— Вот данные о противовоздушной обороне планеты, — девочка выложила на стол ещё один листок. — А вот сведения о средствах подавления этих средств силами десантных частей.

Посмотрев списки, Василий вздохнул:

— Подавят и отработают свои задачи.

— А, если заминировать небо? Как у нас было в ту войну?

— Если сделать это заблаговременно, у карателей, конечно, возникнут проблемы. И чем гуще будут минные поля, тем более серьёзные. Но ведь на Прерии обороняющаяся сторона готовилась к конфликту заранее — чего только не припасли к визиту незваных гостей. На Эдеме же… непохоже, что этим занимаются. Это же не наша брутальная планета, а тихий пасторальный мир, населённый законопослушным трудолюбивым народом.

— Как это законопослушным? — взвилась Даша. — А протестное движение?

— Им занимается от силы один из двадцати жителей. Остальные мирно трудятся и поглядывают на безобразия со стороны, выжидая, что изо всего этого получится.

— Ну да. Хатаскрайники, — пробормотала девочка. — Спасибо Василий Петрович. Вы мне очень помогли. Я потороплюсь к мосту — как раз где-то в это время будет автобус в сторону города.

— Спасибо Вася, — улыбнулся Серджио. — Эти листочки, такие же рукописные, наша Дашенька и мне принесла в обычном бумажном конверте. И вопросы точно такие же задавала. Ну не отнимешь у неё пунктуальности и тщательности.

— Ты бы загрузил человека настоящей работой. А то от избытка свободного времени у малышки прорезалась избыточная активность.

— Я бы и рад, Петрович, но наша всепланетная скотина Нах-Нах грудью встал на защиту ребёнка. Наотрез запретил её утруждать. Кстати, она сейчас вовсе не домой поехала, а к бабушке с дедушкой.

— И кто у нас бабушка?

— Дедушка в этом плане куда интересней. Он минировал небо над Плесецким перевалом.

— Да, настырная девчушка. Ладно, пусть набивает положенные ей по возрасту шишки.

Посылать за Дашей наружку шеф безопасности не стал. Её положение на поверхности планеты легко мониторилось, а мобилка транслировала разговоры, которая она вела. Подозрения, что ребёнок водит его за нос не возникало, потому что содержание этих бесед последовательно отражало изучение проблемы защиты населения далёкого Эдема от грядущего геноцида. Всю вторую половину выходного дня девочка допрашивала деда о минировании неба над Плесецким перевалом — ребёнок выяснил решительно всё обо всех видах противовоздушных мин, применявшихся в той давней войне. И о других, уже не полукустарных, а вполне «культурных», разработанных и поступивших на вооружение в послевоенные годы — их изучали на сборах военнослужащие сапёрных частей.

Это не вызвало у шефа безопасности особой обеспокоенности, потому что, одно дело у себя дома наставить на каждом гектаре по десятку одноразовых устройств, посылающих вверх здоровенные шрапнельные снаряды, и совсем другое — проделать это на планете, до которой нужно добираться космосом через два портала. Тем более — на чужой территории, где немыслимо скрытно разместить тысячи не таких уж компактных установок. Он уже «вычислил», что девчушка ищет способ посбивать летательные аппараты карателей в момент атаки поверхности с орбиты. И, если не дура (а она не дура), уже поняла, что ни «самопалы» времён той войны, ни заметно облегченные и удобные в обращении аналогичные устройства, сделанные позднее, почти не опасны для того, что летит выше полукилометра.

Моретти интересовал следующий ход его непокорной подчинённой. Но Даша перестала проявлять активность — она засела за историю войны. Судя по контекстам предпринятого поиска, девочка изучала все случаи сбития летательных аппаратов. Ну так он их помнит наизусть — не так уж много подобных случаев произошло. Кстати, именно над перевалом в относительно узком месте и подловили местные ополченцы несколько коптеров подряд. И именно над участками прозорливо утыканными теми самыми примитивными картечницами, приводя их в действие одновременно десятками, отчего изрядное пространство заполнялось на короткое время кусачим железом.

Ещё пару леталок подловила до сих пор не выясненная группа, применив по ним управляемые по проводам ПТУРСы. А вскоре от неизвестной причины упала ещё одна боевая машина, причём, в том же районе.

Именно этими эпизодами и заинтересовалась ефрейтор Пузикова. Она принялась за воспоминания людей, бывших в это время в этом месте. Колобка, Дары Бероевой, парней, которые монтировали огнемётные фугасы в логе, который позднее назвали Огненным. Сам Серджио в это время отстреливался от десантников на окраине Новоплесецка, то есть общей ситуацией владеть не мог.

Пока Моретти был погружен в собственные воспоминания, девочка упорно прочёсывала «сочинения» тех, кто расходился из Белого Города сразу после уничтожения Сити и Портового района. Много знакомых имён встречалось в этих записках. Тот же Степан Асмолов шел в группе прикрытия той самой колонны, на фланге которой в охранении был будущий Нах-Нах и нынешний начальник полиции — оба на момент начала войны — совсем пацаны. В холмах западнее прибрежной дороги оборудовал позицию Колобок, а на холмике около которого нынче проходит шоу «Тропа войны», окапывалась Дара. Делла — нынешний глава Академии Наук — плутала тоже где-то тут.

Надо же — сколько лет с тех пор прошло!

Шеф безопасности погасил свет и отправился домой.

Искомое нашлось в нескольких разрозненных фразах из воспоминаний Деллы. Она упомянула, что поставила на склоне ложбины, ведущей от Огненного Лога к океану две воздушных мины. И что одна из них сработала, а вторую пришлось обезвреживать позднее. Так вот! Делла и сейчас не особенно крупная женщина, а в юности, до родов, наверняка была совсем худышкой. И как же она в одиночку пёрла сразу две не менее чем четырёхдюймовых трубы длиной метра по полтора? Да не пустых, а набитых метательным взрывчатым веществом и мелко посечённым металлом?

Даша призадумалась. Ладно — утро вечера мудреней. Отправила сообщение на имя Аделаиды Асмоловой с просьбой принять её в удобное для академика время и завалилась на боковую.

— Кузьмич! Я в шоке. Кажется, мне пора в отставку, — глава службы безопасности Прерии открыл ногой дверь в кабинет всепланетного тирана, без приглашения вошел и плюхнулся на стул. Обычно сдержанный и корректный Серджио Моретти своим подчёркнуто вызывающим поведением словно демонстрировал — всё кончено.

— Ты бы рассказал, что стряслось, — мягко ответил Степан Асмолов. — А то напугал меня до полусмерти, понимаешь. Отдышись, выпей кофейку, — диктатор сделал знак неуклюжему человекообразному роботу, замершему у стены и закрывающему своей тушей добрую половину правого дополнительного экрана.

Железяка скрипнула гусеницами и послушно выехала в приемную.

Проводив её глазами, деспот добродушно улыбнулся: — Так кто тебя так достал?

— Пузикова, чтоб ей скорее вырасти и обрести семейное счастье! Тогда хоть, может, перестанет лезть не в свои дела.

— Ошибка в знаке, Серджио. Чем дальше, тем беспокойней она будет. Тем не менее, доложи-ка мне, в чём у тебя нынче загвоздка?

— Про развитие событий на Эдеме ты знаешь. Даша тоже знает и намерена защитить мирное население планеты от карателей. По крайней мере, судя по проводимым ею подготовительным действиям — так и случится.

— И как она собирается это делать?

— В точности не знаю, но своего она добьётся непременно. Вчера эта нескладёха весь день сосала пустышку — разбиралась с минированием неба. А потом читала отчёты о военных действиях. И, перед тем, как уснуть, отправила просьбу о встрече с твоей супругой.

— Трындец! — пробормотал Степан. — Докопается.

— То-то и оно, — кивнул Серджио. — Этот ребёнок, насколько я понял, справился со всем, за что брался. Вот сегодня встала с утра пораньше, собрала по быстренькому автоматическую установку для аттестации делящихся мишеней по числу ядер, зарядила её образцами, запустила в работу и учесала в школу.