Во Франции предвидят такое развитие событий и готовятся к нему, усиливая свой флот на Антильских островах. Две эскадры отправляются туда почти одновременно; ими командуют маркиз де Водрей и граф де Гишен.
Адмирал де Грасс, ссылаясь на усталость, просил отозвать его во Францию. Он не чувствует себя в силах выдержать новую кампанию, цель которой — помочь Испании вернуть Ямайку. Две тяжелые кампании, которые он провел с тех пор, как в 1781 г. стал во главе Брестского флота, подорвали его здоровье.
Именно под командование адмирала де Грасса должен был перейти соединенный франко-испанский флот, в том числе эскадра адмирала Солано, которая в полной боевой готовности стоит в Сан-Доминго; здесь же находится генерал Гальвес с отрядом в восемь тысяч солдат. Затруднение именно в этом: если Грасс вернется во Францию и его заменит флагман Водрей[73], то командование объединенными силами перейдет по старшинству дону Солано. Водрей полагал — и с ним согласны большинство офицеров, — что испанскому адмиралу такая ответственность не по плечу. Поэтому он энергично противился отъезду адмирала де Грасса, и тот в конце концов возглавил и новую кампанию.
Утром в понедельник 8 апреля 1782 г. флот взял курс на Сан-Доминго, где ему надлежало соединиться с испанской эскадрой. Вместе с военными кораблями вышла в море огромная флотилия транспортных судов: после завершения операции на Ямайке их нужно было конвоировать в Брест. Три французские эскадры во главе с Бугенвилем и коммодором Дэспинузом и под общим командованием адмирала де Грасса насчитывали тридцать четыре линейных корабля и тринадцать фрегатов. Три фрегата были с боем взяты Траверсе — “Ричмонд”, “Церера” и “Ирида”. Еще один, “Корнуоллис”, также захвачен у неприятеля.
На рассвете два английских сторожевых фрегата обнаружили французский флот и оповестили о нем адмирала Родни. Траверсе в свою очередь также их заметил; его “Ирида” маневрирует в открытом море, наблюдая за действиями неприятеля на Сент-Люсии. Адмирала де Грасса очень тревожит судьба транспортных судов. Это самый богатый конвой, когда-либо отправлявшийся с Антильских островов во Францию. От того, дойдет ли он до цели, зависит благосостояние тысяч французских семейств, процветание целых городов.
Через четыре дня после отплытия от Мартиники в архипелаге Сен был встречен английский флот. Это три эскадры под командованием Родни, Худа и Дрейка, это тридцать четыре корабля, из которых пять трехдечные. И это не равенство сил — у англичан перевес в тысячу пушек. Грасс решил немедленно отослать транспорты на Гваделупу. Их сопровождают два линейных корабля, “Испытание” и “Стрелок”, и три фрегата, “Зовущий”, “Дерзкий” и “Ирида”. Главное — как можно быстрее укрыть на Гваделупе караван, состоящий из ста семидесяти судов: с таким слабым эскортом против англичан не выстоять. Ночью 9-го конвой ушел, и не успел он скрыться за горизонтом, как Грасс вступил в жестокую битву с англичанами — этот бой в архипелаге Сен продолжался с 9 по 12 апреля.
Конвой благополучно прибыл в Кап-Франсэз 20 апреля; на рейде французы увидели испанскую эскадру, поджидающую адмирала де Грасса. Траверсе писал:
«Дон Солано был весьма рад нашему прибытию и, желая как можно быстрее соединиться с французским флотом, чтобы вместе двинуться на Ямайку, он через три дня решил выйти из Капа, Его флагманский “Луиз” и еще десять линейных кораблей двинулись на поиски французского флота. Никто не знал, какое страшное известие и какое горькое разочарование их ждет!
На траверсе Капа Солано встретился с “Завоевателем”, посланным вперед с уведомлением о скором приходе французских кораблей. Печальная миссия объявить о жестоком поражении графа де Грасса была поручена господину де Лаграндьеру. Теперь французским флотом командовал маркиз де Водрей: флот лишился своего прежнего командующего и девяти кораблей. Адмирал де Грасс — пленник адмирала Родни. “Париж” — в руках неприятеля.
Эльзеар де Мортемар сообщил мне скорбную весть о гибели Франсуа де Кара, который пал утром 12-го на борту своего “Славного”; сорвавшиеся во время боя с привязи быки метались по палубе, сбивая с ног канониров и наводя панику на команду. Горько потерять милого друга и воина несравненной доблести. Сколько воспоминаний сохранилось о том времени, когда мы вместе гнали англичан! Пали еще пять капитанов кораблей, среди них — господа де Лаклоштери и дю Павийон. Смерть господина дю Павийона это невосполнимая потеря для всего флота! Какой это был изумительный тактик. “Церера”, мой маленький корвет, с которым я взял столько призов, вновь в руках у англичан; ее капитан, барон де Паруа, племянник господина де Водрея, — пленник.
Какие слова могут передать боль, испытанную нами при известиях о стольких несчастьях? И как можно было поверить в возможность подобной конфузии после стольких славных побед, одержанных в Америке нашим флотом? Теперь наши лавры омочены слезами.
Доблесть и мужество нашего командира навсегда запечатлены в наших сердцах. А что до причин неудачи, они понятны: слишком много битв, слишком велик груз усталости — так мы рассуждали на следующий день после сражения в архипелаге Сен».
Маркиз де Водрей послал Эльзеара де Мортемара с сообщением о поражении во Францию, еще не имея точных сведений ни о судьбе адмирала де Грасса, ни о девяти захваченных англичанами кораблях. Те, что избегли этой участи, находятся в плачевном состоянии: “Славный” потерял все мачты, на “Герцоге Бургундском”, “Августе”, “Плутоне” и “Гражданине” также сломана часть мачт, “Победоносный” и многие другие корабли лишились парусов.
Чтобы поправить рангоут и обшивку, Водрей решил идти в Новую Англию, где в доках Портсмута, что к северу от Бостона, адмирал де Грасс еще в прошлом году предусмотрительно приказал заготовить большое количество леса. Остается надеяться, что зима для лесорубов не прошла даром.
Водрей торопит с отплытием, чтобы воспользоваться благоприятным временем года, но его пришлось отложить на две недели, поскольку пришло известие об адмирале де Грассе — он находится на Ямайке. Водрей направил туда своего парламентера, господина де Гастона, — узнать о положении и судьбе адмирала и других пленников. Судя по всему, англичане обходятся с ними неплохо. Адмирал Родни не устает подчеркивать свое уважение к прославленному пленнику, которого, наконец, переправляют в Лондон на “Колоссе”.
* * *
Поражение в Сене особенно больно ударило по надеждам испанцев: они в очередной раз вынуждены отказаться от попытки вернуть себе Ямайку. После долгих переговоров Водрей и Солано решили увести свои флоты и вернуться к плану завоевания острова в будущем сентябре. От каждого флота в Сан-Доминго решено оставить по одному кораблю: испанский “Сан Хуан” и французский “Сципион”.
5 июля эскадра снялась с якоря в Капе. В море вышли тринадцать линейных кораблей и три фрегата — “Нереида”, “Амазонка” и “Ирида”. Командовали эскадрой три флагмана — маркиз де Водрей, его брат граф де Водрей и шевалье Дэспинуз. В “Мемуарах” графа де Водрея читаем:
“Самым коротким путем было взять курс на Кайкосские острова (и оттуда подняться к Чесапикскому заливу). Но господин Солано под тем предлогом, что он заботится о нашей безопасности (тогда как он больше заботился о своей), пожелал сопровождать нас до входа в Багамский пролив, что на пути в Гавану, Поскольку именно он был главнокомандующим соединенными силами (действующими от Сан-Доминго до Кубы) и обладал правом решающего голоса, пришлось избрать именно этот маршрут”.
Траверсе и Фроже де Лэгий соответственно на “Ириде” и “Нереиде” были посланы вперед, чтобы убедиться, что путь свободен; затем им надлежало присоединиться к эскадре маркиза де Водрея, сопровождавшей корабли дона Солано, на которых находилось восемь тысяч солдат из числа прибывшего с Кубы подкрепления. 17 июля 1782 г. у острова Антилья эскадры разошлись, приветствовав друг друга тринадцатью пушечными выстрелами. Французская эскадра повернула на север.
