— Какую?

Владимир помедлил:

— Не знаю. Не успел я у них спросить.

— Вы про Калчи еще попытайте.

— А вот тут я ему не верю. Чушь несет.

— А можно мне? Я с ним по-простому.

Дима рвался в бой.

— Ну давай, — согласился Владимир, — только без членовредительства. Ему еще нас везти.

— Годится.

Дима отомкнул штык-нож и направился к пилоту.

— Не надо! — заверещал тот.

— Не надо? — прорычал Дима и с размаху влепил вертолетчику оплеуху. Из разбитого носа пленника потекла кровь. — Да я тебя сейчас на куски порежу и шашлык пожарю. Быстро! Что в Калчах?

— Там заложники!

— Сколько?

— Около двухсот.

— Где остальные?

— В тайгу убежали.

— От кого?

— От этих, — вертолетчик захлебнулся воздухом, — от крутых.

— Сколько их?

— Ба… батальон.

— Вооружение?

— У них все есть.

— Где командир части?

— В шахте.

— Ты мне не шути, говно собачье! Повторяю — где генерал?

— Да в шахте же, пусковой. Палец на кнопке держит. А эти, крутые, его охраняют.

— От кого?

— Вон от них, — пилот кивнул на Владимира, — от «альфовцев».

— Что ему надо?

— Как что? — искренне удивился вертолетчик. — Деньги, конечно.

— Ну ладно, сбрехал, падаль, живым зарою.

Дима подошел к Владимиру:

— Слышали?

— Ушам своим не верю. Но, похоже, действительно не врет. Там все сошли с ума.

— Надо лететь, дядя Вова, — решительно сказал Дима.

Владимир, соглашаясь, кивнул. Лучшего варианта и быть не могло. Добраться на вертушке до места, где спрятан груз, забрать его, а там — ищи ветра в поле.

— Улетим подальше в тайгу, — сказал он Диме. — Отсидимся, выждем, а там видно будет.

Дима закусил губу, задумался.

— Я не про тайгу, — сказал он наконец. — В Калчи лететь надо.

— Зачем? — удивился Владимир. — Ты же слышал, что там творится. Сумасшедший дом. А мы-то с тобой люди нормальные.

— После этого, — Дима посмотрел на бывшую «четверку», — я сам тронусь, если тех, кто ребят расстрелял, не зарою. Нет. Вы — как хотите, а я — в Калчи. Хоть пешком.

— У меня горючего мало, — вякнул летун. — И вообще, отпустите меня, а? Говорю — не виноват я ни в чем.

— Конечно, — сказал Владимир. — Ты только боеприпасы подносил.

Он вздохнул, с трудом отказываясь от мысли о скором свидании с миллиардами.

— Ладно, — согласился он, — летим в Калчи. Не в сам поселок, конечно, а где-нибудь… сбоку.

— В Калчи не полечу, — заявил вертолетчик, — я не камикадзе. Меня тут же порешат.

— Не хочешь, не надо, — равнодушно сказал Владимир. — Сами улетим. Нас там, — он мотнул головой куда-то в направлении Срединного хребта, — всему учат. И вертолетом управлять тоже. А тебя, воробушек ты наш, здесь придется оставить. Дима, распорядись.

Дима направил автомат на пилота.

— Я все понял, — поспешно сказал летун, — летим.

Вертолет разогнал винты и помчался к призрачной громаде Шивелуча.

— Дима, — спросил Владимир, — а что он там про шахту со стратегической говорил? Ведь здесь же сейсмический район. Нет, наверное, никакой шахты.

— Есть, — вздохнув сказал Дима. — Про это он как раз не соврал. Есть.

Огневой удар «катюш» начался с залпа первой машины. Без задержки следом за ней взвились хвостатые снаряды со второй, с третьей. И забушевало! Визг и вой, пламя и дым — огненное сопровождение смерти и разрухи.

— Иван, что же ты?! Огонь!

А он не мог сдвинуть с места, будто прикипевшее колесико. Обливался потом, кричал и плакал от бессилия. И тогда в кабине появился Артемьев. Сразу все стихло. Голос погибшего товарища был спокойным и грустным:

— Приходи к нам, Иван. Здесь хорошо. Здесь не стреляют. Пора, Иван, мы ждем.

Командующий ракетными войсками стратегического назначения генерал армии Некипелов проснулся перед рассветом и долго лежал, пытаясь освободиться от жуткой реальности сна. Все чаще стали приходить к нему ночной порой погибшие друзья. Звать к себе. Наверное, не зря шевелятся осколки. Скоро в путь — неизвестный, бесконечный.

Некипелов отбросил одеяло, закурил и подошел к окну. Фиолетовая полоска на востоке призрачно извивалась от теплого дыхания большого города.

Домочадцы в огромной квартире высотного дома по проспекту Мира еще спали. Некипелов осторожно прошел в ванную, умылся ледяной водой. Потом в своем кабинете извлек из сейфа припрятанную от жены бутылку коньяку и налил рюмашку. Тяпнул. Закурил. К черту врачей, к черту жену! Что они понимают!

За завтраком супруга все же учуяла запах:

— Иван! Ты опять?

— Да я самую малость, Валюта.

— Баба, — тут же продала внучка, — а он еще и курил.

— Та-ак, — угрожающе протянула жена. — Ты что, хочешь раньше времени в могилу сойти? Может, телохранителей в доме держать?

— Мне их и в управлении хватает.

— Неизвестно, что ты еще там вытворяешь.

— Я там работаю.

— И смолишь целый день.

— Валюша, я прошу тебя.

— Ты понимаешь, что будет, если тебя комиссуют?

— Ничего особенного, мир не перевернется.

— А о них ты подумал? О дочке. — Жена протянула длань в направлении дочери. — О внуках, — тот же жест, — о Борисе, наконец.

Зятя Бориса с ними не было.

— Он вас и прокормит. Такой же генерал, как и я. Зарплата приличная.

— Генерал-майор, а не такой же. И неизвестно, когда повышение будет.

— Это не от меня зависит.

— И от тебя тоже. Смог ведь ты его загнать к черту на кулички.

— Камчатка — такая же русская земля, как и Москва. Ее тоже защищать надо.

— Если такая же — пусть там другие гниют. — Дочь возмущенно смотрела на отца. — А для Бориса ты бы мог и получше место найти. Хорошенькое дело — жена с двумя детьми на одном конце света, а муж — на другом.

Некипелов обреченно вздохнул. Утро начиналось как обычно.

— У Бориса нет никакого опыта. Ему еще учиться и учиться. А если тяготит разлука, могла бы…

— Вот, — дочь сделала кукиш, — сейчас, уехала. Спасибо за совет, папочка.

Она со злостью бросила ложечку. Из коллекционной, с позолотой, чашки потек кофе.

Они остались вдвоем. Жена покачала головой:

— Зачем ты так с дочкой? Нелегко ей без мужа. Ее понять надо.

— Валентина, — Некипелов проникновенно посмотрел на супругу, — ну не могу я через себя шагать. Я для этого проходимца и так много сделал. Из майоров в генералы произвел. Мало? Командовать важнейшим участком назначил. Опять не хватает? Что еще от меня нужно?

— Ты должен сделать так, чтобы Борис вернулся в Москву. С повышением.

Некипелов в бешенстве вскочил со стула:

— Хрен ему моржовый, а не Москва! Будет служить там, где служит! Ума наберется — и без меня вторую звездочку на погон нацепит. А если башка пустая — сколько железок не навешивай, ума не прибавится. Все!

Некипелов почти вбежал в кабинет и захлопнул дверь. Посмотрел на сейф, махнул рукой и снова налил себе коньяку.

Выждав, пока он успокоится, жена вошла в кабинет.

— Я тебя понимаю, Ваня, — сказала она примирительно. — Борис — человек не нашего круга. Но он муж твоей дочери. Надо все же помочь ему.

— Опять за рыбу деньги!

— Нет, нет, — поспешно сказала супруга, — никаких протекций. Но подумай сам — как он сможет проявить себя в этой дыре, среди медведей. Дай ему какое-нибудь задание, он его выполнит, его заметят. Пусть запустит свои ракеты, может, попадет куда-нибудь.

— Там нет ракет.

— Да? — удивилась жена. — А что там есть?

Некипелов молчал.

— Да ладно тебе, Ванюша, уж я-то не диверсант.

— Там полигон.

— Это плохо, что нет ракет, — рассудила жена. — Сейчас где ракеты, там и уважение. Устроил бы ты ему хоть одну штучку. Сразу бы Бориса заметили. Американцы опять же рядом. Нет, ракета там нужна.

Некипелов рассмеялся:

— Ну, ты у меня стратег. На Камчатке нельзя — сейсмическая зона.