Брегвадзе несколько раз ударил его кулаком в грудь. Петров не устоял на ногах и, облокотившись о стену, едва не упал в писсуар. Брегвадзе схватил его за хэбэ, вновь поставил на ноги и нанес еще несколько ударов. Петров даже не пытался защищаться, жалобно бормоча что-то невразумительное, и время от времени, словно марионетка, бестолково махал руками.

— Э-е, хватит, а не то он умрет от страха, — остановил Брегвадзе Абилов.

— Ничэго, нэ умрет! — ответил Брегвадзе и уже, было, занес руку для очередного удара, но тут заметил Тищенко.

— Чито ты хотел? — спросил грузин.

— Ничего, я просто так зашел, — пояснил Игорь.

— Тогда иды в кабина и дэлай свое дэло.

— Я и иду.

— А ты иды и помни, о чем мы с тобой говорили, — зло прошипел Брегвадзе, схватил Петрова за шею и швырнул по направлению к двери.

У Петрова упала на пол пилотка, и когда он склонился над ней, Абилов заехал ему сапогом под зад. Кавказцы засмеялись. Размазывая слезы, Петров выскочил из туалета.

— Куда бежишь? Мой табло, чтоби незаметно било, — Абилов догнал Петрова и заставил помыть лицо под краном.

Безволие и покорность Петрова привели Игоря в бешенство, и он недовольно покосился на кавказцев, когда проходил мимо них по коридору. Тищенко поразило то малодушие, с которым Петров принимал все удары и пинки. «А он совсем тряпка, я бы если и не дрался, то уж что-нибудь резкое хотя бы сказал», — подумал Тищенко.

Когда Игорь вернулся в свой кубрик, весь взвод уже выстроился на проходе. Тищенко, встреченный испепеляющим взглядом Гришневича, быстро встал рядом с Валиком в конце строя. Гришневич объявил приказ:

— По распоряжению майора Денисова несколько человек отправляются на вещевой склад в распоряжение прапорщика Иванова, где будут производить уборку складского помещения. Предупреждаю — если кто залетит на воровстве, то минимум целую неделю проведет в нарядах! По этому поводу меня только что специально предупредил ротный. Если очень уж что-нибудь понравится, можете взять. Например, пилотку для меня. Но, не дай Бог, с ней залетите! В общем, делайте все с умом и сообразно с «боевой обстановкой». Прапорщик Иванов — человек крутой. Служба у него хорошая и терять он ее не хочет — так что если залетите, вас, скорее всего, будут бить, возможно, ногами. В склад пойдут: Байраков, Петренчик, Каменев, Гутиковский, Стопов, Лозицкий, Тищенко, Валик и Федоренко. Федоренко!

— Я.

— Поведешь людей к складам. Там найдешь прапорщика Иванова и скажешь, что вы прибыли в его полное распоряжение. Только обязательно уточните, что вы из второй роты, а то вечно Денисова склоняют, что наша рота от работ отлынивает. Все понял, Федоренко?

— Так точно.

— Тогда действуй.

— Становись. Напра-во! На выход строиться марш! — четко скомандовал Федоренко.

— Ну, ты, Федор — молодец! Тебе только сержантом и быть, — засмеялся на улице Байраков.

— Какой уж из меня сержант, — смущенно улыбнулся Федоренко, но было видно, что слова Байракова пришлись ему по душе.

В парке двери всех складов оказались наглухо закрытыми, и кроме часовых нигде не было ни малейших проявлений жизни.

— М-да уж… И где его искать — этого Иванова? — задумчиво пробормотал Федоренко.

— Надо за складами посмотреть — пусть кто-нибудь сходит, — предложил Байраков.

— Гутиковский, сходи, глянь, а? — попросил Федоренко.

— Почему обязательно я, а не кто-нибудь другой? — недовольно спросил Гутиковский.

— А почему должен идти кто-то другой? — вопросом на вопрос ответил ефрейтор.

Гутиковский лишь пожал плечами в ответ.

— Вот видишь — так любой может сказать. Сходи, раз уж я на тебя первого посмотрел.

— Ты — старший, вот и сходил бы.

— Мне нельзя — я ведь должен доложить. А вдруг, пока я буду ходить, придет Иванов — кто ему тогда доложит?

— Да хоть я.

— Ты? Да ну тебя… Короче, Гутиковский — чего ты ломаешься?! Ты идешь или нет? — Федоренко начал терять терпение.

— Ладно, Гутиковский — не строй из себя неизвестно что! Посмотри за тем складом, а я за этим гляну, — поддержал ефрейтора Петренчик.

Гутиковский неохотно поднялся и медленно побрел за склад, бурча себе под нос что-то о ефрейторах, которые «стали считать себя чуть ли не сержантами». Но, сколько курсанты не старались, отыскать Иванова им так и не удалось.

— Что будем делать? — спросил Байраков.

— Может, назад в казарму пойдем и скажем Гришневичу, как было дело? — предложил Федоренко.

— Зачем? Чтобы еще что-нибудь там делать? Сегодня день теплый — можно и здесь посидеть. А Гришневичу скажем, что Иванова ждали, — старался убедить Байраков.

— Кто это тут меня ждал? — спросил незаметно подошедший высокий и вместе с тем грузный прапорщик с красным, мясистым лицом.

Федоренко быстро построил людей, подошел к Иванову, отдал честь и доложил:

— Товарищ прапорщик — мы прибыли в ваше распоряжение для работы на вещевом складе. Старший команды — ефрейтор Федоренко.

— А «мы» — это кто?

— Второй взвод второй роты, — уточнил Федоренко, испугавшись, что чуть, было, не забыл о наказе сержанта.

— Значит, на вещевом складе? Пошли со мной, — заулыбался прапорщик.

Ему казалось забавным, что курсанты учебки так тщательно выполняют требования уставов. Команды, присылаемые из бригады, обычно поясняли своими словами цель прихода и их старшие никогда не строили для доклада своих людей по стойке «смирно».

Вещевой склад оказался в глубине парка — рядом со складом артвооружений. Иванов распечатал двери и начал, было, открывать навесной замок, весивший не меньше двух килограммов, как тут к нему подошел часовой:

— Товарищ прапорщик, а у вас есть разрешение вскрывать хранилище?

— Да пошел ты, боец, на хер, — спокойно, не поднимая головы, ответил Иванов.

— Товарищ прапорщик, если у вас нет разрешения от начальника караула, я не разрешу вам вскрывать склад.

— А что же ты мне сделаешь — из автомата застрелишь? Так ведь ты и стрелять-то толком не умеешь! Твой пост — склад артвооружения. Так?

— Ну.

— А это двери вещевого склада. Уже не твой пост. Так что иди отсюда, боец и неси свою караульную службу, а не пудри мне мозги!

Часовой, совершенно сбитый с толку, некоторое время постоял возле дверей, затем махнул рукой и со словами: «Что мне — больше всех надо, что ли?!» пошел в сторону артскладов.

Прапорщик открыл склад и, перед тем, как впустить туда курсантов, прочитал короткую, назидательную инструкцию:

— Внутри много предметов, которые стоят неустойчиво. Поэтому ни в коем случае не балуйтесь и не толкайте друг друга, потому что могут обвалиться ящики и поразбивать вам руки, ноги, головы, а может, и члены. Тогда останетесь без наследства.

Прапорщик подмигнул, и курсанты весело рассмеялись. Затем лицо Иванова стало серьезным, и он решительно заметил:

— Предупреждаю насчет воровства — не дай Бог кто-то что-то возьмет! Я лично проверю каждого пред выходом на улицу. И запомните, мужики, если только что найду — предупреждаю заранее, что буду бить по-настоящему. Потом можете жаловаться, куда хотите — я скажу, что пресекал разворовывание воинского имущества. Всем понятно?

Курсанты молчали. Перемены в лице и тоне прапорщика были столь разительны, что Игорь и его товарищи удивленно переглянулись между собой.

— Я спрашиваю — всем понятно?

— Так точно, — не сговариваясь, ответили курсанты.

— Хорошо. Тогда заходите, — более мягким тоном сказал Иванов и пригласил курсантов внутрь преувеличенно широким жестом.

Склад снизу до верху был завален всевозможными ящиками, образовавшими в дальнем углу настоящий вещевой Тянь-Шань. Но и в остальных местах склада высота поставленных друг на друга ящиков была не меньше двух-трех метров.

— Ну, как — нравится порядок? — спросил прапорщик.

— Да уж, товарищ прапорщик — здесь только в прятки играть, — заметил Байраков.

— Вот мы и будем наводить порядок. Ваша задача — немного расчистить проход. К тому же среди этих ящиков по всему складу валяются котелки и противогазы. Их нужно собрать и снести вот в эти два пустых ящика, что стоят у дверей. Рассредоточьтесь так, чтобы вы смогли осмотреть весь склад. Ефрейтор!