— Есть наряд вне очереди, — ответил Улан и отдал честь.

— Это ещё не всё, Улан. Сейчас пойдёшь к дежурному по роте сержанту Ярову и скажешь ему, что сержант Гришневич просил проследить за твоей работой по мытью очек. Этим ты будешь заниматься до обеда. Понял?

— Так точно, — хмуро ответил Улан.

— Раз понял — выполняй! Можно бегом!

Улан пробежал метров десять, а затем понуро поплёлся в казарму.

Взвод продолжал занятия. На месте Улана теперь вышагивал Федоренко, и роль правофлангового подходила ему значительно лучше.

Время от времени навстречу попадался ещё какой-нибудь взвод, и каждый сержант норовил провести свой строй, не уступая дороги. Несмотря на это взвода почти никогда не сталкивались — по неписаному правилу слегка зазевавшийся должен был пропустить более удачливого. Кроме этого сержанты младших сроков службы обычно пропускали «ветеранов». Но в этот раз столкновение всё же произошло из-за того, что Щарапа и Гришневич специально отправили два строя впритирку друг к другу. Кто-то из третьего взвода выставил локоть и Тищенко, шедший в крайней колонне, получил сильный удар в живот. «Жаль, что не заметил, кто это был», — подумал Игорь, с трудом переведя дыхание.

Минут через десять сержант придумал новую забаву — если раньше строй постепенно разворачивался по кругу, то теперь по сигналу Гришневича каждый курсант должен был повернуться кругом и сразу же идти в обратную сторону. Таким образом, Тищенко оказался правофланговым первой шеренги. Это было неудобно ещё и потому, что ноги оказавшихся сзади не умещались в узком пространстве и постоянно били по сапогам впереди идущих курсантов. От этого почти весь строй сбивался с ноги и терял чёткость.

Взглянув на солнце, Игорь прищурился и внезапно ощутил нестерпимое щекотание в носу. Сдержаться не удалось — он громко чихнул и сразу же почувствовал привкус крови. Гришневич разрешил ему выйти из строя и Тищенко, сидя в тени деревьев и зажав нос рукой, наблюдал за строевой. Но то ли из-за происшедшего с Тищенко, то ли из-за того, что многие курсанты начали прихрамывать, через пять минут муштра закончилась, и сержант повёл взвод в казарму. Кровь кое-как остановилась, и Игорь пошёл вместе со всеми.

Перед построением в столовую оставалось немного времени, и курсантам разрешили перекурить. Перед самой казармой располагалась небольшая курилка, куда в редкие свободные минуты собирались курсанты со всего батальона: покурить, рассказать или же узнать все последние новости и хоть немного отвлечься от поминутно расписанного казарменного быта. На этот раз в курилке не было почти никого из второй роты, и Игорь уже собрался уходить, но в последний момент заметил в углу Мухсинова, Хусаинова и еще какого-то незнакомого казаха. Тищенко давно интересовался востоком, его нравами и обычаями и хотел поговорить об этом с сослуживцами из Средней Азии. Подсев к казахам, Игорь спокойно заметил:

— Жарко сегодня.

Казахи замолчали. Выждав паузу, Мухсинов протянул Игорю сигарету:

— Куры.

— Да нет, спасибо — я не курю.

— Нэт? Зачэм нэ курыш? Спорцмэн, да?

— Почему обязательно спортсмен?! Просто не курю.

— Как хочэш. Говорыш, жарко?

— Жарко.

— Развэ это жарко? Вот у нас в Казахстане жарко! Лето совсем ходить нэльзя, сонцэ голова печот!

— Вы из Казахстана?

— Я и Хусаинов да, а он — из Узбекистана. Но тоже казах.

Незнакомый казах кивнул в знак согласия.

— Интересно, как там у вас? Я хотел бы в Казахстан съездить, посмотреть степь, людей, юрты.

— Казахстан хочэш смотрэть? — переспросил Хусаинов.

Игорь кивнул. Хусаинов сразу же бесхитростно предложил:

— Приезжай после армия, посмотришь.

— Когда еще это будет — после армии? Еще дождаться нужно.

— Скоро будет, два год и все — опят дома, — сказал Мухсинов.

— А вы где до армии учились? Или, может быть, работали? — поинтересовался Тищенко.

— Школа казахский учились. Я колхоз работал, Хусаинов тоже. Мы рядом жил, совсэм близко — пят километров.

— Так вы до армии вместе жили?!

— Да, одын школа ходили.

В курилку заглянул Брегвадзе из четвертого взвода:

— Эй, казахи, строица надо. Только бистро! А ты чего сидыш? Ваши уже стоят!

Последнее было сказано Игорю. Тищенко и казахи поспешно поднялись и побежали на построение.

— Бегом, Тищенко, где тебя носит?! В строй! — заорал Гришневич, но на этом для Игоря все последствия опоздания и закончились.

После обеда в учебном корпусе для всех взводов командиры проводили политзанятия. Капитан Мищенко хотел создать о себе хорошее впечатление и с учётом того, что взвод был студенческим, подготовился основательно. Как обычно, Гришневич доложил взводному о готовности к занятиям, посадил взвод и Мищенко начал политическую подготовку.

Для начала Шорох принёс тетради, и курсанты вновь их подписали и пронумеровали. Печатью на сей раз скреплять не требовалось. В тетради нужно было отвести специальные страницы для высшего армейского командования, Политбюро ЦК КПСС, руководства комсомола, ЦК БССР, руководства стран Варшавского договора и стран НАТО. Кроме высшего военного командования всё было хорошо знакомо Игорю и большого интереса у него не вызвало.

На первом же листе Игорь предельно аккуратно для себя вывел «Политбюро ЦК КПСС» и чуть ниже подписал: «Генеральный секретарь ЦК КПСС — Михаил Сергеевич Горбачёв, члены Политбюро — Громыко, Щербицкий, Алиев, Гришин, Романов, Соломенцев, Рыжков…». Тищенко вспомнил, что ещё учась в начальной школе, он наизусть выучил часто звучавшее перечисление брежневского аппарата: «Соломенцев, Рыжков, Русаков, Демичев, Зимянин, Капитонов, Долгих и другие официальные лица». Игорю всегда казалось, что этих «официальных лиц» не меньше полусотни, раз их нельзя было перечислить. Улыбнувшись своим детским воспоминаниям, Тищенко перешёл к командованию: «Министр обороны СССР — Маршал Советского Союза Соколов. Главнокомандующий объединёнными силами государств, участников Варшавского договора — Маршал Советского Союза Куликов».

— Горшков…. Епишев…. Лизичев, — диктовал Мищенко.

Записали руководство Белоруссии и состав военных блоков.

— А теперь, наверное, посмотрим, все ли у нас умеют пользоваться картой, — медленно проговорил Мищенко и вопросительно посмотрел на Шороха.

Шорох намёк не понял, и капитану пришлось прибегнуть к словам:

— Есть у нас карта, Шорох?

— Так точна, таварыщ капитан. Я сейчас её прынесу, — ответил младший сержант, принёс политическую карту мира, и начался опрос.

Первым капитан вызвал Стопова. Нужно было показать Аргентину, Канаду и Алжир. Канаду и Алжир Стопов нашёл сравнительно быстро, а вот вместо Аргентины почему-то уверенно показал на Бразилию. После Стопова отвечал Бытько. Срывающимся от волнения голосом Бытько нервно тараторил:

— Вот это — Ф-франция, это — Чехословакия… Чехословакия, это — Южно-Африканская Республика.

— Спокойнее отвечай, Бытько, не волнуйся. Молодец, садись, — Мищенко успокоил курсанта.

Подошла очередь Тищенко.

— Тищенко.

— Я!

— Покажите Сенегал, Австрию и Боливию.

— Есть, — Игорь решительно подошёл к карте и быстро показал все три страны.

В своё время география была одной из «слабостей» Игоря, и курсант хорошо знал предмет.

Слишком мелкие страны капитан не спрашивал, и всё шло хорошо до тех пор, пока очередь не дошла до Коршуна. Коршун с большим трудом нашёл Португалию и Лаос, а вот Кампучию найти так и не смог. После Коршуна отвечали Резняк и Валик и тоже далеко не блистали. Валик нашёл только Соединённые Штаты, а Резняк вообще не смог отыскать ни одной заданной ему страны (к большому злорадству Игоря), включая всем известную Австралию.

— Да-а-аа-а, придётся ещё работать. Сержант Гришневич! — раздражённо произнёс Мищенко.

— Я.

— Уделите особое внимание Валику и Резняку, чтобы через две недели они могли показать любую страну.

— Есть, товарищ капитан.

— В целом взвод хорошо знает карту, и я думаю, что она не вызовет трудностей у большинства курсантов. Но так и должно быть — всё-таки взвод у нас студенческий. А сейчас немного поговорим о нынешнем политическом положении в мире, — Мищенко сделал паузу, многозначительно посмотрел на взвод и продолжил: — Вы призваны в ряды Советской армии в довольно сложный период международных отношений. Как вы знаете, президент США Рональд Рейган назвал нашу Родину «Империей Зла». Это циничное и наглое заявление отвергает весь советский народ, все честные люди планеты. Соединённые Штаты обвиняют Советский Союз в приготовлениях к войне, а сами тем временем развернули в Западной Европе ракеты «МХ» и крылатые ракеты. Крылатые ракеты летят на малой высоте, трудно засекаются радарами, способны двигаться параллельно поверхности и огибать холмы. В силу таких тактико-технических характеристик крылатые ракеты являются наступательным оружием, и их развёртывание является прямой подготовкой к войне. А если мы вспомним Стратегическую Оборонную Инициативу, то станет ясно, что именно военно-промышленный комплекс США служит основным подстрекателем воинствующих ястребов. Наша страна проводит последовательную миролюбивую политику, но не может ставить под угрозу свою безопасность и безопасность своих союзников по Варшавскому договору. Вы знаете, что американцы в последнее время несколько раз предлагали провести встречу на высшем уровне между руководителями двух наших стран. Раньше, когда не были подготовлены документы, эта встреча была бы на руку США и явилась бы лишь прикрытием их агрессивной внешней политики. В последнее время было подготовлено несколько мирных инициатив, и Советский Союз дал принципиальное согласие на такую встречу. Была достигнута взаимная договорённость и осенью должна состояться встреча между президентом Рейганом и генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Стоит отметить, что в ожидании встречи американцы несколько смягчили тон антисоветских выступлений…