Минерва сидела с закрытыми глазами и изо всех сил старалась не слушать и не думать, чтобы не сойти с ума.

Спустя некоторое время, когда спор вроде бы утих, она сказала:

– Маховик мистера Поттера можно использовать только с девяти вечера до полуночи. Повреждена ли оболочка, Альбус?

– Согласно моим лучшим заклинаниям распознавания – нет, – ответил Альбус. – Но оболочки – изобретение недавнее. Обойти предосторожности Невыразимцев и не оставить следов… такую возможность нельзя исключать.

Она открыла глаза и увидела, что Северус и директор сосредоточенно изучают пергамент, покрытый мешаниной из множества линий, которые, несомненно, сведут её с ума, если она попытается в них разобраться.

– Пришли ли вы к каким-нибудь выводам? – спросила Минерва. – Только, пожалуйста, не говорите мне, как вы их сделали.

Северус и директор переглянулись, потом повернулись к ней.

– Мы пришли к выводу, – серьёзным тоном произнёс директор, – что Гарри в этом либо замешан, либо нет, что у Волдеморта либо есть доступ к Маховику времени, либо нет. Но, что бы ни произошло в Азкабане, никто не появлялся на кладбище Литтл-Хэнглтона, где в моём прошлом дежурил Хмури.

– Короче говоря, – протянул Северус, – мы ничего не знаем, дорогая Минерва. Хотя кажется очень правдоподобным, что здесь был как-то замешан ещё один Маховик времени. Я подозреваю, что Поттера подкупом, обманом или угрозами заставили посылать сообщения назад во времени, и, возможно, эти сообщения даже касались самого вторжения в тюрьму. Я не стану делать очевидного вывода, кто дёргал его за ниточки. Но я предлагаю сегодня в девять вечера проверить, способен ли Поттер вернуться назад во времени на все шесть часов, к трём часам дня, чтобы узнать, использовал ли он сегодня свой Маховик.

– Это кажется благоразумным в любом случае, – сказал Дамблдор. – Позаботьтесь об этом, Минерва, и передайте ему, чтобы затем он заглянул ко мне в кабинет, когда ему будет удобно.

– Но вы до сих пор подозреваете Гарри в том, что он был напрямую замешан в побеге из тюрьмы? – спросила Минерва.

– Это возможно, но маловероятно, – ответил Северус.

– Да, – одновременно с ним ответил Альбус.

Минерва ущипнула себя за переносицу, сделала глубокий вдох, затем – выдох.

– Альбус, Северус, зачем вообще Гарри это делать?!

– Я не могу придумать причину, – ответил Альбус, – но я не знаю никаких других способов, кроме магии Гарри, которые могли бы…

– Стойте, – воскликнул Северус. С его лица пропало всякое выражение. – Мне в голову пришла мысль, я должен проверить… – профессор зельеварения схватил щепотку дымолётного порошка, быстрыми шагами пересёк комнату к камину (Альбус торопливо взмахнул палочкой, чтобы его зажечь) произнёс «кабинет декана Слизерина» и исчез в языках зелёного пламени.

Минерва и Альбус переглянулись и пожали плечами. Затем Альбус опять углубился в изучение пергамента.

Прошло всего несколько минут, и Северус выскочил из камина обратно, смахивая с себя остатки пепла.

– Что ж, – лицо профессора зельеварения опять ничего не выражало, – боюсь, у мистера Поттера действительно был мотив.

– Говорите! – велел Альбус.

– Лесат Лестрейндж, когда я нашёл его, делал уроки в гостиной Слизерина, – произнёс Северус. – Он не пытался избегать моего взгляда. И, судя по всему, мистеру Лестрейнджу не нравится думать о том, что его родители томятся в холоде и мраке Азкабана, что дементоры высасывают из них жизнь, и что их мучения не прекращаются ни на день, ни на секунду. Всё это он очень многословно описал мистеру Поттеру и умолял его спасти их. Поскольку, понимаете ли, мистер Лестрейндж слышал, что Мальчик-Который-Выжил может сделать всё, что угодно.

Минерва и Альбус опять переглянулись.

– Северус, – сказала Минерва, – я уверена… даже у Гарри… хватит здравого смысла, чтобы…

Её голос оборвался.

– Мистер Поттер считает, что он – Бог, – бесстрастно произнёс Северус, – а Лесат Лестрейндж пал перед ним на колени и вознёс молитву от всего сердца.

Минерва смотрела на Северуса, чувствуя подступающую тошноту. Она изучала магловские религии – именно из-за них родителям маглорождённых приходилось изменять память чаще всего – и она знала достаточно, чтобы понять сказанное Северусом.

– Как бы то ни было, – продолжил профессор зельеварения, – я заглянул в мистера Лестрейнджа, чтобы посмотреть, знает ли он что-нибудь о побеге своей матери. Он ничего не слышал. Но как только он о нём узнает, он решит, что именно Гарри Поттер этот побег устроил.

– Понятно, – медленно произнес Альбус. – Спасибо, Северус. Это хорошие новости.

– Хорошие новости? – воскликнула Минерва.

Альбус посмотрел на неё. Его лицо теперь было таким же бесстрастным, как у Северуса. Она потрясённо вспомнила, что его собственный…

– Я не могу вообразить лучшей причины, по которой кто-то мог вытащить Беллатрису из Азкабана, – тихо ответил Альбус. – А если это не Гарри – позвольте напомнить – тогда это определённо Волдеморт, который сделал свой первый шаг. Но давайте не будем торопиться с выводами. Пока мы слишком многого не знаем. Но скоро узнаем.

Альбус опять встал из-за стола, прошёл к камину, в котором до сих пор горел огонь, бросил туда ещё одну щепотку зелёного порошка и сунул голову в пламя.

– Департамент магического правопорядка, – произнёс он. – Кабинет директора.

Спустя секунду раздался отчётливый и резкий голос мадам Боунс:

– В чём дело, Альбус? Я немного занята.

– Амелия, умоляю вас поделиться информацией, которую вам удалось получить по этому делу.

– О, – в пламени после небольшой паузы раздался холодный голос мадам Боунс, – а обмен будет взаимным, Альбус?

– Может быть, – спокойно ответил старый волшебник.

– Если хотя бы один аврор умрёт из-за твоей скрытности, старый пройдоха, ты за это ответишь в полной мере.

– Я понимаю, Амелия, – сказал Альбус, – но у меня нет желания сеять беспочвенные тревогу и недоверие…

– Беллатриса Блэк сбежала из Азкабана! Какие тревогу и недоверие я, по-вашему, сейчас могу посчитать беспочвенными?

– Возможно, я попрошу вас вспомнить эти слова, – сказал старый волшебник в зелёное пламя. – Ибо если я узнаю, что мои страхи не беспочвенны, я скажу вам. А теперь, Амелия, прошу вас, если вы узнали хоть что-нибудь, пожалуйста, поделитесь с нами.

Последовала ещё одна пауза, а затем голос мадам Боунс произнёс:

– У меня есть информация, которую я получила четыре часа вперёд. Вы всё равно хотите знать?

Альбус помедлил…

(Минерва поняла, что он оценивает вероятность того, что ему потребуется отправиться в прошлое больше чем на два часа назад, считая от этого времени. Поскольку нельзя передавать информацию во времени дальше, чем на шесть часов назад, даже по цепочке Маховиков.)

…и наконец ответил:

– Да, будьте любезны.

– Нам повезло. Одна из авроров, наблюдавших побег, оказалась маглорождённой, и она сказала, что заклинание Огненного Полёта – мы так назвали это явление – может быть вовсе не заклинанием, а магловским артефактом.

Минерву будто ударили поддых, и тошнота усилилась. Любой, кто видел битвы Легиона Хаоса, догадался бы, чья это работа…

Мадам Боунс продолжила:

– Мы попросили о помощи Артура Уизли из Отдела неправомерного использования магловских артефактов – он знает о них больше, чем любой другой волшебник – и дали ему описание произошедшего со слов авроров. Он понял, что это было. Это магловский артефакт, называемый «рехета», и его так назвали потому, что нужно совсем рехнуться, чтобы на нём летать. Всего шесть лет назад одна такая рехета взорвалась, убив сотни маглов и чуть не устроив пожар на Луне. Уизли сообщил, что рехеты используют особую науку, называемую противодействием, и мы планируем создать заклинание, которое заблокирует действие этой науки вблизи Азкабана.

– Спасибо, Амелия, – мрачно отозвался Альбус. – Это всё?