– Выходите, мистер Поттер.

Гарри сорвал с себя Мантию невидимости и запихал её в кошель. Мальчика так трясло от ярости, что он едва мог говорить:

– Что?! Он сделал что?!

– Вы должны были вычислить это сами, мистер Поттер, – спокойно ответил профессор Квиррелл. – Вы должны научиться смотреть на картину в целом, чтобы видеть лес за деревьями. Любой, кто услышит истории о вас, не зная, что вы – загадочный Мальчик-Который-Выжил, с лёгкостью вычислит, что у вас есть плащ-невидимка. Возьмём сегодняшние события, отвлечёмся от деталей, и что мы увидим? Грандиозное соперничество между учениками, которое заканчивается абсолютной ничьей. Такое бывает только в сказках, мистер Поттер, а в школе есть только один человек, который мыслит сказками. Налицо странный, запутанный план, и вы должны были понять, что он не характерен для юного слизеринца, которого вы только что видели. Но в школе есть человек, который специализируется на планах подобной сложности, и его фамилия не Забини. К тому же я предупреждал вас насчёт четверного агента. Вы знали, что Забини как минимум тройной агент, и должны были догадаться, что с высокой вероятностью я говорил именно о нём. Нет, я не объявлю последнюю битву недействительной. Вы трое провалили экзамен и проиграли общему врагу.

Экзамены в настоящее время Гарри совершенно не волновали.

– Дамблдор шантажировал Забини, угрожая его кузине?! Просто чтобы свести нашу битву к ничьей? Почему?!

Профессор Квиррелл невесело рассмеялся.

– Возможно, директор думает, что соперничество очень полезно для его ручного героя, и хочет, чтобы оно продолжалось. Ради высшего блага, сами понимаете. Или, возможно, он просто сошёл с ума. Видите ли, мистер Поттер, все знают, что безумие Дамблдора – это маска и что он разумный человек, который лишь притворяется безумным. Люди гордятся, что додумались до такой умной мысли, и, зная это тайное объяснение, перестают копать дальше. Им не приходит в голову, что также возможно, что за маской есть другая маска, что безумный притворяется разумным, который притворяется безумным. Но, боюсь, мистер Поттер, у меня есть срочные дела в другом месте, так что вынужден откланяться. И я настоятельно вам советую не руководствоваться подсказками Альбуса Дамблдора во время войны. До встречи, мистер Поттер.

Профессор Защиты иронично склонил голову и ушёл в том же направлении, что и Забини. Гарри остался стоять с открытым ртом.

Послесловие: Гарри Поттер.

Гарри медленно брёл в направлении башни Когтеврана. Его глаза не видели ни стен, ни картин, ни других учеников. Он поднимался по лестницам и спускался по пандусам, не замедляя и не ускоряя движения, не замечая даже, куда он вообще идёт.

Ему потребовалось больше минуты, чтобы понять, что вся информация о плане Дамблдора получена исключительно: а) от Блейза Забини, поверить которому ещё раз может лишь полный кретин; б) от профессора Квиррелла, который запросто способен придумать план в стиле Дамблдора, и, возможно, тоже считает, что небольшое соперничество среди учеников – это замечательно. И который, к тому же, если сделать шаг назад и посмотреть на картину в целом, фактически предложил установить в стране магическую диктатуру.

Но также возможно, что за спиной Забини стоял именно Дамблдор, а профессор Квиррелл искренне пытался бороться с Тёмной меткой таким же оружием и хотел помешать повторению событий, которые вызывали у него презрение. Пытался сделать так, чтобы Гарри не пришлось сражаться с Тёмным Лордом в одиночку, пока все остальные будут прятаться в испуге, ожидая, что Гарри их спасёт.

Правда, на самом деле…

Ну…

В общем-то, Гарри был готов к такому раскладу.

Обычно предполагается, что такое отношение героя обижает и ожесточает.

К чёрту. Гарри скорее предпочтёт, чтобы все остальные оставались в безопасности, пока Мальчик-Который-Выжил не повергнет Тёмного Лорда самостоятельно или максимум с небольшой группой спутников. Если следующий конфликт с Тёмным Лордом будет похож на Вторую Мировую войну, в которой погибла уйма людей и в которой участвовали целые страны, это будет означать, что Гарри уже проиграл.

А если после этого разразится война между волшебниками и маглами, то не столь важно, кто победит. Если Гарри допустит, чтобы дело зашло так далеко, это также будет означать, что он проиграл. Кроме того, кто сказал, что после неизбежного падения завесы секретности эти два общества не смогут мирно сосуществовать? (Хотя на этом месте в голове у Гарри зазвучал сухой голос профессора Квиррелла, спрашивающий, не дурак ли он, и приводящий следом множество очевидных аргументов…) А если маги и маглы не смогут жить в мире, то Гарри, объединив магию и науку, придумает, как эвакуировать всех волшебников на Марс или куда-нибудь ещё, но не допустит войны.

Потому что если начнётся война на уничтожение…

Вот чего не осознавал профессор Квиррелл – он забыл задать своему юному генералу самый важный вопрос.

О настоящей причине, по которой Гарри не собирался соглашаться на введение Светлой метки, независимо от того, насколько она поможет ему в борьбе с Тёмным Лордом.

Один Тёмный Лорд и пятьдесят отмеченных им последователей угрожали всей магической Британии.

Если вся Британия примет Метку сильного лидера, она будет угрозой для всего волшебного мира.

А если весь волшебный мир примет единую Метку, он станет опасным для остального человечества.

Никто не знает точно, сколько в мире волшебников. Гарри совместно с Гермионой попытался сделать грубый подсчёт, и у них получилось что-то около миллиона.

Но маглов – шесть миллиардов.

И если начнётся глобальная война…

Профессор Квиррелл забыл спросить, на чью сторону встанет Гарри.

Научной цивилизации, которая постоянно развивается, смотрит вперед и знает, что ей суждено достичь звёзд.

Или магической цивилизации, которая лишь теряет знания и медленно угасает, которой до сих пор управляют аристократы и которая считает маглов не совсем людьми.

Ужасно печально, но сомнений здесь не может быть никаких.

Послесловие: Блейз Забини.

Блейз брёл по коридорам с осторожной, вымученной медлительностью, сердце дико билось, не смотря на все его попытки успокоиться…

– Эхем, – донёсся суховатый, шепчущий голос из тёмной ниши неподалёку.

Блейз подскочил, но не вскрикнул.

Он медленно обернулся.

В маленьком тёмном углу стоял некто в чёрном плаще, настолько широком и бесформенном, что было невозможно определить, была ли фигура под ним мужской или женской, с широкополой чёрной шляпой поверх, под которой сгущалась чёрная дымка, затемнявшая лицо тому, кто бы или что бы за ней ни скрывалось.

– Докладывайте, – прошелестел мистер Плащ-и-Шляпа.

– Я сказал ровно то, что вы мне велели, – ответил Блейз. Его голос звучал чуть спокойнее теперь, когда не надо было никому врать. – И профессор Квиррелл отреагировал именно так, как вы и ожидали.

Широкая чёрная шляпа качнулась, как будто голова под ней кивнула.

– Отлично, – прозвучал неопознаваемый шёпот. – Сова с обещанной наградой уже на пути к вашей матери.

Блейз помедлил, но любопытство пожирало его изнутри.

– Можно спросить, зачем вам было ссорить профессора Квиррелла и Дамблдора?

Блейз не слышал, чтобы директор был хоть как-то связан с хулиганами из Гриффиндора, и, помимо помощи Кимберли, директор обещал потребовать от профессора Биннса выставлять Блейзу высокие баллы по Истории Магии, даже если тому вздумается сдавать в качестве домашней работы чистые листы, хотя посещать занятия и изображать учёбу ему всё равно придётся. Вообще-то, Блейз охотно предал бы всех троих генералов совершенно бесплатно, и положение кузины его совсем не заботило, но он не видел нужды говорить об этом.

Широкая чёрная шляпа сместилась набок, словно выражая насмешливый взгляд.