Кто осмелится утверждать, что здесь не замешаны всемогущие и бессмертные боги? Ио, моя рабыня, мудрая не по годам и ставшая мне истинной наградой за все хорошее, что я пытался сделать Латро, отвела меня к хромому Эгесистрату, который ныне служит переводчиком у царицы амазонок.

Он оплакивал свою исчезнувшую жену.

– Я потерпел неудачу, Синтия, – громко стонал он. – Пред собою ты видишь уже зловонный труп, а не человека. О да, серебряная колесница слишком тяжела! А Латро всегда одерживает победу. И не станет женщина, которая так долго его желала, пытаться победить его, тем более теперь, когда она покорила наконец сердце своего возлюбленного. Да, я был подкуплен и поклялся служить богине собственных врагов, но не смог достойно служить ей. Свой конец я предвидел еще в далекой Фракии – а теперь ее слуги вышвырнут меня с моего родного острова и пять их мечей принесут мне смерть.

Прорицатель Тизамен отдал мне эти два свитка, принадлежавших, как он выразился, "широкоплечему панкратиасту".

– В этих свитках он взывает к милосердию Светлого бога, всегда столь великодушного. В них этот родившийся под несчастливой звездой Латро отдает оскорбленному богу всю свою жизнь.

Царица одногрудых дочерей войны настояла, чтобы свитки были приложены к ее дару – той прекрасной урне, которую она преподнесет богу. Его жрецы согласны, и завтра она совершит жертвоприношение, а потом, полностью удовлетворенная, отправится к себе на родину.

Фемистокл Афинский встретит неласковый прием, когда вернется в свой город в венце фиалковом: многие из его земляков считают, что он продался Спарте, несмотря на его горячие протесты. Его нынешний приятель Симонид от него удалится и будет по-прежнему молоть на своей мельнице зерно поэзии.

Регента Спарты всюду будут восхвалять за чрезвычайную проницательность и за обещание выступить против сыновей Персея [252]. Всем теперь известно, что тот финикийский корабль, на котором уплыл Латро, вез добычу Павсания.

А еще говорят, что именно благодаря его командованию спартанцы избегли финикийской стали и по своей расчетливой нерешительности только мешали в узком проливе, не давая другим вступить в битву. В общем, по слухам, властолюбивый Павсаний выиграл раз в десять больше, чем потерял. Кое-кто из тех, с кем я позже беседовал в Кипариссе, заметили, что на уносящем Латро финикийском судне рядом с ним стояла изящная женщина с луком в руке.

Они не решаются назвать ее Артемидой, отважной сестрой Светлого бога. Но то, что победила серебряная колесница, никто отрицать не может. Будет ли то правдой или же пустой сказкой, покажет время, но верно то, что Павсаний, сын Клеомброта, считается дважды героем среди любящих военные хитрости греков.

Я же, бедный слуга Светлого бога, покровителя муз, вместе со своей рабыней вернусь в Семивратные Фивы. А может быть, отправлюсь в путешествие на далекую Сицилию, славящуюся своими стадами, в качестве эмиссара к славному Гиерону [253], известному своими победами. Если так случится, то я прошу милостивую Ино [254], хранительницу морских дворцов, благословить меня. Позволь же нам, о прекрасная Ино, плыть без опаски в великий город Сиракузы, во владения Ареса.

Эфиопы же носили барсовые и львиные шкуры. Луки их из пальмовых стеблей имели в длину не менее 4 локтей. Стрелы у них маленькие, камышовые, на конце вместо железного наконечника — острый камень, которым они режут камни на перстнях для печатей. Кроме того, у них были копья с остриями из рога антилопы, заостренными в виде наконечника. Были у них и палицы, обитые железными шишками. Идя в бой, они окрашивали половину тела мелом, а другую — суриком.

Геродот

Воин Сидона

Несколько лет назад я взялся за увлекательнейшую задачу: перевести два древних текста с папирусных свитков, найденных в подвалах Британского музея и принадлежащих моему другу Д. A. Когда я поставил последнюю точку в моем (правда предварительном) переводе второго, то посчитал работу законченной.

И вот, год назад, я получил письмо от другого моего друга, египтолога, которого я назову Н. Д. Как хорошо известно, под поверхностью озера, образовавшегося после постройки Асуанской плотины, лежат развалины древнего нубийского города. Еще до постройки плотины было сделано все возможное, чтобы спасти археологические сокровища Нубии, особенно знаменитого храма Исиды на острове Филы.

В то время подводная археология еще была в пеленках. Но не сейчас. Подводные археологи — и Н.Д. среди них — перерыли все озеро и вынесли на свет много интереснейших вещей.

И среди них запечатанная ваза, принадлежащая эпохе после фараонов. Две с половиной тысячи лет хранила она свое содержимое, и в ней нашли папирусный свиток, написанный в египетском стиле камышовым пером, но (как сразу поняли) не иератическим письмом, а на архаической латыни. Когда первые строчки были уже переведены, Н.Д. любезно послал мне копию всего свитка.

Закончив перевод я предположил, что этот свиток написал то же самый человек, что и первые два. Любой читатель сам увидит многочисленные подтверждения этой гипотезы. Более того, и стиль рассказа тот же самый, если можно так сказать. Рассказчик (который называет себя «Л») сокращает почти каждое слово, заставляя переводчика ломать голову. Он не использует знаки препинания, не делит текст на параграфы или главы. Все это добавил я. Как и раньше, я использовал первые слова каждой главы как заголовок, и попытался воссоздать разговоры, которые он описал.

Современный читатель полон множеством предрассудков о древнем Египте и Нубии. Например, осмотрев множество великолепных погребений мы склонны считать, что египтяне любили смерть. Нет ничего более далекого от правды. Они любили жизнь, и заботились о своих мертвых, ожидая всеобщего воскрешения.

Как говорит (точнее пишет) сам рассказчик множество богов населяло Египет классического времени. И они не были хоть как-то организованы. Их сила и значение изменялись от места к месту и от времени к времени, жрецы славили свое божество и поносили всех остальных. Сразу хочу сказать, что эта книга ни в коем случае не претендует на то, чтобы представить перечень всех богов древнего Египта. И, конечно, это не в коем случае не Книга Мертвых. Тогда написание Книги Мертвых было тем, что сейчас зовется «издательским бизнесом». Некоторые части были одинаковыми, но очень многое в них зависело от того, для кого писалось. Отмечу также, что Египет (в котором не больше волков, чем в любой другой африканской стране) тем не менее имел бога-волка, возможно позаимствованного в очень древнее время на Ближнем Востоке.

Читатели третьего свитка должны иметь в виду, что на всем Средиземноморье египтяне славились своей мудростью. Похоже они первые научились варить пиво и изобрели пивные. Пиво, любимый напиток рабочего люда Древнего Египта, пили из кружек через соломинку, сделанную из обожженной глины. Каждый посетитель пивной получал такую соломинку вместе с первой кружкой. Уходя, он ломал соломинку, чтобы ею не мог воспользоваться другой клиент. Археологи нашли миллионы — буквально миллионы — таких сломанных соломинок.

Танцы в тавернах и на пирах отделялись от секса. На пирах, часто длившихся всю ночь, верхние и средние классы населения пили несмешанное вино. Египет производил хорошее вино и еще больше импортировал из Греции. Без папирусных свитков, которыми платили за греческое вино, мы бы ничего не узнали о Гомере, Пиндаре, Софокле и еще дюжинах других античных авторов. И, конечно, не увидели бы первых двух свитков, с отчаянной ясностью написанных наемником с поврежденным сознанием, который называл себя Латро.