Владимир стоял, прижимаясь спиной к стенке шахты, подальше от объектива. Являться на обозрение ему не хотелось — неизвестно, как поведет себя генерал, увидев рядом со стратегической ракетой постороннего. Подумает, что ракету явились подорвать, и нажмет на кнопку.

Телекамера дернулась, проехала с метр, и тут же в шахте прозвучал грубоватый сиплый голос:

— Кто там со светом балуется? Электричество денег стоит. Отвечай, а то как жахну сейчас!

Поняв, что его присутствие засекли, Владимир подошел к ракете и облокотился на стабилизатор напротив объектива.

— Это я, — сказал он миролюбиво. — Проходил мимо, вижу, крышка открыта, вот и залез. Вы только не нервничайте, я сейчас назад ухожу.

Невидимый собеседник помолчал, видимо, разглядывая Владимира.

— Гражданский? — спросил он через минуту.

— Гражданский, из Калчей, — подтвердил Владимир, — а вы кто?

— Зобов с тобой говорит, — ответил голос, — командир в/ч 35252. Бывший, похоже. Ну и что ты там наблудил? Свет зажег — это я вижу.

— Больше ничего не трогал, — поспешно заверил Владимир. — И сейчас же лезу наверх.

— Э, нет, — остановили его, — погоди. Давай побеседуем. Я вообще-то думал, что спецназ прискакал, обрадовался. А с тебя толку…

— Обрадовались? — удивился Владимир. — Чему же?

— Как это — чему? Тебя запри под землей на недельку, посмотрел бы я…

— Да, скучно бы стало, — ответил Владимир, соображая. — Вас что, заперли в КПП?

— Я же говорил, что этот мудак распустил слух, будто Зобов решил Москву ракетой попугать.

Голос звучал тише — видимо, Зобов обращался к кому-то рядом с собой.

— Но это же меняет дело! — обрадовался Владимир. — Стоит только сообщить куда надо, что ракета не взлетит, и в Калчи ту же нагрянет десантура! У вас, наверное, связи нет?

— Обрезали, — откликнулся Зобов. — Пытались выйти в эфир — без толку. Замуровали как кротов — неделю уже тут паримся.

— Вы там не один?

— Четверо нас… было. Сержант с собой покончил, умом тронулся. В вентшахту бросился.

— А остальные как? Ничего?

— Держимся. С роботами сражаемся.

— С кем? — не понял Владимир.

— В компьютер играем. Что еще здесь делать?

— Вы крышку люка открывали, — сказал Владимир. — С какой целью? Чтобы заметили?

— Чтоб со спутника засекли. Тут у нас в компании один ефрейтор… сержант то есть, пребывает — он и надоумил таким макаром SOS подать. Может, поймут, в чем дело. Когда сюда спецназ нагрянет, мы в первую голову покойниками станем.

— Они разбираться не будут, кто прав, кто виноват, — согласился Владимир, — у них одна задача — стратегическую нейтрализовать. Вас то есть. А сигналы — это все зыбко.

— Вот и я говорю, — вздохнул Зобов, — стратегическая намного больше тянет, чем наши задницы.

— Так что делать будем? — спросил Владимир. — Могу я вам помочь?

— Что ты можешь… Разве что плакаты в Калчах вывесить: «Зобов не виноват!» У тебя взрывчатка есть? Хотя откуда у гражданского…

Владимир вспомнил про оставленный наверху рюкзачок с «шоколадкой».

— Есть немного, — сказал он.

— Да? — удивился Зобов. — Богато живешь. Тогда вот что. Знаешь, где вход на командный пункт находится?

— Нет.

— Тут недалеко, в полутора километрах. Выйдешь за Калчи и вдоль речки метров пятьсот. Потом от берега двести. Там увидишь. Вообще-то он охраняется, но я думаю, сейчас там нет никого. Если сумеешь, взорви входной люк. Взрывчатки-то хватит?

Владимир вспомнил порхающую крышу дома на «четверке» и уверенно ответил:

— Хватит. Кирпичный дом развалить можно.

— Ну тогда действуй.

— Держитесь, — сказал Владимир и направился к лестнице.

— Стой, ты куда?

— Наверх.

— Рук, что ли, не жалко? Там в стене люк для обслуги. Рубильник, которым свет включал, доверни — и топай. А свет погаси. Электричество денег стоит.

— Юморной вы…

— Какой есть.

Владимир прошел вдоль стены и увидел плотно пригнанную крышку люка. Он нажал на рубильник, крышка мягко откинулась внутрь тоннеля. Владимир в последний раз бросил взгляд на ракету — теперь она не казалась такой страшной — и шагнул в темный провал. Крышка мягко возвратилась на прежнее место. Вдоль тоннеля тотчас вспыхнул ряд неярких ламп.

Тоннель был узкий и низкий. Нагнувшись, Владимир стал пробираться по его извилистому, как змея, горлу. Временами тоннель уходил вниз, гладкий пол превращался в ступеньки, несколько раз приходилось взбираться по лесенкам.

Тоннель закончился тоже металлическим люком. Владимир пошарил глазами по стене, увидел кнопку на щитке, вмурованном в стену, нажал и очутился в небольшом квадратном помещении. Следующая дверь имела обычную дверную ручку-рычажок, открылась она без всяких ухищрений. Владимир вышел наружу.

Он находился в обычной трансформаторной будке. Ребристый огромный трансформатор с табличкой «10/04» тихо гудел, наполняя помещение запахом охлаждающего масла. На стене на штыре висела связка табличек. На верхней был изображен череп с пробитым молнией глазом и красовалась надпись: «Не влезай, убьет».

Владимир притворил за собой крышку, с обратной стороны которой не было ни малейшего намека на замки, протиснулся между трансформатором и грудой какого-то хламья и вышел из будки.

Перед ним громоздилось здание рыбокомбината. Запах гниющей рыбы удушливыми волнами растекался из распахнутых ворот разделочного корпуса. Было тихо, безлюдно, на небе загорались первые звезды-выскочки. В Калчах снова раздался заунывный вой бездомного пса. Владимир с неудовольствием подумал о том, что, оставив рюкзак и оружие возле шахты, он допустил оплошность. Теперь предстояло идти через поселок, подвергаясь опасности быть замеченным как мародерами, так и военными из части. Ни то ни другое ему не улыбалось. Но кто мог предположить, что в шахте будет второй выход!

Дождавшись, когда стемнеет, Владимир двинулся по намеченному маршруту. На этот раз обошлось без приключений. Пришлось только немного поплутать между холмов, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Рюкзак был на месте. Прихватив с собой ружье, брошенное бомжем, Владимир подошел к краю шахты и негромко крикнул в провал:

— Мужики! У меня все нормально. Держитесь. Иду на помощь!

Звуки, ударяясь о стены, улетели вниз, отразились и вернулись непонятным «бу-бу-бу». Выждав немного и не получив ответа, Владимир пошел к реке. Камчатка, облизывая берега, неторопливо текла вдоль Калчей и заворачивала за сопку. Недалеко от берега плеснуло — играла краснорыбица. Владимир посмотрел вправо, влево и поспешно отшатнулся в кусты. На берегу метрах в пятидесяти от него четко выделялась на фоне быстро темнеющего неба фигура сидящего человека. Он подкрался поближе.

Обхватив голову руками, на песке сидел маленький худой мужик и что-то беспрерывно бормотал. Владимир прислушался.

— А я им рыбу ловил… — донеслось до него.

Владимир подошел поближе и прикоснулся стволом ружья к плечу сидящего. Мужик вздрогнул и медленно повернулся.

— Закатом любуешься? — спросил Владимир.

Мужик моргнул пару раз и повторил:

— А я ведь им рыбу ловил.

— Да ты, похоже, не в себе, — пригляделся к мужику Владимир. — Обидел кто?

Мужик снова забормотал про рыбу. Владимир повесил оружие на плечо, набрал из речки пригоршню воды и плеснул рыболову в лицо. Тот дернулся, отнял руки от головы и снова уставился на Владимира.

— Чуть не убил меня, — сказал он жалобно и потрогал распухший, свернутый набок нос. — Этот, здоровый, как даст. А потом автомат наставил. А ведь я им…

— Не надо про рыбу, — торопливо сказал Владимир. — Лучше пойдем-ка, умоешься.

Он подвел мужика к реке, заставил опуститься на колени и стал поливать ему голову водой. Мужик мотал башкой, фыркал, как лошадь, понемногу приходил в себя.

— Ну, хватит. Жить будешь, — сказал Владимир, прекращая процедуру. — Сядь или приляг, как тебе лучше. И рассказывай.

Вздыхая через слово, мужик стал рассказывать про свои приключения. Когда он дошел до того места, где его «освободил солдатик», Владимир остановил бедолагу.