– Я совсем не уверена, что водитель стремился меня сбить. Может быть, он просто меня не видел.

– Когда это произошло, ты думала так же?

– Просто мне так кажется.

– Вторая азбучная истина: первое впечатление о «вольво», как правило, самое верное.

Мы покончили с едой. Когда Райан отправился в мужской туалет, я увидела, что в зал вошла Люси Кроу и прямиком направилась к барной стойке. Она была в форме и выглядела почти как в известном боевике – вооружена и беспощадна[44].

Я помахала, но Кроу не заметила. Тогда я вскочила и помахала.

– Эй, ты заслоняешь экран! – тут же рявкнул грубый мужской голос за спиной. – Сядь или убирайся!

Пропустив это предложение мимо ушей, я замахала уже обеими руками. Люси увидала меня, кивнула и подняла указательный палец. Усевшись, я увидела, как бармен подал шерифу стакан, а затем, подавшись вперед, что-то зашептал.

– Эй, ты, сладкая попка!

Сельский жлоб, оскорбленный в лучших чувствах, – явление не из приятных. Я все так же притворялась, будто ничего не слышу.

– Эй, я тебе говорю, ветряная мельница! – продолжал он докапываться.

Он уже разошелся не на шутку, когда заметил, что в мою сторону направляется шериф. Мигом осознав свою ошибку, мужик изрядно хлебнул пива и вновь жадно уставился на экран телевизора.

Кроу подошла к столику одновременно с вернувшимся Райаном. Заметила его обувь – и вопросительно глянула на меня.

– Он канадец.

Райан сделал вид, что не расслышал, и уселся на свое место.

Кроу поставила на столик стакан с «Севен-ап» и присоединилась к нам.

– Доктор Бреннан хотела кое о чем вам рассказать, – сообщил Райан, вынимая сигареты.

Я окинула его ледяным взглядом. Лучше всю жизнь терпеть налоговые проверки, нежели рассказать Кроу о происшествии с «вольво».

Она выслушала меня, ни разу не перебив.

– Номер машины запомнили?

– Нет.

– Можете описать водителя?

– На нем была кепка.

– Какая?

– Не смогла рассмотреть, – призналась я, чувствуя, как лицо запылало от унижения.

– Кто-нибудь еще там был?

– Нет. Я проверяла. Послушайте, все это, вполне вероятно, просто случай. Какой-нибудь мальчишка, решивший погонять на папином «вольво».

– Вы так думаете? – Взгляд бледно-зеленых глаз прикован ко мне.

– Нет. Не знаю.

Я положила руки на стол, но тут же отдернула и вытерла о джинсы пролитое пиво.

– Пока я бродила по резервации, в голову пришла идея, которая, возможно, нам пригодится. – Я намеренно сменила тему.

– Вот как?

Я рассказала о том, как исследовала кость ступни, и объяснила, каким образом полученные замеры можно использовать для того, чтобы определить расу ее хозяина.

– Так что, вполне вероятно, я смогу разобраться в вашей «Радужной коалиции».

– Завтра потолкую с родней Дэниела Ванета.

Кроу повертела в руке стакан, глядя, как плавает в напитке кусочек льда.

– Зато мне удалось откопать кое-что любопытное насчет Джорджа Эдера.

– Пропавшего рыбака?

Кивок в духе Люси.

– За минувший год Эдер посещал своего врача двенадцать раз. Семь раз причиной визита были проблемы с горлом, остальные пять – боль в ногах.

– Ух ты!

– Дальше – круче. Всего через неделю после исчезновения Эдера его безутешная вдовушка отправилась в Лас-Вегас вместе с соседом.

Я молчала, дожидаясь, пока она допьет «Севен-ап».

– Сосед – лучший друг Джорджа Эдера.

– Тот самый, с которым они вместе рыбачили?

– В точку.

На следующее утро я поднялась в восемь, покормила Бойда и объелась очередным горным завтраком Руби. Хозяйка наша сильно привязалась к псу, а потому сегодня цитаты из Писания восславляли «рыб морских, птиц небесных и всяких животных, пресмыкающихся по земле». Втайне я гадала, можно ли назвать Бойда «пресмыкающимся», но спрашивать об этом вслух не стала.

К тому времени, когда я покинула столовую, Райан так и не появился. То ли он ушел с утра пораньше, прихватив еду с собой, то ли отверг горячие пирожки, бекон и кашу. Вчера вечером мы вернулись из «Забегаловки Индейца Джо» часов в одиннадцать, и Райан выступил со своим традиционным уже приглашением. Я бросила его на крылечке – пускай себе качается на качелях без меня.

Я уже поднималась к себе в «Магнолию», когда подал голос мобильник. Звонила Примроуз из стационарного морга.

– Ты, наверное, поднялась ни свет ни заря.

– А ты на улицу выходила? – осведомилась она.

– Нет еще.

– Погодка славная, в самый раз для раннего подъема.

– Получила факс?

– А как же. Изучила все описания и диаграммы и сделала все нужные замеры.

– Примроуз, ты просто чудо!

Остаток лестницы я одолела, перемахивая через одну ступеньку, вихрем ворвалась в номер и открыла файл с данными по образцу 387. После того как я наскоро ввела новые цифры, мы сравнили данные Примроуз с теми, которые уже получила я.

– Все твои замеры расходятся с моими не больше чем на миллиметр, – сообщила я. – Ты настоящий виртуоз.

– Кто бы сомневался.

Точно зная, что незначительные расхождения в наших результатах помехой не станут, я поблагодарила Примроуз и спросила, когда смогу получить факс, отправленный для меня моей ассистенткой Алекс. Она предложила встретиться через двадцать минут на стоянке. По мнению Примроуз, мне пока не следовало появляться в морге.

Примроуз, должно быть, высматривала меня загодя, потому что едва я свернула с шоссе, как она вышла из задней двери морга и двинулась между припаркованных машин – с палкой в одной руке и пластиковым пакетом из магазина в другой.

Между тем ко мне направился охранник, окинул взглядом номер моей машины и сверился с планшетом. После покачал головой, поднял руку и жестом велел мне покинуть стоянку. Примроуз подошла к охраннику и вполголоса бросила ему несколько слов.

Охранник все так же качал головой и махал мне, приказывая убираться восвояси. Примроуз придвинулась к нему и вновь заговорила – пожилая чернокожая дама, внушавшая что-то чернокожему юнцу. Охранник закатил глаза, скрестил на груди руки и наблюдал, как Примроуз шествует к моей машине – точь-в-точь пятизвездный генерал в ботинках и рабочем костюме, со старческим узлом седых волос на голове.

Опираясь на палку, она протянула пакет в окно моей машины. Секунду лицо ее сохраняло серьезность, но затем в глазах запрыгали искорки смеха, и она потрепала меня по плечу.

– Не придавай значения этой ерунде! Ты не делала ничего из того, в чем тебя обвиняют, и очень скоро все они это поймут.

– Спасибо, Примроуз. Ты права, но мне все равно нелегко.

– Потому что иначе не бывает. Ну да я постоянно поминаю тебя в своих молитвах.

Звук ее голоса тешил душу, как мелодия «Бранденбургского концерта»[45].

– А ты между тем просто продолжай жить. День за днем, день за днем, черт бы его побрал!

Она повернулась и зашагала назад к моргу.

Редко мне доводилось слышать, чтобы Примроуз Хоббс чертыхалась.

Вернувшись к себе, я достала копию главы, пролистала до таблицы номер четыре, подставила результаты замеров и занялась расчетами.

Найденная мной ступня определилась как принадлежавшая североамериканскому индейцу.

Я еще посчитала, пользуясь уже второй функцией.

На сей раз результат был немного ближе к категории афроамериканцев, но принадлежность ступни осталась прежней.

Джордж Эдер был белым, Джеремия Митчелл – чернокожим. Вычеркиваем пропавшего рыбака и пьяницу, одолжившего топор у соседа.

Если только Дэниел Ванета не вернулся в резервацию живым и невредимым, он идеально подходит для нашего случая.

Я глянула на часы: без четверти одиннадцать. Вполне можно позвонить.

Шерифа на месте не было. Нет, ей не станут звонить домой. Нет, мне не дадут номер ее пейджера. Это срочно? Ей передадут, что я звонила.