— А я?

— Останешься в казарме вместе с младшим сержантом Шорохом. Или ты, может быть, в столовую хочешь?

— Никак нет, — поспешно ответил Коршун и на всякий случай отошел подальше от сержанта, чтобы Гришневич не передумал.

— Итак, в наряд со мной идут: Тищенко, Каменев, Резняк, Петренчик, Байраков, Гутиковский, Албанов и Валик.

Состав наряда Игорю не понравился, потому что он попал вместе со своими недругами, либо с теми, кто к нему был равнодушен. Из всего наряда хорошие отношения у Игоря были только с Валиком, но Валик не имел во взводе почти никакого веса и с ним никто не считался. Неплохие отношения у Игоря были и с Гутиковским, но последний при первом же конфликте мог перейти на сторону противников Тищенко, потому что просто-напросто их побаивался. К тому же против Игоря явно что-то замышляли. Подошел Резняк и похлопал Тищенко по плечу:

— Ну что, Тищенко? Говоришь, хочешь сегодня поработать в счет близкого дембеля?

— С чего это ты взял?

— Да так… Тем, кто увольняется, приходится всегда делать дембельский аккорд. Вот и ты готовься — сегодня у тебя будет такая возможность.

— А я просто не захочу и все!

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим! Так-то!

«Уж не ты ли заставишь?» — хотел спросить Игорь, но сдержался и промолчал.

— Чего он от тебя хотел? — спросил Лупьяненко, когда Резняк ушел.

— Хотеть-то он ничего не хотел… Просто они, скорее всего, что-то против меня замышляют.

— Я тоже так думаю.

— Почему?

— Просто минут сорок назад Гришневич говорил о тебе с Каменевым и Резняком, что, дескать, надо тебя немного службой нагрузить.

— Плохо, что я там один буду, — тоскливо сказал Игорь.

Ему все больше и больше не нравился предстоящий наряд.

— Держись там как-нибудь. Главное — не заедайся с ними слишком. Чуть что — будь поближе к Гришневичу. Он в любом случае не допустит драки между курсантами, хоть и не любит тебя, — посоветовал Лупьяненко.

— Ладно…

— Ну, сам понимаешь — мы с Туем тебе ничем помочь не сможем. Так что тебе придется самому выпутываться.

— Придется, — вздохнул Игорь.

Оставалась еще небольшая надежда на то, что когда наряд поведут в санчасть, Игоря увидит Вакулич и отправит назад в казарму. Но этому так и не суждено было сбыться: наряд осматривал фельдшер, так как Вакулич уже давно ушел домой.

И вновь потянулся тяжелый, скучный и занудливый наряд. Вновь Игорь ползал с грязной тряпкой по такому же грязному и к тому же залитому жиром полу. Тищенко достался центральный ряд. Справа от него работал Валик, а слева — Резняк. Резняк шел впереди, и Игорь заметил, что он специально сгоняет грязь на ряд Тищенко и ежеминутно оглядывается назад, интересуясь произведенным эффектом. У Игоря все буквально кипело внутри, но пока он себя сдерживал — Резняк слишком явно провоцировал Тищенко на конфликт. Наконец, Резняк не выдержал и первым спросил у Игоря:

— Эй, Тищенко — тебе моя грязь не мешает?

— Какая грязь?

— Что ты дураком прикидываешься?! Та, которую я на твой ряд сгоняю.

— Зачем же ты это делаешь?

— Хочу и делаю! А что — нельзя?

— Нормальные люди так не поступают.

— А я вот поступаю! А что — может быть, нельзя?

— Конечно, нельзя.

— Ой — нельзя?! Что же мне теперь делать? Ты запрещаешь, а мне так удобно! Так что придется тебе пока мою грязь помыть.

— Я не буду после тебя мыть — мой сам! — твердо сказал Игорь.

— Что у вас тут такое? — спросил привлеченный спором Валик.

— Ничего, лопоухий! Дергай отсюда и мой пол, а то шнобель откручу! — прогнал его Резняк.

— Так ты говоришь, что не будешь свой ряд мыть? — Резняк вновь переключился на Игоря.

— Ряд я буду мыть. А вот твою грязь — не стану!

— Это не моя грязь, а столовой.

— Все равно.

— А что же ты сделаешь? Может, меня припашешь или Валика, к примеру? — насмешливо спросил Резняк.

— Зачем? Я просто скажу, что не буду за тебя грязь убирать — вот и все!

— И кому же ты скажешь?

— Кто спросит, тому и скажу.

— Значит, застучишь?

— Почему застучу? Если спросят, то скажу — зачем мне за тебя получать?!

— Тищенко, тебе зубы не жмут?

— Нет, а тебе?

— Тищенко, ты припух! Или думаешь, что если тебе скоро домой, то все можно? Нет уж — мне два года топтать, а ты скоро дома будешь?! Поэтому можешь и убрать эту грязь.

— Не дождешься! Если я болею, то это еще не значит, что я буду за каждого что-то делать!

— Будешь!

— Нет, не буду!

— Тогда мы объясним тебе по-другому. Эй, Гутиковский! — позвал Резняк.

— Что?

— Сколько время?

— Половина двенадцатого.

— Тут Тищенко не все понимает. Надо ему кое-что объяснить. Зови ребят в закуток возле картофелечистки. Место там спокойное — там и поговорим.

— Ладно, — Гутиковский неохотно ушел за остальными.

— Ну что, Тищенко — пойдем побазарим?

— Пойдем, — хмуро ответил Игорь.

Его голос слегка задрожал, и у Тищенко помимо его воли началась дрожь в коленях. «Черт — сейчас побьют! Главное не показать, что я их боюсь. Это самое главное! Но их будет, пожалуй, многовато. И не пойти тоже нельзя», — лихорадочно соображал Игорь.

— Тищенко — что же ты такой грустный-то стал? А? — насмешливо спросил Резняк.

— Потому, что ты не в меру веселый! — отрезал Игорь.

— Пошли? — предложил Резняк, увидев голову высунувшегося из коридора Албанова.

— Пошли, — согласился Игорь.

— Я тоже с вами, можно? — попросил подошедший сзади Валик.

— А на кой ты там нам нужен? Нет уж, лопоухий, оставайся здесь! — остановил его Резняк.

С тяжелыми предчувствиями Игорь шел по тесному коридору в сопровождении Гутиковского и Резняка. В небольшом проеме возле картофелечистки собрался весь остальной наряд.

— Проходи, Тищенко — не стесняйся, — Байраков пригласил Игоря в центр намеренно широким жестом.

Игорь ничего не ответил, но и в центр круга тоже не вошел, а встал возле стены.

— Ну что, гандон очкастый?! — крикнул Резняк и схватил Игоря за хэбэ.

— Тихо — кто-то идет! — предупредил Гутиковский и оттащил Резняка в сторону.

«Хорошо, если бы это был сержант!» — с надеждой подумал Тищенко. Но это был всего лишь повар-узбек, помогавший Курбану. Узбек внимательно посмотрел на Игоря и остальных курсантов и, ничего не сказав, ушел дальше.

— Так что, Тищенко — говоришь, скоро домой поедешь? — насмешливо спросил Албанов и ударил Игоря ногой по сапогам.

— Я не понял — ты опух?! — раздраженно спросил Игорь и тут же получил удар в спину от Петренчика.

— По-моему это ты опух, — усмехнулся Петренчик.

— Да пошли вы…, — нервно крикнул Игорь и попытался уйти.

Страх почти исчез, уступив место ярости и обиде на несправедливость товарищей. Тищенко уже забыл, что у него только шесть противников. Ему показалось, что их не меньше двух десятков. Тем не менее, где-то подсознательно, он решил защищать свое достоинство до конца и ни в коем случае не сдаваться без боя.

— Куда это ты собрался? Так быстро мы тебя не отпустим! Или ты от страха уже в штаны наложил? — со смехом спросил Резняк и повис у Игоря на плечах.

Почти тут же Игорь почувствовал сзади несколько предательских пинков. Все засмеялись. От гнева у Игоря потемнело в глазах. Тищенко резко развернулся и отбросил Резняка назад. Тот ударился о стену, и, не удержав равновесия, съехал на пол.

— Ого! — пробормотал Гутиковский и отступил на шаг назад.

Но Резняк почти тут же вскочил на ноги и с не меньшей яростью набросился на Игоря. Ему было стыдно, что Тищенко при всех бросил его на пол. Некоторое время курсанты под молчаливым наблюдением товарищей силились повалить друг друга на пол. Тищенко почувствовал, что слабеет, и к тому же боковым зрением увидел, что Петренчик, Байраков и Албанов собираются придти на помощь не оправдавшему их надежд Резняку. Тогда Игорь упал на спину, потащив за собой Резняка. Резняк к своему большому восторгу оказался сверху, но Игорю только того и надо было — теперь его не могли бить сапогами остальные…