— Сама прикинь, ма! Чтобы организовать приличную толпу, требуется её собрать и сориентировать. А для этого нужны люди, способные это делать. Такие всегда могут позаботиться о себе, потому что соображают, как что в жизни устроено и что от чего зависит. Они обычно пробиваются на руководящую работу и вполне неплохо себя чувствуют при любой власти или методах управления. То есть сами эти «вожаки» вовсе не заинтересованы в достижении тех целей, на стремление к которым подбивают протестующих — им интересно сохранить свою позицию в пирамидке власти или подняться в ней на более высокий пост. А для этого нужно исполнять волю кого-то могущественного и, заодно, позаботиться об освобождении или создании для себя подходящего местечка поближе к вершине.

— То есть, любые забастовки или демонстрации, а тем более — восстания — всего лишь механизм, посредством которого сильные мира сего решают свои проблемы? — сделала вывод Эль. — Знаешь, где-то я об этом слышала, но постоянно забываю.

— Узнаю в твоих устах речи деспота нашего, — улыбнулся папенька. — Он всегда всё сводит к развитию системы управления. И историю, и политику, и даже технический прогресс вместе с развитием науки.

— Я разделяю его точку зрения, — вступил в беседу Юморист, доставая из морозилки крупную рыбину.

— Вижу, палтус пришёлся тебе по вкусу, — улыбнулась Даша.

— Да, но в океане я ничего подобного не встречал.

— Не знаю, где его ловят, — смутился папенька. — Съезжу сегодня на рынок, куплю побольше.

— Не стоит беспокоиться, — ответил Йода с крышки аэрогриля. — Идалту уже приобрели остатки улова — они тоже уважают этот сорт.

— Породу, — поправила Даша.

— Порода, это когда живая в море. А в холодильнике замороженная — сорт, — возразил крысолов.

На стене зажёгся прямоугольник с изображением ворочающегося в кроватке Толика, и Эль заторопилась в детскую. Джедаи принялись укладывать грязные тарелки в посудомойку, а папенька — убирать в холодильник еду. Липонька, просидевшая весь завтрак молча, достала из шкафчика баночку варенья и перешла на угловой диван. А Даша принялась наполнять собачьи миски едой для мегакотов — она как раз достаточно остыла (еда, а не Даша). Обычный день на Прерии вступал в свои права. Из-под крыши спустился подвешенный за шнуры велосипед, словно напоминая, что ребёнку пора отправляться в школу.

— Скажи, Юморист, отчего вокруг моей дочери такая кутерьма? — спросил папенька, доставая из микроволновки разморозившуюся рыбину.

— Кузмич, увы, не вечен. Вы, мягкотелые живёте совсем не долго. Пройдут считанные десятки лет, и он покинет этот мир, — печально ответил фермик.

— Так он же Кисточку себе на смену готовит! — возбудился Стасик.

— И это хорошо. Но и его дочь ненадолго переживёт отца. Лет на двадцать, или около того. А слишком частая смена власти затрудняет выполнение далеко идущих планов. У Дашутки активный период жизни, полагаю, будет заметно длинней. Ну, и есть время на её подготовку.

— Ты рассуждаешь, словно трутень того самого таинственного верхнего круга, — поскрёб в затылке мужчина.

— Как мне и положено, — инсект насадил рыбину на острие терзательной конечности и направился к двери. — И ничего таинственного в верхнем круге нет — ты многих из нас знаешь. Доктор Врач, Нах-Нах, Боцман с авианосца, Прораб из Ремнёво — кругом одни наши люди.

Таинственный космический корабль, послуживший причиной тревоги, не был известен ни Фермикам, ни Идалту — расам давно освоившим дальние космические перелёты. Или не сознались? Как-то ни те, ни другие не проявили к этому объекту заметного интереса. Вроде бы покрутились вокруг, но чисто «для галочки». Сказали, что не знают, кому он принадлежит, и вообще, ни с чем подобным никогда не встречались.

Сама эта махина вошла в систему Гаучо по траектории, характерной для комет — то есть приближалась к центральному светилу чтобы, обогнув его, отправиться снова за пределы орбиты самой дальней из планет и пропасть там на многие годы.

Корабль был давно мёртв, слегка изъязвлён мелкими метеоритами снаружи, и не слишком повреждён временем изнутри. На нём ничего не работало, даже освещения не было. Километры кабелей и труб в длинных тоннелях, помещения с неработающими установками, назначение которых на глаз не определялось. Всё закреплено и не носит следов видимых повреждений. Внешне это сооружение имело форму цилиндра длиной метров двести и диаметром — двадцать пять. Хомо и мегакоты приделали к «пришельцу» ядерно-реактивные двигатели и занялись коррекцией траектории — судя по всему задача по перегону этого «подарка» на кольцевую орбиту была вполне решаема. На кольцевую не вокруг Прерии, а вокруг Гаучо. Это давало возможность без особой поспешности изучать наследие неизвестной цивилизации, которую для себя нарекли Сарудног. Почему выбрали такое слово? А потому, что в земных языках его не нашли — то есть, никаких аналогий или подмены понятий нет и быть не может.

Двигатели, системы управления и жизнеобеспечения — всё представляло большой интерес для цивилизации, делающей в космосе первые шаги. Работы по разгадке секретов техники чужих предстояло много. Даша даже записалась в секцию юных космонавтов, чтобы принять участие в исследованиях. Собственно, кроме как записаться, ничего у неё не вышло — уже на медкомиссии девочку «завернули» — потому что мала. Ни в каком качестве, кроме пассажира рейсового корабля, она за пределами поля гравитации населённых планет появляться не должна, пока не сформируется окончательно.

Обидно, но это не первый случай, когда её отправляют подрастать. Привыкла.

— Так что тебе доложила наша виртуальная ефрейтор? — Степан Кузьмич сам заглянул в кабинет шефа безопасности. Благо, работают они в одном здании.

— Докладывает, что считает корабль Саруднога подставой. Во-первых, это слово «Гондурас», только задом наперёд.

— Так его кто-то из наших летунов придумал, насколько я помню. Тут Даша просто шарахнулась от собственной тени. А «во-вторых» есть?

— Все «вторые» — сплошное чутьё. Вот не понравились ей чувства Идалту, с которыми она толковала про этот корабль. Фермиков она почти не ощущает — только, говорит, какой-то прохладный намёк на присутствие и ход мыслей. Это все наши ведьмы докладывают, даже самая чуткая из них — Таша. Но Дарья Станиславовна потрясла за брыли не кого-нибудь, а самого Мешка — главу миссии саблезубых. Говорит — дело нечисто. Полосатый по ходу беседы, то и дело, менял настроение. Удивлялся, веселился, издевался, внешне не подавая виду.

— Вообще-то, эти ребята очень сильные эмпаты. Фёдор рассказывал, что они и мысли читают, и даже разговаривают через… внушение, что ли? Не исключено, что наши ведьмы для них — просто предмет развлечения.

— Думаешь, саблезубый издевался над девочкой? Запутывал её? А, может, он нарочно создавал у неё ложное впечатление, чтобы заинтриговать? Коварства вообще-то можно ожидать… — остановился Серджио на середине фразы.

— Так уж получилось, что с этим приколистом, имею ввиду Мешка, я знаком очень давно. С юмором у мужика всё в порядке. И не удивлюсь, если этот «корапь» сделан нарочно для того, чтобы занять наших учёных большим и серьёзным делом, — Степан взял из вазы на столе несколько виноградин и отправил их в рот. — Только вот возникает законный вопрос: Это сундук с подсказками, или ящик для дураков, которых нужно отвлечь от каких-то глупостей?

Моретти только руками развёл.

— Ладно! Пока используем этот аргумент в своих политических играх, — ухмыльнулся тиран. — Многие научные организации Земли прислали прошения о допуске их специалистов к изучению инопланетного артефакта. В частности посол Швеции затронул эту тему буквально в процессе ритуала вручения верительных грамот. Словом, лёд тронулся. Ты ведь сам говорил мне, что хотел бы попасть на большую политическую арену — так процесс пошёл. Россия с нами дружит а, если есть, пусть и неформальное, признание со стороны одной великой державы, то и остальные вполне готовы к общению.