почему?
— Говорит, что это нечестно. Мол, тогда диаметр будет чуть меньше положенного по проекту, а качество стали и проката — чуть похуже.
— Но кто там, в земле, это обнаружит?
— В том-то и дело. Но он — уперся. И грозит, что энергетикам нажалуется.
— И какова цена его согласия?
— Не говорит. Он, мол, никогда не воровал, и воровать не собирается.
— Глупости. Все воруют. Вопрос только в цене.
— Да я спрашивал, сколько он хочет. А он — вот, лапшу вешает.
Метеор задумался, постукивая ручкой по органайзеру.
«Гормаш» был специально создан им для того, чтобы собирать с населения плату за тепло и электричество, а потом распылять эти деньги в подставные фирмы. Потом фирмы ликвидировались, их хозяева исчезали, а отмытые бабки шли на более нужные дела. В частности, и тот домишко, в Испании, о котором дочка проболталась подружке, тоже образовался из этой кормушки. Естественно, в результате теплосети обветшали, и образовалась огромная задолженность перед энергетиками. Но и это было предусмотрено. Сейчас, когда жители северных районов города хорошенько намерзлись, никто не станет возникать против повышения тарифов. Ремонтировать-то надо, а то совсем закоченеет народец.
В то же время и энергетики — в обмен на поддержку в повышении их тарифов — вели себя тихо, и не возникали, пока долги «Гормаша» не достигли заоблачных сумм. Но вот сейчас они «проснулись» и решили взять фирму под свой контроль. Поставили конкурсным управляющим какого-то выскочку, который под лабуду о своей честности не хочет делиться с настоящими хозяевами города.
— Давай сделаем вот что... — начал Метеор, но его перебил голос референта из селектора:
— Владимир Георгиевич, вы велели соединить с Зотиным. Он на проводе.
— Ага, давай, соединяй... Владимир? Здравствуй! Я тебя не сильно оторвал? Да просто, дай, думаю, пообщаюсь с хорошим человеком. Мы ведь давно с тобой не общались, так? Может, у тебя какие-то проблемы? Оборудование там, снаряжение, премии лучшим бойцам... Нет, чего тебе в мэрию тащиться. Давай в кафешке пересечемся. Пообедаем заодно. Так в «Державном», знаешь такое?
Клеменко, делая вид, что сосредоточился на пометках в своем блокноте, но сам внимательно слушавший, встревожился. Весь Катеринбург знал, что если надо было поговорить откровенно, Кунгу-сов приглашал человека в ресторанчик «Державный», находившийся на задворках Волгоградской. Название было выбрано с дальним прицелом: оно говорило, что завсегдатаи этого места — настоящие державники и обожают всенародно любимого президента.
У нас все президенты всенародно любимые. По крайней мере, пока они — президенты.
Само же приглашение в оплот верных слуг державы, где можно ощутить себя государем-императором, помимо дармового угощения, якобы тех самых яств, которые подавались на столы российских самодержцев, больше отличавшихся ценой, нежели вкусом, означало знак уважения и желания сойтись поближе. С другой стороны, отсутствие подобных приглашений означало, что Метеор в тебе особо не нуждается. Сам Клеменко, безусловно и окончательно преданный Кунгусову, в таких приглашениях не нуждался. Но его встревожило, что коллега налаживает контакт с чужим человеком. Переговоры с командиром ОБМОНа Зотиным, с потрохами принадлежавшим неофициальному заму мэра по безопасности Тешкову, означали то ли новый виток конфронтации, то ли предложение о союзе. И в том, и в другом случае это было чревато эскалацией напряженности в коридорах мэрии.
Что было вполне естественно накануне выборов, но в то же время сулило лишние сложности холопам. Тем самым, чьи чубы трещат, когда начальство делит сферы влияния.
