Камилла балдела от махровых шортиков — полчемодана накупила. И на сейчас, и на вырост, и подружкам. Даша не пропускала ни одной торговой точки, где торговали ювелиркой или бижутерией. Она каждый раз изучала весь ассортимент подряд, но ничего не приобретала. Казалось — чего-то ищет и не находит. А ещё она присматривалась к сёстрам — было заметно, что они уже отвыкли от безденежья, в котором пребывали довольно долго, и сейчас у них происходило освоение с ролью состоятельных барышень. Девчата словно пробовали себя на месте людей, не стеснённых в средствах.

Так вот — башни у них не посносило и крыши не посрывало. Они не принялись покупать всё, что им понравилось, а вели себя с осторожностью людей, щупающих невидимое дно, прежде, чем перенести вес на опущенную в воду ногу. Были ли у них свои доходы, или это папенька выдавал деньги? Разве поймёшь вот так, без расспросов. А расспрашивать не хотелось… почему-то.

Сама-то Даша уже два года жила только на свои, но сёстры просто не могли пока устроиться так же устойчиво, как она — им пришлось слишком многое осваивать в их не вполне земном уже мире.

Даша, как обычно, рассматривала витрину с женскими украшениями, когда к ней подошла Оливия.

— Интересуешься коралловыми бусами? — спросила она, кивая на нитку с нанизанными на неё красными шариками.

— Да. У нас в сёлах девки похожие делают из калины и называют их «кораллы». Вот я и недоумевала, зачем это нужно подобную простоту везти чёрт-те откуда, причём — аж из-за моря. Ну, в той твоей песне, которая народу не занравилась.

В этот момент между сёстрами втиснулась Ками и затравленно мотнула головой в сторону висящего на стене экрана. Там шли новости на турецком — из-за спины миловидной ведущей была отчётливо видна афиша.

«Ливи Беско» — значилось на ней. Изображение Оливии с автоматом на груди рассеивало всякие сомнения в том, о ком идёт речь. И было чётко написано, где и в какое время пройдёт концерт.

— У нас, в Питере, — зачарованно протянула Ками.

— Через считанные часы — нам просто не долететь вовремя, даже если в аэропорту стоит готовый к взлёту самолёт, — побелевшими губами прошептала старшая сестра.

— Знатная подстава, — недобро ухмыльнулась Даша. — Назначить концерт, и не пригласить исполнителя — это просто верх дружелюбия со стороны Петра Егоровича. Да ещё и дать объявление на весь мир, чтобы опозорить! Не лякайтесь, девки! Прорвёмся. За мной!

Первым делом отыскали экскурсовода и доложили, что отбиваются от группы. Пока младшая объяснялась с миловидной девушкой, по дороге разучившей с подопечными замечательное турецкое слово «Мираба», Камилла разговаривала по визорам с матушкой, уведомляя о том, что они на некоторое время «потеряются».

Потом все трое стремительно заскочили в туалет, к счастью пустующий, и… оказались на веранде своего Новоплесецкого дома. Старшие впервые воспользовались порталом и, по идее, должны были несказанно удивиться, засыпав сестрёнку самыми недоуменными вопросами, но в данном случае они действовали по другому приоритету и их очень поджимало время.

— Концертные костюмы, — ткнула Даша пальцем в среднюю сестру и обратилась в старшей. — Аккомпанемент! Сможем мы быстро собрать нужную группу музыкантов? — обратилась она к Оли.

— Нет! Все разъехались кто куда, многие вообще на других планетах отдыхают.

— Ты с кем последний раз репетировала дома? Я слышала перед отъездом — звучало вполне убедительно.

— Твои джедаи очень неплохо меня сопровождали через динамики Сети. То есть гнали музон прямо со своих синтезаторов в виде готового электрического сигнала. Но они остались в Кирише. Ты как? Сможешь их сюда доставить?

Даша кивнула, скрутила фигу и исчезла, чтобы появиться через считанные минуты с сумочкой-котоноской.

— Что ещё нам нужно?

— Хотя бы гитары. И время, чтобы настроиться в самом зале… аппаратура, акустика, освещение, — Оли огорчённо захлопала ресницами.

— Принято, — кивнула малышка и принялась перекладывать в свой ранец из нижнего ящика придверной тумбочки предметы, размером со спичечный коробок. Впрочем, её тут же заменил вылезший из сумки Йода — кажется, он «ухватил» замысел и включился в его воплощение. Куда-то побежали джедаи, расползлись по щелям светлячки. На кухне хлопнула дверца холодильника. Чуть погодя там же заскворчало масло на сковороде. А сёстры судорожно перетряхивали платья в спальнях, отрывисто переговариваясь о своём, о девичьем. По всем прикидкам выходило, что на сборы и приём пищи у них не более получаса.

Наконец — всё.

— Попрыгали, взяли меня за руки, пошли, — скомандовала Даша, сворачивая пальцы в кукиш. Скульптурная группа «Три сестрицы» в противоестественных позах с зажатыми как попало подмышками чемоданами и футлярами, пропала из виду.

В углу веранды зашевелился ящик свернувшегося в плотную упаковку Юмориста.

— Джим, — сказал инсект, заняв своё передвижное положение, — давай я помогу тебе с приборкой.

— Давай, — ответил маленький фермик с края раковины. — Сначала доешь омлет — а то девчата только поклевали. Сейчас, я скорлупу обратно добавлю.

— Ага, — совсем по-человечески кивнул Воин передним сегментом своего немаленького тела. — Эти Хомо ничего не понимают в настоящем вкусе блюд.

Тараканы общались между собой по-русски.

Такси подкатило прямиком к служебному входу концертного зала. Вышедшие из него девушки нагрузились своим объёмистым скарбом и уверенно проследовали через дверь в прохладу каменного здания.

— Вы куда? — поднялся им навстречу пожилой вахтёр.

Даша кивнула на висящую на стене афишу и показала глазами в сторону Оливии.

— Ну, дела! — мужчина сразу узнал «артистку», достал из кармана платок и вытер лысину. — А был слух, что вы не приедете. Администратор уже готовит объявление о возврате денег за билеты.

— Отменить, — распорядилась младшая из прибывших. — Провести исполнительницу в гримёрную, а мне обеспечить доступ к аппаратуре зала. Выполняйте, товарищ, а то времени у нас мало — очень уж мы в дороге подзадержались.

— Конечно, конечно, — ни капельки не суетливо кивнул вахтёр. — Говорят — у Фионского портала сейчас пробки на полкосмоса.

Вы, сударыня, — обратился он к Оли, — ступайте по лестнице на второй этаж в комнату двести восемь, а ты, командирша, двигай в этот проход. Как упрёшься в конец коридора, так и входи направо — главная пультовая находится там. Не знаю, правда, на месте ли оператор, но через полчаса будет, как штык. Он у нас не лыком шит — всё у него в полной исправности.

Поработать пришлось как следует — светлячки проверили каждый провод, каждый кабель, что тянулись к динамикам и прожекторам не слишком большого зала. От вращения сцены, раздёргивания занавеса или пускания дыма — решили отказаться. Им достаточно и самых простых условий. Пока то, да сё, подключили, куда следует, синтезаторы джедаев, проверили звучание гитар, смену светофильтров во всяких хитрых софитах. А тут и народ стал появляться в зале — в основном, люди средних лет, аккуратно одетые. То есть далеко не молодёжь, а меломаны или театралы — в общем, тот самый интеллигентный слой, старающийся не пропускать ни одного интересного события в культурной жизни северной столицы.

Примерно половина мест осталась незаполненной — ажиотажа не чувствовалось.

— Смотри, Оли! — зачарованно прошептала Ками. — Зрители без попкорна.

— Да уж! — юная певица чуть ли не зубами стучала от волнения. Но упрямо выпрямилась, унимая дрожь. — Хотите песен? Счазз, спою, — произнесла она одной ей ведомое «заклинание»

Есть у неё, что показать со сцены — считай, вся Прерия полгода готовила репертуар своей любимице. А голос, обволакивающий весь зал, кажется, проникает в каждую щелочку. Первая песня очень старая и практически забытая, звучала незнакомо, потому что в этот раз не была наполнена ни мягким лиризмом, ни глубокой проникновенностью. В ней слышалась неприкрытая угроза, предупреждение и… просто кровь застыла в жилах, когда прозвучало: