– ГЕРМИОНА ЭТО СДЕЛАЛА НЕ ТЫ ЭТО ЗАКЛИНАНИЕ ЛОЖНОЙ ПАМЯТИ!

Но двери уже закрылись.

Минерва не могла стоять на одном месте. Она ходила туда-сюда по кабинету директора, краешком сознания ожидая, что Северус или Гарри скажут ей сесть и заткнуться. Но ни профессор зельеварения, ни Мальчик-Который-Выжил не обращали на неё внимания. Они оба пристально смотрели на Альбуса Дамблдора, появившегося из камина. Шум устройств в кабинете тоже никто не замечал. Северус с бесстрастным, как всегда, выражением на лице сидел в маленьком мягком кресле у директорского стола. Старый волшебник, грозно выпрямившись, стоял у всё ещё горящего камина. Он был одет в мантию, чёрную, как беззвёздная ночь, и излучал силу и тревогу. Собственные мысли Минервы были заполнены смятением и ужасом. Гарри Поттер сидел на деревянном табурете. Его пальцы вцепились в сидение, а в глазах были гнев и ледяной холод.

В 6:33 утра Квиринус Квиррелл обратился через каминную сеть в больницу Святого Мунго, чтобы они незамедлительно приняли Драко Малфоя. Профессор Квиррелл обнаружил мистера Малфоя в зале трофеев Хогвартса на краю гибели, под действием Охлаждающего кровь проклятья, которое медленно понижало температуру его тела. Профессор Квиррелл незамедлительно развеял проклятье, наложил на мистера Малфоя стабилизирующие заклинания и левитировал в свой кабинет, чтобы переправить его в больницу Святого Мунго для дальнейшего лечения. После этого профессор Квиррелл проинформировал о случившемся директора: коротко перечислил факты и исчез в камине – авроры, оповещённые больницей, потребовали его присутствия для дачи показаний.

Охлаждающее кровь проклятье было использовано с целью убить Драко Малфоя так медленно, чтобы охранные чары Хогвартса, настроенные реагировать на внезапные травмы, не сработали. Во время дознания профессор Квиррелл сообщил аврорам, что в январе, вскоре после возвращения мистера Малфоя в Хогвартс, он наложил на него несколько следящих заклинаний, поскольку узнал, что у некой персоны есть мотив причинить мистеру Малфою вред. Профессор Квиррелл отказался открыть личность этой персоны. Следящие чары профессора Квиррелла были настроены сигнализировать, если уровень здоровья мистера Малфоя упадёт ниже определённого уровня, а не на внезапное изменение его состояния, и потому оповестили профессора Квиррелла прежде, чем Драко умер.

Две капли Веритасерума – достаточная доза, чтобы предотвратить любое приукрашивание или сокрытие информации в речи мистера Малфоя – позволили выяснить, что мистер Малфой (легально по законам Благородных Домов и нелегально по внутреннему распорядку Хогвартса) вызвал Гермиону Грейнджер на дуэль. Мистер Малфой победил в дуэли, но, когда он попытался уйти, мисс Грейнджер атаковала его со спины Оглушающим проклятьем. Дальнейшее мистер Малфой не помнит.

Три капли Веритасерума – достаточная доза, чтобы получить всю достоверную информацию – позволили получить признание Гермионы Грейнджер в том, что она оглушила Драко Малфоя со спины и затем в приступе гнева использовала на нём Охлаждающее кровь проклятие с целью убить его так медленно, чтобы избежать опознания охранными чарами Хогвартса, о принципах работы которых она узнала в книге «Хогвартс: История». Проснувшись на следующее утро, она была в ужасе от содеянного, но никому не рассказала о случившемся, полагая, что Драко Малфой уже мёртв. Каким он и был бы по прошествии семи часов, если бы магия его тела не сопротивлялась эффекту Охлаждающего кровь проклятья.

– Суд над ней назначен на полдень завтрашнего дня, – подытожил Альбус Дамблдор.

– Что?! – выпалил Гарри. Мальчик-Который-Выжил не поднялся со стула, но Минерва заметила, как побелели его пальцы, схватившиеся за деревянное сидение под ним. – Это безумие! Невозможно провести полицейское расследование за один день…

– Это не магловская Британия, мистер Поттер! – повысил голос профессор зельеварения. Его лицо ничего не выражало, но голос был резким. – У авроров есть обвинение, полученное под Веритасерумом, и признание, полученное под Веритасерумом. Поэтому они убеждены, что расследование завершено.

– Не совсем, – добавил Дамблдор, когда Гарри, похоже, был уже готов взорваться. – Я поговорил с Амелией и настоял, чтобы по делу была проведена тщательнейшая проверка. К сожалению, злосчастная дуэль состоялась в полночь…

– Предполагаемая дуэль, – резко вставил Гарри.

– Поскольку предполагаемая дуэль состоялась ночью – да, ты правильно заметил, Гарри – она вне пределов досягаемости Маховиков времени…

– Что также – предположение, – холодно отозвался Мальчик-Который-Выжил. – И довольно подозрительное, поскольку обвиняемая в заявленном убийстве не знает о Маховиках. Я надеюсь, аврор под чарами невидимости, был незамедлительно отправлен в максимально далёкое прошлое, чтобы изучить…

Дамблдор кивнул.

– Я отправился лично, Гарри, как только узнал. Но, когда я оказался в зале трофеев, мистер Малфой уже был без сознания, а мисс Грейнджер уже ушла…

– Нет, – возразил Гарри Поттер. – Вы добрались до зала трофеев и увидели Драко без сознания. Это всё, что вы видели, директор. Вы не видели там Гермиону и не видели, как она уходила. Давайте разделять наблюдения и предположения.

Мальчик повернулся к Минерве.

– Империус, Обливиэйт, Заклинание ложной памяти, Легилименция. Профессор МакГонагалл, упустил ли я какое-либо заклинание, влияющее на разум, которое могло бы заставить Гермиону верить в то, что это сделала она?

– Заклинание Конфундус, – ответила Минерва. И, хотя она никогда не изучала Тёмные искусства, она знала: – И определённые Тёмные ритуалы. Но ни один из них невозможно использовать в Хогвартсе, не подняв тревогу.

Мальчик кивнул, он продолжал смотреть на неё.

– Какое из этих заклинаний можно обнаружить? Какие из них попробовали бы обнаружить авроры?

– Заклинание Конфундус развеивается в течение нескольких часов, – подумав секунду, ответила она. – Об Империусе мисс Грейнджер бы помнила. Стирание памяти обнаружить невозможно, но наложить такое заклинание в Хогвартсе, не подняв тревогу, может только кто-то из профессоров. Легилименцию, полагаю, может обнаружить только другой легилимент…

– Я потребовал, чтобы мисс Грейнджер была проверена судебным легилиментом, – сказал Дамблдор. – Исследование показало…

– Мы ему доверяем? – перебил Гарри.

– Ей, – поправил Дамблдор. – Софии МакЙоргенсон, которую я помню честной ученицей Когтеврана. И она связана Нерушимым обетом говорить только правду о том, что она видит…

– Мог ли кто-то играть её роль, используя Оборотное зелье? – снова перебил Гарри. – Что вы видели, директор?

– Личность, которая выглядела, как мадам МакЙоргенсон, – тяжело ответил Альбус, – сообщила нам, что лишь один легилимент немного касался разума мисс Грейнджер несколько месяцев назад. Гарри, это случилось в январе, когда я общался с мисс Грейнджер по поводу некоего дементора. Это было ожидаемо. Но я не ожидал остального, что обнаружила София.

Старый волшебник повернулся к камину. Отблески пламени легли на его лицо.

– Как ты и сказал, Гарри, заклинание Ложной памяти могло иметь место. Когда оно наложено идеально, оно неотличимо от настоящей памяти…

– Неудивительно, – вставил Гарри. – Исследования показали, что человеческие воспоминания в той или иной степени переписываются всякий раз, когда мы их вспоминаем…

– Гарри, – тихо сказала Минерва, и мальчик тут же умолк.

Старый волшебник продолжил:

– … но наложение заклинания Ложной памяти такого качества требует столько же времени, сколько и настоящая память. Создание детальных воспоминаний о десяти минутах займёт десять минут. И согласно судебному легилименту, – лицо Альбуса вновь стало усталым и морщинистым, – мисс Грейнджер зациклилась на мистере Малфое со дня, когда Северус… накричал на неё. Она думала, что мистер Малфой заодно с профессором Снейпом. Что он собирается причинить вред ей и Гарри. Она думала об этом часами, каждый день. Невозможно создать ложную память о таком длительном сроке.