Здешние люди оказались намного беззаботнее тех, которых я привык видеть в королевском дворце. Передвигаться по нему незамеченным было не так уж и трудно. Придворные чувствовали себя в безопасности при правлении сильного и мудрого короля. Удивительно…

Нечто подобное только-только начало проклевываться в подданных моего брата. Но до того состояния беспечности, что я наблюдал здесь, было еще далеко.

И я принял решение ночью отправиться в город. Мне нужно было посмотреть бедные районы. В свое время я выяснил странную закономерность: самые дикие слухи, которые передают друг другу люди, очень далекие от дворцовых интриг и вообще дворца, как такового, подчас имеют под собой весьма веские основания для существования.

Поэтому я собирался пообщаться с низами. За Кирилла я не сильно волновался. Я сам обучал братишку выживанию, а нам нужна была информация. Как можно больше информации.

Однако я помнил, что все равно надо быть начеку, и, наверное, даже больше, чем обычно. Это была не иллюзия, а настоящий мир. Я это чувствовал.

—

Что-то происходит с принцем Кириллом, — тихо заметил Рал, начальник личной стражи королевской семьи, капитан.

—

Фактически он был отравлен и умер, а после похорон смог выбраться из могилы совершенно непонятным способом и почти ничего не помнит. Как бы ты себя вел? — пожал плечами его собеседник.

Рал тряхнул короткими темными волосами с каким-то странным призрачно-голубоватым отливом. На вид ему было лет двадцать восемь, и он считался слишком молодым для своего ответственного поста. Глаза цвета морской волны всегда смотрели на мир с какой-то внутренней насмешкой и даже снисходительно, вгоняя собеседников в краску и недоумение, а его гибкое, сильное тело, веским дополнением к которому был

высокий пост капитана, заставляло тревожно биться многие женские сердца. Офицер был завидной партией для любой, но, казалось, предпочитал только свою работу и долг. Хотя его попойки и настоящие оргии давно уже вошли в разряд легенд среди солдат. И многие знали, что он не видит особых различий между мужчинами и женщинами, одинаково соблазняя и тех и других.

Этого интересного человека привез принц Кириан, возвратившись из одного из своих путешествий. Поговаривали, что принц спас капитана от чего-то и тот поклялся ему в вечной верности.

—

А могилу проверили? — с интересом и привычной снисходительностью поинтересовался Рал.

—

Нет, — в голосе его собеседника мелькнула нешуточная тревога, — но маги подтвердили подлинность его крови.

—

Я бы все-таки проверил.

—

Что вызывает у тебя такие сомнения, Рал?

—

Почему он всегда вздрагивает при появлении короля? — медленно начал задавать вопросы тот. — Принц смотрит на него с недоумением, как будто не привык к нему. С ее величеством принц то ласков, то избегает ее. Но больше всего он сторонится наследного принца, словно тот какой-то ущербный человек.

И кстати, ты когда-нибудь замечал у него такой расчетливый, оценивающий взгляд? Так смотрят воины, которые привыкли быть настороже и ожидают подвоха от каждого. Раньше мальчик был ласков и любил игры. Сейчас это настоящий принц, который очень рано стал взрослым. Ты бы видел, с какой снисходительностью он наблюдает за

тренировками своих

сверстников, словно опытный боец за новичками. Раньше его нельзя было выставить с этих

площадок

, сейчас от одного предложения он увиливает с ловкостью лиса, словно боится показать что-то. — В глазах Рала внезапно исчез зрачок, и казалось, из них смотрела сама морская глубина.

Принц Кириан, который внимательно его слушал, вздрогнул. Он знал этот взгляд.

—

Маги тщательно проверили его. Это

Кирилл,

—

медленно

проговорил

он.

—

Это-то меня

и

тревожит больше всего. — Рал сверху вниз посмотрел на более низкорослого принца, прижатого к

стене

комнаты.

—

Это

действительно он.

—

Его рука коснулась

черных

прядей Кириана и погрузилась в них.

—

Но

только кажется, будто это Кирилл, проживший совсем другую жизнь.

Эта

загадка мучает меня.

— Так вот почему

ты

такой погруженный в себя все последние дни. — Кириан вздохнул, чуть наклоняя голову. Так,

чтобы

удобнее было перебирать

его

волосы. — А во

дворце все судачат

и

спорят: в

кого же

наконец влюбился

капитан Рал?

Воин тихо

рассмеялся завораживающим смехом

:

— Я не могу в кого-то влюбиться,

Риан

.

То странное закли

нание крепко нас 

связало. Не стоило тебе

охотиться за старыми

сокровищами.

Ты попал в ловушку сирен и теперь навеки при

надлежишь мне.

Он наклонился, еще крепче

прижимая принца к стене и не давая тому вырваться.

—

Ну почему мне не досталась ловушка с женщиной-сиреной? — мученически выдохнул Кириан.

—

Тебе мало того, что я не стал делать тебя своей игрушкой? — удивился капитан. — И последовал за тобой во дворец, а не оставил с собой в том гроте?

—

Да нет, — вздохнул принц. — Я прекрасно все помню и понимаю… И я… благодарен тебе за это. Просто мне до сих пор не по себе от всего случившегося.

—

Смирись, — усмехнулся сирена. — Ты человек, я сирена, и ты ничего не можешь противопоставить мне. Так что ты мой, Риан. И только мой. Я согласился подождать, пока ты не достигнешь своего совершеннолетия, чтобы ты смог покинуть дворец навсегда, когда отправлялся с тобой в это глупое, но весьма удобное для меня паломничество, не опозорив свою семью. Но не более того. Я все-таки сирена. Все эти оргии — их недостаточно, однако заклинание, связывающее нас, помогает мне держать себя в руках и контролировать, изображая челове

ка.

Вот только для этого мне мало просто твоей энергии, мне нужно больше.

И Кириан закусил губу, понимая, что сейчас произойдет.

Сирены

умеют манипулировать людьми и изменять мысли своих подопечных.

Внезапно Рал замер, словно к чему-то прислушивался. Кириан

посмотрел на него с некоторым недоумением, а потом тоже услышал сдавленные рыдания.

За стеной чей-то знакомый голос с совершенно неузнаваемыми интонациями произнес:

—

Все в порядке, Кир. Все будет в порядке.

Две пары глаз уставились друг на друга. Губы Рала вывели беззвучное:

—

Кир?

Они абсолютно бесшумно и синхронно отпрянули друг от друга, и Кириан кивнул на довольно пыльный гобелен, прикрывающий стену. Под ним располагалась ниша, в которой весьма удобно могли разместиться двое человек, чтобы наблюдать за соседней комнатой.

У Кириана дрогнул уголок губ, когда он увидел своего младшего брата Кирилла, который стоял, уткнувшись в темные одежды какого-то незнакомца, нижнюю половину лица которого скрывала темная ткань шарфа. Этот человек обнимал плачущего мальчика за плечи и тихо говорил что-то утешающее.

Рал нахмурился, что-то в этом типе казалось ему знакомым и незнакомым одновременно.

Кирилл к тому времени уже просто всхлипывал. Наконец он успокоился и немного отстранился от своего утешителя. С первых же его слов у Кириана похолодело на сердце.

—

Я так больше не могу, Ли. Это тяжело. Почти невыносимо… Я знаю, что мама умерла, но она вот — стоит прямо передо мной и носит под сердцем моего брата или сестру, которых я никогда не видел. И обнимает меня. Я никогда не видел ее такой счастливой…

—

Понимаю, — тихо заметил его собеседник и сел прямо на пол. Снова что-то знакомое проявилось в этих гибких движениях. И где-то уже встречались эти глубокие сапфировые глаза.