– Я проверю, есть ли у нас какие-нибудь новости с шести часов вперёд, – послышался голос мадам Боунс. – Если что-то будет, я прикажу передать вам напрямую, минуя меня. А вы мне ничего не хотите рассказать, Альбус? К какому из тех двух вариантов вы склоняетесь?

– Пока нет, Амелия, – ответил Альбус, – но, возможно, скоро мне будет, что вам сообщить.

Он отодвинулся от огня, и тот превратился в обычное жёлтое пламя. Каждая минута многолетней жизни старого волшебника, каждая естественная секунда со дня его рождения и каждая секунда, добавленная Маховиками времени, – всё это, и ещё несколько десятилетий, прибавленных переживаниями, отразились на его морщинистом лице.

– Северус? – спросил старый волшебник. – Что это было на самом деле?

– Ракета, – ответил профессор зельеварения – полукровка, выросший в магловском городе, в тупике Прядильщиков. – Одна из наиболее впечатляющих магловских технологий.

– Насколько вероятно, что Гарри знает о таком искусстве?

Северус протянул:

– О, мальчики вроде мистера Поттера знают о ракетах всё. Это, дорогая Минерва, несомненный факт. Вы должны помнить, что в магловском мире всё иначе, – Северус нахмурился. – Но ракеты опасны и дороги…

– Гарри украл и спрятал неизвестную сумму денег из своего хранилища в Гринготтсе, возможно, тысячи галлеонов, – сказал директор и затем пояснил, увидев их удивлённые взгляды.– Я не планировал ничего подобного, я просто совершил ошибку, отправив профессора Защиты присматривать за Гарри, когда тот пошёл снимать пять галлеонов на рождественские подарки… – Директор пожал плечами. – Да, согласен, теперь понятно, что это была полнейшая глупость. Давайте продолжим.

Минерва тихо стукнула головой о подголовник кресла. Несколько раз.

– И тем не менее, директор, – произнёс Северус, – мы не можем считать, что ему о них неизвестно, лишь потому, что Пожиратели Смерти никогда не использовали магловские артефакты в первой войне. Во время войны с Гриндевальдом на Британию падали ракеты. Если, как вы нам говорили, он провёл те годы в магловском приюте… то он тоже должен был о них слышать. А если до него дошли слухи, что мистер Поттер во время учебных боёв использует магловские артефакты, то он непременно постарался бы изучить, какими силами владеет его враг, взять их на вооружение и научиться использовать ещё лучше. Именно так он мыслит. Любая сила, попавшая в поле его зрения, должна служить ему.

Старый волшебник стоял совершенно неподвижно, даже волоски его бороды замерли, как комок проволоки, и Минерве пришла в голову мысль, возможно, самая страшная мысль из всех в её жизни, что Альбус Дамблдор замер на месте от ужаса.

– Северус, – произнёс надтреснутым голос директор, – вы понимаете, что говорите? Если Гарри Поттер и Волдеморт начнут воевать магловским оружием, сгорит весь мир!

– Что? – удивилась Минерва. Конечно, она слышала о пушках, но они не были настолько опасны для опытной ведьмы…

Северус продолжил, как будто её не было в комнате.

– Тогда, возможно, он целенаправленно посылает сообщение для Гарри Поттера. Возможно, он хочет сказать, что любое нападение с помощью магловского оружия встретит ответный удар того же рода. Прикажите мистеру Поттеру прекратить использование магловских технологий в учебных битвах, это покажет ему, что сообщение получено… и он больше не сможет заимствовать идеи, – Северус нахмурился. – Хотя, если задуматься, то и мистеру Малфою… и, конечно, мисс Грейнджер… пожалуй, полный запрет на технологии будет более мудрым решением…

Старый волшебник прижал обе ладони ко лбу и дрожащим голосом сказал:

– Я уже начинаю надеяться, что за этим побегом стоит Гарри… О Мерлин, защити нас всех. Что я наделал, что я наделал, что станет с миром?

Северус пожал печами.

– Насколько я слышал, директор, магловское оружие лишь немногим опаснее более… тайных аспектов волшебства…

– Опаснее? — ахнула Минерва. Чтобы закрыть рот, пришлось приложить усилие.

– Опаснее, чем любые заклинания в нашу эпоху забвения, – кивнул Альбус. – Не опаснее того, что вычеркнуло Атлантиду из Времени.

Минерва уставилась на него, ощущая, как капли пота стекают по её спине.

Северус продолжал, по-прежнему обращаясь к Альбусу:

– Все Пожиратели Смерти, кроме Беллатрисы, предали бы его, все союзники отвернулись бы от него, все мировые силы объединились бы против него, если б он был настолько безрассуден, чтобы обратиться к по-настоящему опасным средствам. Так ли уж отличается наше текущее положение?

Лицо старого волшебника стало чуть живее и не было уже таким бледным.

– Наверное, нет…

– В любом случае, – Северус слегка снисходительно улыбнулся, – магловское оружие нелегко заполучить, будет мало и тысячи галлеонов, и тысячи тысяч.

Разве Гарри не трансфигурирует устройства, которые использует в своих битвах? – подумала Минерва, но не успела она открыть рот…

В камине взметнулось зелёное пламя, и в нём появилась голова Пия Тикнесса, помощника мадам Боунс.

– Верховный Чародей? – произнёс Тикнесс. – У меня для вас доклад, полученный… – Пий бросил взгляд на Минерву и Северуса, – шесть минут назад.

– Шесть часов вперёд, вы хотите сказать, – кивнул Альбус. – Эти двое имеют право его услышать, докладывайте.

– Мы поняли, как это было сделано, – сказал Тикнесс. – В камере Беллатрисы нашли некий флакон, спрятанный в углу. Проверка остатков жидкости показала, что во флаконе было зелье Анимага.

Воцарилось молчание.

– Понятно… – тягостно произнес Альбус.

– Простите? – сказала Минерва. Ей понятно не было.

Тикнесс повернул к ней голову:

– Мадам МакГонагалл, анимаги в своём животном обличье представляют меньший интерес для дементоров. Все узники проверяются перед прибытием в Азбакан, и если они анимаги, то их анимагическая форма уничтожается. Но мы не рассматривали вариант, что под защитой Патронуса кто-то может принять зелье, пройти медитацию и стать анимагом уже в Азкабане…

– Я полагал, – произнёс Северус, теперь со своей обычной усмешкой, – что медитация анимага требует значительного времени.

– Ну, мистер Снейп, – закашлялся Тикнесс, – записи говорят о том, что Беллатриса Блэк уже была анимагом прежде, чем получила свой приговор, её анимагическое тело было уничтожено, но, возможно, вторая медитация требует не так много времени, как первая!

– Никогда бы не подумал, что у какого-либо узника Азкабана хватит сил на такое… – сказал Альбус. – Но до тюрьмы Беллатриса Блэк была сильнейшей волшебницей, и она могла бы это сделать, если такое вообще возможно. Можно ли обезопасить Азкабан от этого метода?

– Да, – уверенно ответила голова Пия Тикнесса. – Наш эксперт сообщил, что совершенно невообразимо, чтобы медитация анимага могла быть закончена меньше, чем за три часа, не важно, какая она по счёту. Отныне все посещения заключённых будут ограничены двумя часами, и дементоры будут сообщать нам, если какой-нибудь патронус поддерживается в тюрьме дольше дозволенного.

Дамблдор помрачнел при этих словах, но кивнул:

– Понятно. Конечно, подобных попыток больше не будет, но не ослабляйте бдительность. Когда вы сообщите всё это Амелии, добавьте, что у меня есть для неё информация.

Голова Пия Тикнесса исчезла, не сказав ни слова.

– Не будет подобных попыток?.. – переспросила Минерва.

– Дело в том, дорогая Минерва, – протянул Северус, не до конца убрав свою обычную усмешку, – что, если бы Тёмный Лорд планировал освободить из Азкабана кого-то ещё из своих слуг, он не стал бы оставлять флакон, чтобы сообщить нам, как это было сделано, – Северус нахмурился. – Но должен признаться… я всё равно не понимаю, зачем этот флакон там оставили.

– Это какое-то сообщение… – медленно проговорил Альбус. – И я не в состоянии понять, что оно означает, совершенно…

Он забарабанил пальцами по столу.

Долгую минуту, а может быть, три минуты, старый волшебник, нахмурившись, смотрел в никуда. Северус тоже молчал.