— Личинки должны иметь не только вертикальную, но и горизонтальную подвижность, — начал ответ фермик.

— А также, возможность уединиться, — завершила девочка. Она подошла к столу, на котором ждал её флакончик с лаком для ногтей цвета «белый перламутр», приблизилась к членистоногому и на его черепе между усиков рядом с жетоном вывела имя: «Юморист». — Присмотришь за ним, товарищ? — спросила она, закончив работу.

— Да, царевна. Думаешь, он придумает хороший план?

— Не знаю какой, но докладывать о нём он не станет, ни мне, ни кому бы то ни было, кого считает взрослым. Станет пытаться всё сделать по-тихому. Может знатно накосячить.

Ева скорчила смешную рожицу и улыбнулась:

— Ну и какое такое важное и секретное дело?

С этой беспризорницей в космопорте Земли она была знакома с давнего прилета — лет пять назад довелось повстречаться. Тогда удалось отловить, накормить и отправить ребенка к безутешным родителям в соседнем городке. На предложение переселиться с чадом на Прерию, где гораздо больше возможностей для… да для всего, те ответили испуганным отказом и благодарностями: «Мол, спасибо, но слышать даже не желаем про бунтарскую планету».

Насильно мил не будешь, так что Ева дала пару советов по подходу к закидонам этой малышки, если можно так говорить об одиннадцатилетнем подростке, да и отправилась восвояси. Дел у неё навалом и без упертых землян…

И вот стоит перед ней теперь это чудо, в драных джинсах, матросской тельняшке и стоптанных сандалиях, с решительностью в больших карих глазах и упрямым выражением на чумазой мордашке. За спиной рюкзачок. Коса до пояса толщиной с кулак Нах-Наха — и как за пять лет успела такую отрастить? Ведь была тогда стриженным почти наголо пацаненком. А теперь, не только коса знатная, но и фигурка такая, что ни за что не спутаешь с мальчиком, несмотря на мешковатую одежду.

На Прерии конечно, такая шестнадцатилетняя особа могла уже и семью иметь, да детишек воспитывать… Ну, одного, допустим. А тут ведь, дитя дитём и не умеет ничего толком, судя по всему. Даром, что выглядит почти взрослой — на свои шестнадцать, по крайней мере. Но вот выражение лица выдает её с головой — сорванец.

— Я лечу с вами, если разрешите.

— Родители знают?

В глазах сверкает облегчение. «Ребенок» поспешно достает из сдернутого с плеча рюкзака помятый, сложенный вдвое листок.

«Просим уважаемую Еву принять на Прерии и позаботится о нашей дочери. С уважением, Анна и Дмитрий Романовы»

Вот такой вот подарочек.

— А если проверить? — скептически говорит женщина, заканчивая поиск в сети и набирая номер на визорах.

Уверенность в глазах юной путешественницы сменяется беспокойством. Глаза тут же наполняются слезами.

— У меня просто денег нет, а так бы сама…

Она сердито вытирает глаза рукавом, оглядывается, словно готова сбежать, но остается на месте, сжав губы.

Ева хмурится. Дозвониться не удается. Догадывается расширить поиск, вбив данные родителей девушки, и тут же получает всю информацию. Главное — не показать жалости, но вранья изначально быть не должно.

— Твои родители погибли?

— Да.

— Где же ты жила?

— Два года в интернате. Государство отобрало нашу квартиру. Я не сильна в этом, но что-то ма… они неправильно оформили. Я сначала сбежала, но поймали и отправили в интернат. Поверьте — без денег и особых талантов у меня здесь просто нет будущего.

Она отвернулась, потом вскинула глаза и тихо добавила:

— А настоящее невыносимо. Пусть лучше меня там у вас всякие дикие звери сгрызут, или застрелят полицаи, чем такое.

— Это такое представление о Прерии на Земле? — подняла бровь Ева, ничуть не удивившись.

— А что — не так? — девчушка поморщилась. — Если бы у меня был хоть один шанс устроиться здесь, я бы ни за что не решилась лететь к вам.

— То есть, лететь к нам ты не хочешь, но хочешь, чтобы мы тебя взяли?

— В чем подвох? — растерялась землянка.

— Давай так, — решила Ева, — я тебе скину информацию по Прерии, а ты изучишь и решишь, хочешь ты там жить, или нет. Как раз к следующему приезду…

— У меня нет ни визоров, ни других устройств, куда можно скинуть. Да и какая вам разница, какого я мнения о вашей планете? Можно подумать туда пускают только тех, кто её обожает.

Было в девчушке какое-то высокомерие, почти презрение, когда упоминалась Прерия. Это и озадачивало.

— А пять лет назад, что ты делала в космопорте? Только честно.

— На Прерию хотела, — Таша заправила за ухо выбившуюся прядь соломенных волос.

— Почему хотела тогда?

— Дура была, — пожала плечом. — Ума-то не много нажила. Хотелось романтики.

— Таш, — решилась Ева. — Вовсе не обязательно лететь на Прерию. Учиться хочешь? Мы… я лично оплачу твое обучение в любом университете Земли, который укажешь. Потом три года отработаешь на Прерии по специальности, и мы в расчете. Как тебе такой вариант?

— Спасибо, — Девушка открыто поглядела на бортпроводницу и спросила просто, как об обычной вещи: — Вы ведь ведьма?

— Как ты сказала? — Еву бы рассмешил вопрос, если бы не серьёзность девчушки. Такая, которая бывает, когда что-то безумно важно.

— Ведьма. Я — да. Я людей чувствую и животных, — Таша заговорила торопливо и в то же время устало. — Меня ни один гипноз не берет. Люди сторонятся. Считают, что я могу навести порчу. Смешно — ведь они даже не верят в это, ну ни в Бога, ни в черта, ни в приметы там. Я просто думала, что раз ты такая, значит у вас это нормально. Ну может можно жить не как отверженная, а как все. Не надо мне университета. И денег не надо. Сама заработаю, это не такая уж и проблема. Спасибо, что выслушали.

— Стой.

Девушка уже отвернулась и сделала несколько шагов прочь. Но послушно остановилась, аж коса подлетела, когда Таша крутанулась на месте.

— Что ещё? — в её словах сквозила горечь. — Полюбить то, что не видела? Наврать, что безумно хочу к вам? И тогда возьмете?

— Почему я тебя не чувствую?

Пожала плечом:

— Умею закрываться. Помогает выжить.

— И много таких ты здесь встречала?

— Ни одного. Я уродец.

Еве вдруг стало легко и спокойно:

— В общем так, уродец. Времени мы с тобой потеряли изрядно. Марш на борт, скажешь от меня. А я по-быстрому закончу здесь пару дел.

Молодая женщина тут же развернулась и ушла, оставив девушку глотать воздух, не веря в случившееся.

Её берут? После такого? Она серьёзно ничего не понимает в этих больных на всю голову прерианцах!

Однако медлить не стала. Бросилась к вертикальнику, забыв все страхи и опасения. В голове стучало одно: «Берут!». А говорили, экзамен придется проходить на пригодность к жизни там… Или тест. Только там такой отбор, что Ташу записали на собеседование через полтора года.

Ей просто повезло встретить Еву возле складов.

— Куда? — преградил путь молодой парень.

— Ева сказала можно, — выпалила на одном дыхании.

— А, проходи. Во второй салон и спокойней, без суеты. До отлёта ещё вагон времени — почти пять минут.

Устроившись в удобном кресле, Таша закрыла глаза, расслабляясь. Впереди новая жизнь, хорошо бы выспаться, прежде чем её начинать. Наталья Дмитриевна Романова… А может, имя сменить? Надо будет спросить у Евы, возможно ли такое на Прерии.

Порасспросить в полёте никого ни о чём не удалось — Евы нигде видно не было, а заговаривать с другими Таша не решилась. И вообще, постановила для себя, что до самого прилёта не создаст никому никаких проблем — и без того пассажиры косятся в её сторону, обратив внимание на подчёркнуто вызывающий стиль одежды.

Зато бортпроводница с необычным именем Маланья без возражений по первой же просьбе принесла второй обед. И третий. Собственно, за время перелёта, кроме утоления голода, Таша только и успела посетить туалетную. Удачно зашла, надо сказать — в шкафчике лежали маленькие брусочки мыла и «подушечки» шампуня, количество которых с виду даже не убавилось, когда несколько штук перекочевало в сумку девушки. Ещё тут нашлись и крошечные тюбики зубной пасты, и даже одноразовые зубные щётки — все очень кстати.