Султан Селим II закрыл кофейни как рассадники вольнодумства, но старейшины дервишей заявили, что потребление кофе само по себе не является аморальным. Кофейни вскоре снова открыли, и с тех пор вопрос об их закрытии больше не поднимался. Теперь в них на самом видном месте, в рамках под стеклом, каллиграфические арабески гласят: «Добродетельный Шайзулла— наш покровитель и наш отец»…
Следует особо отметить, что в турецких кофейнях господствуют молчание и воздержание. В них всегда соблюдалась большая умеренность: кроме трубки, холодной воды, шербета и кофе, ничего вам здесь больше не предложат. Кофе для мусульманина — не просто горячее питье; это поэтический нектар, дающий радость и веселье. Это напиток таинственный, прославленный многими турецкими поэтами. В одной из поэм Хафиза можно прочесть о кофе следующие строки:
О, брат искрометного вина,
Ты — напиток небесный гурий!
Ты — роса веселья, порожденная солнцем!
Посели в мозгу моем райские грезы,
Увлеки меня вдаль от земли,
Попираемой моими ногами;
Вознеси меня на вершину Айя Софии,
Вершину, одним орлам доступную.
Я сделаюсь царем Стамбула,
Наполненного богатствами,
И стану слышать разговор
Ветра с облаками
На высотах небесных…
На вершине холма, к которому ведет кладбище мечети Эйюба, расположилась небольшая кофейня, которая носит громкое имя Пьера Лоти — лейтенанта французского флота, участника Франко-прусской (1870—1871) и Первой мировой войн. В XIX в. его направили в Стамбул обучать турецких морских пехотинцев; он прекрасно ладил с турками и со временем совершенно «отуречился». По рассказам, именно здесь он сидел — в феске, перебирая четки и потягивая длинную трубку, набитую изысканной смесью табака, опиума и толченого жемчуга. И любовался красотой бухты Золотой Рог, которую впоследствии так красочно описал в своих стихах…
Фанар
После завоевания Константинополя турками можно было подумать, что православная вера может навсегда угаснуть в Греции. Но в султане Мехмеде II искусство воинское было так тесно соединено с гением человека, что, не выпуская меча из рук, он уже думал о том, как сохранить завоеванное политическими учреждениями. Султан всенародно объявил, что все жители, которые еще продолжают скрываться, могут спокойно выходить из своих убежищ; все бежавшие из города, могут возвращаться в свои дома и заниматься своими прежними ремеслами. А потом, к изумлению всех своих подданных, повелел избрать и поставить, согласно древним традициям, нового патриарха на место умершего.
Первым Константинопольским патриархом (после турецкого завоевания) стал Геннадий Схоларий. Султан Мехмед II почтил его такими же дарами, какие патриархи обычно получали и от византийских императоров: 1000 червонцев, серебряным пастырским посохом и камлотовой рясой. А чтобы воздать ему еще большую честь, повелел посадить его на богато убранного белого коня. Со временем султан разделил все христианские храмы на две равные части, и одни повелел обратить в мечети, а другие оставил при их прежнем назначении. Следует отметить, что и впоследствии турки никогда не запрещали грекам совершать христианские обряды и богослужения.
Сначала патриарх Геннадий Схоларий имел местопребывание в церкви Святых Апостолов, когда же храм был разрушен, местопребывание патриарха было перенесено в монастырь Божией Матери Паммакаристы (Всеблаженнейшей), располагавшийся на одном из холмов в районе Фанар. Церковь и сама женская обитель были устроены в XII в. императором Иоанном Комнином.
«Возведение церкви Богоматери Паммакаристы относится ко времени, которое в истории византийского искусства называется «периодом Возрождения». Он характеризуется значительным вниманием, которое уделялось наружной отделке и украшению церковных построек, в то время как в более ранние периоды больше заботились о внутренней красоте зданий. Гармоничные, пропорциональные и логически завершенные общие контуры заметно отличали церковь Богоматери Паммкаристы от других храмовых построек Византии. Это впечатление еще больше усиливалось благодаря легкому каменному кружеву карнизов, которое мягко и в то же время четко расчленяет фасад на горизонтали.
В XIV в. один из куполов храма украшала прекрасная мозаика, изображавшая Иисуса Христа и апостолов. Глубоко человечное выражение лика Спасителя, оригинальные и своеобразные в своем портретном изображении лица каждого из апостолов, смелые и выразительные ракурсы, в которых взяты их фигуры, — резко отличали мозаику церкви Богоматери Паммакаристы от застывшей мозаики XI—XII вв.»
Церковь Богоматери Паммакаристы
В XIII в. храм был реконструирован византийским сановником Михаилом Дукой и его женой Марией — сестрой императора Алексея I Комнина, а в
Здесь в монастырских зданиях в 1455—1591 гг. располагалась Греческая патриархия, в которой патриарх пребывал в особой «божественной патриаршей келье». При храме была устроена скевофилакия, в которой хранились священные сосуды и одежды, официальные церковные кодексы и султанские грамоты, пожалованные Константинопольской Церкви. В частности, здесь хранился тот «Кодекс Великой церкви», в котором записывались протоколы избрания новых патриархов и архиереев, акты их отречения от кафедр, синодальные определения и другие церковные документы.
На первых порах патриарший храм славился своим благолепием, имел много прекрасных икон (с образами Спасителя, Пресвятой Богородицы, Иоанна Предтечи, святых пророков, апостолов и святых Отцов Церкви) и святых мощей — праведной Соломонии (матери братьев Маккавеев), святой Евфимии и др. Патриаршие клирики, видимо, перенесли сюда и много священных предметов, ранее принадлежавших богатому храму Святых Апостолов.
При патриархии была устроена и небольшая библиотека: известен каталог ее середины XVI в., который перечислял более пятидесяти бесценных рукописей.
При патриархе Дионисии II в западной части монастыря были устроены четыре кельи вверху и четыре внизу; в самом храме устроено два аналоя, приобретены многие ценные предметы. Такое же попечительство о патриархии было и при патриархе Иоасафе II (1555), который уже через несколько дней после занятия престола распорядился снять ограду вокруг монастыря, состоявшую к тому времени из старых и сгнивших досок, и построить новую — из камней и кирпича, покрыв их черепицей. После это патриархия стала представлять собой крепость, окруженную оградой.
При патриархе Иоасафе II были построены также два больших прекрасных дома (около «патриаршей божественной кельи»), устроены кухня и мельница. Для церкви патриарх приобрел серебряную чашу, два больших серебряных подсвечника и другие драгоценные священные предметы.
Особенно же прославился заботами о патриархии святейший Иеремия II, при котором в годы первого его патриаршества (1572—1579) в храме Божией Матери Паммакаристы появились резной, покрытый золотом иконостас (вместо старого и разрушившегося), Царские врата с изображением Благовещения Пресвятой Богородицы и др.; была устроена другая «божественная патриаршая келья», которую присоединили к первой. В новой келье был водружен прекрасный патриарший трон, а весь храм украсился большими и малыми иконами, перед которыми были повешены лампады; были отполированы колонны храма и все порфировые и мраморные украшения, повешены четыре прекрасные серебряные с золотом лампады. И храм так преобразился, что поистине исполнилось священное слово: «Церковь — небо многоцветное».
