— Тогда рассказывай.

— Про что?

— Про все. Я ведь здесь давненько не был. Какие перемены, чем Калчи дышат, что в части делается.

— Здесь большие перемены, дядя Вова, — сказал Дима. — Калчей почти что и нет.

— Как? — удивился Владимир. — Куда же они подевались?

— Разъехались все. На материке выжить трудно, а здесь и вовсе хана. Рыболовецкий комбинат закрылся. Рыбы меньше не стало, а кому ее продавать? Из двух тысяч населения человек пятьсот осталось, не больше. Но зато санаторий «Калчи» открыли.

— Для особо приближенных к Господу Богу?

— Ага. Новые русские там постоянно пасутся. Шоу разные устраивают. Охота на медведей с вертолета, например. Смотровую площадку рядом с Калчевской сопкой построили. Ездят туда на «мерсах» вулкан обозревать.

— А машины откуда?

— С собой на самолетах забрасывают.

Владимир покачал головой. В семьдесят первом в Калчах была одна-единственная легковушка — «Москвич-412», и когда она выезжала на пыльные улицы поселка, все смотрели на нее как на летающую тарелку.

— Так. А что часть?

— Тоже ничего хорошего. Офицеры — кто сам рапорт подал, кого в запас уволили. Боевых работ мало стало. Я за эти полгода ни на одну не слетал. Ракеты, вы знаете, на металлолом пускают. Мы теперь миролюбивая страна.

— Я это уже понял.

— Да нет, все нормально, если б не эти люди… Люди! Не вулканы, не землетрясения, не медведи. Люди!

«Неужели действительно мы — самая главная опасность на Земле? — подумал Владимир горько. — Русские — а можем быть таким дерьмом».

Голос Димы становился все тише. Вскоре он умолк.

Они появились на следующий день. Тот же самый вертолет с бортовым номером двадцать три облетел по кольцу холм и приземлился на этот раз подальше от дома.

— Обоссались, — сказал Дима презрительно. — Хоть и знают, что я один, а очко играет. Что делать будем, дядя Вова?

— Подойдем поближе, а там — по обстоятельствам.

Он проверил автомат и навинтил на ствол глушитель.

— Только без самодеятельности. А то начнешь палить куда попало.

Владимир навел бинокль на вертолет.

Пятеро людей в военной форме выбрались из вертолета. Рассыпались редкой цепью вдоль подошвы холма и осторожно стали приближаться к дому. Владимир перевел разрешение оптики на максимум. На первый взгляд, солдаты как солдаты. Только какие-то… неаккуратные, что ли. Кители расстегнуты до пупка, у одного тельняшка, на другом голубой берет как у десантника. Может, это и есть десантура? Нет. Сапоги общевойсковые, солдатские. И — обычные АКМ наперевес. Десантники с такими не работают.

— Что там? — нетерпеливо поинтересовался Дима.

— Сброд какой-то. Не бандиты, не солдаты. Пошли.

Прячась за деревья, они вдоль кромки леса побежали к вертолету.

Двигатель работал на малых оборотах. Не дойдя немного до вертушки, Владимир с Димой укрылись за кустами шиповника.

Прилетевшие по одному втянулись в дом.

— Захватим вертолет, — жарко зашептал Дима. — Вы подстраховывайте, а я с водилой разделаюсь. Я его с одной очереди.

— Вертолетом управлять умеешь?

— Нет.

— Тогда зачем он нам мертвый? Потерпи. Сейчас он должен сам к нам выйти. А когда выйдет — прикладом по башке. Только не сильно.

— Откуда вы знаете, что он выйдет?

— Ты сладкое любишь? — вдруг спросил Владимир. — Конфеты, шоколад?

— Люблю, — удивленно сказал Дима. — А что?

— И они, — Владимир кивнул на дом, — тоже, я думаю, любят. На халяву и уксус слаще сахара. Жди.

Ждать пришлось недолго. Внезапно в доме грянул взрыв такой силы, что крыша из профнастила взлетела над холмом как живая и, спланировав, обрывками блестящего металла грохнулась у подножия холма.

Ошарашенный вертолетчик вылетел из кабины как пробка из бутылки и уставился на покалеченный дом.

— Дима, давай!

Но Дима уже бежал к пилоту. Мелькнул приклад АК, и вертолетчик рухнул около машины.

— Полегче надо было, — проворчал Владимир, связывая пленнику руки. — Когда он теперь очухается.

Дом горел. С треском, поднимая тучи искр, рушились балки перекрытий. Из открытых дверей так никто и не появился.

— Все, готовченко, — мстительно сказал Дима. — Так им, за ребят!

Пилот понемногу приходил в сознание. Закашлялся, выплюнул кровавый сгусток и открыл пустые глаза.

— Давай-давай, просыпайся, — похлопал его по щеке Владимир, — разговаривать сейчас будем.

Вертолетчик прокашлялся, отдышался и испуганно уставился на них.

— Первым делом заглуши двигатель. Дима, затащи его в кабину.

— А ва… вы…

— Не понял.

— Вы к-кто?

— Ты что, заика? — поинтересовался Владимир.

— Ага. То есть н-нет.

— Тогда не придуривайся. Давай, Дима.

Лопасти винта замедлили вращение, прогнулись и остановились.

— Давай его сюда, в тенечек.

Пилот окончательно пришел в себя. Взгляд его стал осмысленным и настороженным. Владимир присел рядом с ним на корточки.

— Ну, рассказывай, как до такой жизни дошел.

— До какой — такой?

— Будто не знаешь, — укоризненно сказал Владимир. — Шестерых в землю закопал, а целочку строишь.

— Никого я не закапывал.

— А кто?

— Никто.

— Ну-у, летун, — разочарованно протянул Владимир. — Так у нас разговора по душам не получится. Я к тебе по-человечески, а ты хамишь. Видишь этого зверя? — Он кивнул на Диму. Тот держал в руках автомат с примкнутым штык-ножом, и глаза его горели нехорошим огнем. — Не будешь со мной беседовать, я тебя ему скормлю. Кушать хочешь, Дима?

Дима рванулся к пилоту.

— Усек, сокол?

— Что вам от меня надо?

— Все. Кто вы. Зачем расстреляли «четверку». Что происходит в Калчах.

— Я не убивал.

— Ладно. Будто бы верю. Почему стреляли остальные?

— Им был приказ очистить тайгу от близлежащих пунктов.

— Чей приказ?

— Командира части.

— Ты сумасшедший?

— Это он сумасшедший. И вообще там дурдом.

Владимир немного растерялся. Он ожидал услышать что угодно, но не этот бред. Командир части приказывает расстреливать своих солдат? Похоже, Дима действительно переусердствовал.

«Ладно, — подумал он, — начнем издалека».

— Ты сказал «близлежащие». Четверка не самый близкий пункт.

— Летели-то не за этим. Расстреляли так, попутно. Переусердствовали.

— Трудное слово. Выговариваешь без запинки. А зачем летели?

— Человека одного искали. Командир сказал — найти обязательно.

— Что за человек?

— Откуда я знаю. Вроде бы из «Альфы». Спецподразделение такое.

— Наслышан. Не отвлекайся.

— Наш МИГ их «лашку» сбил над тайгой. Думали, крышка, а они, гады, живучие оказались.

— Это вы — гады, — повысил голос Владимир. — И впредь выбирай выражения, башку отвинчу! Ври дальше.

— Да не вру я! Думали, они погибли, а через два дня их группу «МИ-8» засек. Загнали в ущелье, ну и… Всех, кроме одного. Летун думал, что он в пропасти разбился, а оказалось — лажа.

— Как догадались?

— А мы за телами прилетали. Оставили их в леднике, а вернулись — они похоронены. И вещмешки пустые.

Владимир выругался. Черт его дернул засыпать снегом «вулканологов».

— И вы стали того человека искать?

— Да. Командир приказал доставить. Лучше живым.

— Захотел побеседовать с этим «альфовцем»?

— Ага. Мы и полетели на «четверку». Она ведь ближе всего к ущелью. Куда же ему еще идти? А этих шестерых… Я же говорю, они там все сумасшедшие!

— Нужного человека, я понимаю, вы на «четверке» не обнаружили. Зачем вернулись снова?

— Вернешься, коли жизнь дорога. Командир сказал — расстреляет, если не найдем.

Владимир поднялся, потер затекшие ноги. Отозвал Диму в сторону:

— Что скажешь?

— Не верьте вы ему, дядя Вова. Обычный бандит. Украли вертолет и шастают по тайге. Отморозки.

— Звучит все, конечно, как в сказке, — задумчиво произнес Владимир. — Только ведь он все в точности рассказал, что со мной было. Единственная неувязка — «вулканологов» за спецназ приняли. А это тоже объяснимо. Тем пятерым известность была ни к чему. Они свою задачу выполняли.