Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями.

– Боюсь, на деле все гораздо страшнее.

– Страшнее, чем что?

Мы разом обернулись. На пороге стоял Райан. Макмагон жестом пригласил его сесть.

– Страшнее, чем извращенное увлечение мифами и аллегорическими картинами. Райан, я рада, что ты здесь. Сможешь подтвердить то, о чем я сейчас расскажу.

Я достала из дипломата фотографии, которые прислал Джим, и вручила первый снимок Макмагону.

– Здесь изображена реконструированная кость ноги благородного оленя. Надрезы были сделаны острым орудием, предположительно каменным ножом. Заметьте, что они группируются вокруг мест крепления сухожилий и связок, а также на суставах.

Макмагон передал фото Райану, и я отдала ему еще пару снимков.

– Эти кости тоже принадлежат животным. Обратите внимание на сходство в распределении надрезов и борозд.

Следующий снимок.

– Это уже фрагменты человеческой кости. Происходят из той же пещеры в Юго-Восточной Франции, что и кости животных.

– Похожая картина.

– Точно такая же.

– И что это значит?

– И животных, и человека освежевали. Мясо содрали с костей и обрезали или просто оторвали на суставах.

– Сколько лет этим костям?

– Сто – сто двадцать тысяч. В пещере жили неандертальцы.

– Это имеет отношение к нашему случаю?

Я подала Макмагону новые снимки.

– Это тоже человеческие кости. Найдены на раскопках поблизости Меса-Верде, на юго-западе Колорадо.

– Анасази? – спросил Райан, протягивая руку за фотографиями.

– Да.

– Кто такие анасази? – осведомился Макмагон.

– Предки группы индейских народов юго-запада США, таких как хопи и зуни. На том месте примерно с тысяча сто тридцатого по тысяча сто пятидесятый год нашей эры в период сильной засухи обитала небольшая группа индейцев. Раскопки проводил мой коллега из Чапел-Хилла. Эти фотографии сделал он. Там были освежеваны по меньшей мере тридцать взрослых и детей. Обратите внимание: картина расположения следов ножа полностью идентична предыдущим.

Я сунула им еще один снимок.

– Эти каменные орудия найдены вместе с человеческими костями. Анализ подтвердил наличие следов человеческой крови.

Новый снимок.

– В этом глиняном горшке сохранились остатки человеческих тканей.

– Откуда уверенность, что это не следы трения суставов или зубов и когтей животных? Не какой-нибудь погребальный ритуал? Может, эти индейцы разделывали мертвецов, чтобы подготовить их к загробной жизни? Этим объясняются покрытые кровью орудия и горшок с остатками мяса.

– Именно такие возражения звучали, пока не было найдено вот это.

Я вручила собеседникам очередной снимок.

– Что это такое, черт возьми? – Макмагон передал фотографию Райану.

– После того как семеро человек были убиты, сварены и съедены в небольшой подземной комнате, один из участников трапезы пристроился над остывшим очагом и опорожнил кишечник.

– Дерьмо!

– Совершенно верно. Археологи называют ископаемые фекалии копролитами. Биохимический анализ выявил в этом несравненном образчике переваренные следы человеческого мышечного белка.

– Белок не мог попасть туда каким-то другим образом?

– Миоглобин – нет. Анализы также показали, что до момента дефекации этот человек не ел практически ничего, кроме мяса.

– Темпе, это все потрясающе интересно, но у меня на руках восемь покойников, и репортеры уже дышат в затылок. При чем тут наши фигуранты с их нездоровыми пристрастиями в литературе и живописи? Вы толкуете мне о людях, которые умерли много веков тому назад.

Я выложила на стол Макмагона еще три фотографии.

– Слыхали когда-нибудь об Альфреде Г. Пэкере?

Макмагон глянул на часы, затем на снимки.

– Нет.

– Известно, что Альфред Пэкер зимой тысяча восемьсот семьдесят четвертого года в Колорадо убил и съел пятерых человек. Его судили и приговорили за убийство. Жертвы Пэкера недавно были эксгумированы и подвергнуты исследованиям.

– Господи, зачем?

– Ради исторической правды.

Райан обогнул стол и встал за спиной Макмагона. Пока оба они разглядывали кости жертв Пэкера, я поднялась и бросила на стол свои снимки, сделанные «поляроидом».

– Это я сфотографировала сегодня утром в морге.

Взгляды мужчин заметались, как у зрителей на теннисном матче: от неандертальцев к анасази, от жертв Пэкера к моим снимкам. Долго, очень долго никто не проронил ни слова.

Первым не выдержал Макмагон:

– Матерь хренова и долбаные угодники!

Мы промолчали, не в силах выразиться так же красочно.

– Да кто же они, эти чокнутые уроды? – нарушил молчание Райан.

– Чтобы докопаться до правды об инвестиционной группе «АП», – ответил Макмагон, – рыть придется побольше, чем в ущелье Олдувай[106]. Векхоф умер, так что он уже ничего не расскажет. Опираясь на ваши предположения, Темпе, мы разыскали сыновей Роллинса и Беркби. Роллинс-младший живет в Гринвилле, преподает английский в местном колледже. Беркби владеет сетью дисконтных мебельных магазинов, домами в Рок-Хилле и Хилтон-Хеде. Оба джентльмена твердят одно и то же: членство в «АП» они получили по наследству, ничего об этом земельном участке не знают и никогда там не были.

Где-то распахнулась дверь, из коридора донеслись голоса.

– В. Г. Дэвис был инвестиционным банкиром, сейчас отошел от дел, живет в Баннер-Элке. Ф. М. Пэйн – профессор филологии в Уэйк-Форесте. Уоррен – адвокат из Фэйетвилла. Кстати, мы застали господина адвоката на пути в аэропорт; пришлось подпортить ему скромную вылазку на Антигуа.

– Они признают, что знакомы друг с другом?

– У всех одна отговорка: «АП» – чисто деловое предприятие, друг с другом они никогда не встречались и ни разу не были на том участке.

– А отпечатки пальцев в доме?

– При обыске были собраны чуть ли не миллиарды отпечатков. Сейчас прогоняем их через базу, но результат будет нескоро.

– У кого-нибудь из них есть судимости?

– Пэйн – профессор филологии – в семьдесят четвертом году был задержан за употребление марихуаны. Больше пока ничего не обнаружилось, но мы проверяем каждый след, который могли где-либо и когда-либо оставить эти господа. Если кто-то из них помочился на деревце в Вудстоке, мы добудем образчик его мочи. Эти мерзавцы запачканы в деле по самую маковку, и от обвинения в убийстве им не уйти.

На пороге закутка появился Ларк Тирелл. Лоб его прорезали глубокие морщины. Макмагон поприветствовал эксперта и отправился искать стул.

– Хорошо, что ты здесь. – Тирелл обратился ко мне.

Я ничего не ответила.

Вернулся Макмагон со складным металлическим стулом. Тирелл уселся, держась так прямо, что его спина не касалась спинки сиденья.

– Чем могу помочь, док? – спросил Макмагон.

Тирелл достал носовой платок, вытер лоб и аккуратно сложил платок идеальным квадратиком.

– У меня имеется в высшей степени конфиденциальная информация.

Фирменный взгляд Энди Гриффита скользнул по нашим лицам, ничего особо не выражая.

– Уверен, всем вам известно, что Паркер Дейвенпорт скончался вчера от огнестрельного ранения в голову. Судя по всем обстоятельствам, это, скорее всего, самоубийство, однако есть некоторые настораживающие детали, в том числе чрезмерно высокое содержание в крови трифлуоперазина.

Мы озадаченно молчали.

– Обиходное название этого препарата – стелазин. Он применяется для лечения психотической тревоги и смешанных аффективных расстройств. Рецепта на стелазин у Дейвенпорта не было, и его лечащий врач понятия не имеет, почему он принимал это лекарство.

– Человеку, который занимает такую должность, не составит труда добыть все, что он пожелает, – заметил Макмагон.

– Это так, сэр.

Тирелл откашлялся.

– Микроскопические следы трифлуоперазина были обнаружены также в теле Примроуз Хоббс, однако пребывание в воде и разложение осложнили общую картину, а потому сделать безоговорочное заключение о присутствии препарата не представилось возможным.