Гарри Поттер пробормотал:

– Как грянет гром, весь ваш закон становится напрасным. Мы будем слушаться мужей, и будет всё прекрасно… Значит никаких ограничивающих юридических правил нет?

Свет померк в глазах за очками-полумесяцами. Старый волшебник ответил спокойно и осторожно:

– Юридически, Гарри, мы имеем дело с долгом крови Гермионы Грейнджер Дому Малфоев. Лорд Малфой предложит способ вернуть этот долг, и Визенгамот будет голосовать по его предложению. Вот и всё.

– Но… – медленно выговорил Гарри. – Люциус был распределён в Слизерин, он должен осознавать, что Гермиона лишь пешка. Что она не та, на кого нужно злиться. Так?

– Нет, Гарри Поттер, – тяжело сказал Альбус. – Это ты хочешь, чтобы Люциус так думал. Но сам Люциус Малфой… не разделит твою точку зрения.

Гарри смотрел на директора. Его взгляд похолодел. Минерве пришлось ещё сильнее задавить свои эмоции, перестать расхаживать и постараться дышать ровнее. Она пыталась не думать об этом, пыталась отвернуться, но она знала. Она знала с тех пор, как услышала новость. Она видела это в глазах Альбуса…

– Её приговорят к высшей мере? – тихо спросил Гарри. От тона его голоса по спине Минервы побежали мурашки.

– Нет! – воскликнул Альбус. – Не Поцелуй, не Азкабан, не для первокурсницы Хогвартса. Наша страна ещё не настолько потеряна, ещё нет.

– Но Люциус Малфой, – бесстрастно добавил Северус, – точно не удовлетворится лишь тем, что ей сломают палочку.

– Ладно, – объявил Гарри. – Насколько я понимаю, у нас два основных пути нападения. Путь первый – найти настоящего преступника. Путь второй – прочие способы воздействия на Люциуса. Профессор Квиррелл спас жизнь Драко, значит ли это, что теперь у Дома Малфоев долг крови перед ним, который он может использовать, чтобы окупить долг Гермионы?

Минерва опять изумлённо моргнула.

– Нет, – ответил Дамблдор, мотнув головой. – Хорошая идея, но нет, Гарри. Боюсь, что нет. Если Визенгамот заподозрит, что обстоятельства, приведшие к долгу крови были созданы умышленно, этот случай станет исключением. И профессор Защиты едва ли выше таких подозрений. Люциус будет возражать.

Гарри коротко кивнул.

– Директор. Знаю, я говорил, что не буду… но в данных обстоятельствах… тот раз, когда Драко использовал ко мне пыточное проклятье – будет ли это считаться достаточным долгом…

– Нет, – ответил старый волшебник (у Минерва вырвалось «Что?», а Северус поднял бровь). – И тогда бы этого не хватило, а сейчас это уже совсем не долг. Ты окклюмент и тебя нельзя проверить Веритасерумом. А Драко Малфою могут стереть память об этом прежде, чем он сможет подтвердить, – Альбус вдруг замялся. – Гарри… чем бы ты не занимался с Драко – скорее всего Люциус Малфой скоро об этом узнает.

Гарри закрыл лицо руками.

– Он даст ему Веритасерум.

– Да, – тихо подтвердил Альбус.

Мальчик-Который-Выжил ничего не ответил, просто сидел, закрыв лицо руками.

На лице зельевара отразилось полнейшее изумление.

– Драко действительно хотел помочь мисс Грейнджер? – спросил он. – Вы… Поттер, вы на самом деле…

– Изменил его? – Гарри не открывал лицо. – Где-то на три четверти. Научил его чарам Патронуса и всё такое. Я не знаю, что теперь будет.

– Сегодня Волдеморт нанёс нам тяжёлый удар, – сказал Альбус. В его голосе были те же эмоции, что и в позе мальчика, спрятавшего лицо в ладони. – Он забрал две наши фигуры одним… Нет. Мне следовало понять раньше. Он забрал две фигуры Гарри одним ходом. Волдеморт вновь начал свою игру, но не против меня, а против Гарри. Волдеморт знает пророчество, он знает, кто будет его последним врагом. Он не стал ждать, пока Гермиона Грейнджер и Драко Малфой вырастут и встанут на сторону Гарри. Он ударил по ним сейчас.

– Может, это Сами-Знаете-Кто, а может и нет, – ответил Гарри. Его голос немного дрожал. – Давайте не будем досрочно сужать пространство гипотез.

Он вздохнул и убрал ладони с лица.

– Второе, что мы можем сделать до суда – это достать настоящего преступника… Или хотя бы найти весомые доказательства, что кто-то другой сделал это.

– Мистер Поттер, – обратилась Минерва, – профессор Квиррелл сообщил аврорам, что знает кого-то с мотивом причинить вред мистеру Малфою. Может вы знаете, кого он имеет ввиду?

– Да, – после паузы ответил Гарри. – Но, думаю, эту часть расследования я проведу с профессором Защиты… Так же как мы проводим расследование в отношении профессора Квиррелла, пока его здесь нет.

– Он подозревает меня? – коротко усмехнулся Северус. – Ну, конечно.

– Я планирую, – продолжил Гарри, – осмотреть зал трофеев, где произошла предполагаемая дуэль – вдруг найдётся что-нибудь необычное. Если вы скажете ведущим расследование аврорам, чтобы они пустили меня....

– Каким аврорам? – сказал Северус ровным голосом.

Гарри Поттер набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул и сказал.

– В детективных историях преступления обычно расследуются дольше одного дня. Но двадцать четыре часа – это… нет, тридцать часов – это тысяча восемьсот минут. И я знаю по крайней мере ещё одно важное место, где можно поискать улики… Хотя это должен сделать кто-то с доступом в спальни когтевранок. Когда Гермиона сражалась с хулиганами, она каждое утро находила под подушкой записки, сообщавшие, куда нужно идти, чтобы…

– Альбус… – подняла голос Минерва.

– Я их не посылал, – старый волшебник удивлённо приподнял брови. – Я ничего об этом не знаю. Гарри, ты думаешь её направляли?

– Возможно, – ответил Гарри. – Более того, есть ещё одна часть головоломки, о которой вы не знаете, – его голос притих, стал более напряжённым. – Директор, я уже говорил, что получил мантию-невидимку своего отца от кого-то, кто оставил записку под моей подушкой, в которой было написано, что это ранний подарок на Рождество. Я думаю, можно предположить, что это та же самая личность, которая оставляла записки для Гермионы…

– Гарри, – обратился старый волшебник и на мгновение замялся. – Возвращение тебе мантии отца не кажется мне поступком врага…

– Послушайте, – напряжённо сказал Гарри. – Часть, о которой вы не знаете, случилась после побега Беллатрисы Блэк из Азкабана. Я нашёл под подушкой ещё одну записку, с подписью «Санта Клаус». Писавший сообщал, что знает, что меня запирают в Хогвартсе и что он предоставляет мне путь для побега в Школу Салемских Ведьм в Америке. Вместе с запиской была колода карт, в которой король червей предположительно является порталом…

– Мистер Поттер! – воскликнула профессор МакГонагалл. – Это могла быть попытка похищения! Вы должны были сообщить…

– Да, профессор, я поступил разумно, – спокойно ответил мальчик. – В тех обстоятельствах я поступил разумно. Я сообщил профессору Квирреллу. И согласно его словам, портал ведёт куда-то в Лондон – он явно недостаточно силён для переноса в другую страну. Но вполне возможно, что человек, пославший записку, честен, и место в Лондоне – просто пересадочная станция.

Мальчик вытащил из мантии колоду карт и записку.

– Я бы хотел, чтобы вы переместились туда, не открывая сразу огонь – то есть не кидаясь проклятьями – на случай если отправитель – ваш или мой союзник. Но поскольку это может быть ловушкой, думаю, надо переместиться немедленно. И кто бы там ни был – его нужно взять живым, чтобы показать Визенгамоту – не могу преувеличить важность этой задачи.

Северус поднялся со своего кресла и целеустремлённо двинулся к Гарри.

– Мне нужен ваш волос для Оборотного зелья, мистер Поттер…

– Давайте не будем спешить! – сказал Альбус. – Мы ещё не проверили сообщения, полученные мисс Грейнджер. Между ними может и не быть связи. Северус, поищи их в её спальне.

Брови Гарри Поттера взлетели вверх. Он уже стоял, подставив голову, чтобы зельевару было удобнее добраться до его волос.

– Вы думаете, два разных человека ходят по Хогвартсу и оставляют записки под подушками?