Гарри с большим трудом сохранил спокойное дыхание:

– Профессор Квиррелл, я сказал куда меньше, чем мне хотелось, но я должен был сказать хоть что-то. Ваши предложения звучат крайне тревожно для того, кто хотя бы чуть-чуть знаком с магловской историей этого века. Итальянские фашисты – публика весьма гнусная – получили своё название от слова «фашина», которое означает перетянутую шнуром связку прутьев, символизирующую силу единства…

– Значит, гнусные итальянские фашисты верили, что единство сильнее разобщённости, – в голосе профессора Квиррелла появились резкие нотки. – Быть может, они также верили, что небо синее, и утверждали, что булыжники себе на голову бросать вредно.

Противоположность глупости – не обязательно мудрость. Самый глупый человек в мире может заявить, что светит солнце, но это не означает, что на улице темень…

– Хорошо, вы правы, это аргумент ad hominem. Нельзя сказать, что вы ошибаетесь, только потому что так говорили фашисты. Но, профессор Квиррелл, нельзя всей страной принимать Метку одного диктатора! Это же тот самый элемент, отказ которого приведёт к отказу всей системы! Посмотрите с другой стороны: предположим, наш враг наложит Империус на того, кто управляет Меткой…

– На могущественных волшебников не так просто наложить Империус, – сухо возразил профессор Квиррелл. – И если не найдётся достойного лидера, страна в любом случае обречена. Но достойные лидеры существуют. Вопрос только в том, последуют ли за ними люди.

Гарри бессильно взъерошил волосы. Ему захотелось взять тайм-аут и заставить профессора Квиррелла прочитать «Взлёт и падение Третьего рейха», а потом начать этот разговор заново.

– Не думаю, что если я предложу демократию в качестве предпочтительной по сравнению с диктатурой формы правления…

– Понятно, – профессор Квиррелл на мгновение прикрыл глаза. – Мистер Поттер, глупость квиддича для вас очевидна, потому что вы не росли, почитая эту игру. Если бы вы никогда не слышали о выборах, мистер Поттер, и просто увидели, что есть что, увиденное бы вас не обрадовало. Взгляните на нашего избранного министра магии. Разве он мудрейший, сильнейший и могущественнейший маг нашей страны? Нет – он шут, сидящий на жаловании у Люциуса Малфоя. Волшебники сходили на избирательные участки и сделали выбор между Корнелиусом Фаджем и Таней Лич, которые развлекали их грандиозной и увлекательной предвыборной гонкой, после того как «Ежедневный пророк», также подконтрольный Люциусу Малфою, назвал их единственными достойными кандидатами. Но никто в здравом уме не станет всерьёз утверждать, что Корнелиуса Фаджа выбрали потому, что он лучший лидер в нашей стране. И если судить по тому, что я слышал и видел, то в мире маглов дела обстоят не лучше. В последней прочитанной мною магловской газете упоминалось, что предыдущий президент Соединённых Штатов ранее был киноактёром. Если бы вы не выросли в стране, практикующей избирательную систему, мистер Поттер, выборы показались бы вам столь же очевидной глупостью, как и квиддич.

Гарри сидел раскрыв рот и с трудом подбирал слова.

– Смысл выборов не в поиске самого лучшего лидера, а в том, чтобы политики опасались избирателей в достаточной степени, чтобы не становиться такими злодеями, какими становятся диктаторы…

– Последняя война, мистер Поттер, шла между Тёмным Лордом и Дамблдором. И пусть Дамблдор был ущербным лидером, который проигрывал войну, было бы смехотворно предполагать, что хоть какой-то из министров магии, избранных в те времена, смог бы занять его место! Сила исходит от могущественных волшебников и их последователей, а не от выборов и избираемых дураков. Это – урок, извлечённый из недавней истории магической Британии, и я сомневаюсь, что следующая война научит вас чему-то другому. Если вы переживете её, чего вы никак не сможете сделать, не избавившись от восторженных детских иллюзий!

– Если вы думаете, что в том способе действий, который вы отстаиваете, нет никакой опасности, – сказал Гарри тоном, более резким, чем ему хотелось бы, – то это тоже детские иллюзии!

Он угрюмо уставился профессору Квирреллу в глаза. Тот выдержал взгляд, не мигая.

– Эти опасности, – холодно проговорил профессор Квиррелл, – следует обсуждать в кабинетах, подобных этому, а не в публичных речах. Глупцов, избравших Корнелиуса Фаджа, не волнуют сложности и предостережения. Выйдите к ним с чем-то более сложным, чем воодушевляющие крики, и вы будете сражаться на своей войне один. Это, мистер Поттер, и была ваша детская ошибка, которую Драко Малфой не допустил бы даже в восемь лет. Даже вам должно было быть очевидно, что следовало промолчать и в первую очередь посоветоваться со мной, а не высказывать свои опасения перед толпой!

– Пусть я и не друг Альбусу Дамблдору, – ответил Гарри не менее ледяным тоном, – но он не ребёнок, и ему не показалось, что мои опасения детские или что мне следовало бы обсудить их, прежде чем высказывать.

– О, – сказал профессор Квиррелл, – так вы теперь руководствуетесь подсказками директора?

Он поднялся из-за стола.

Блейз шёл в кабинет директора, но за одним из поворотов коридора он обнаружил прислонившегося к стене профессора Квиррелла.

– Блейз Забини, – произнёс профессор Защиты, выпрямляясь. Его глаза были похожи на тёмные камни, а от его голоса у Блейза побежали мурашки по спине.

Он ничего не может мне сделать, я должен просто помнить об этом…

– Я уверен, – сказал профессор Квиррелл холодно и отчётливо, – что уже знаю имя вашего нанимателя. Но я хотел бы услышать его из ваших уст, а также узнать цену, за которую вы продались.

Блейз понял, что весь вспотел и что испарина уже видна на его лбу.

– Я получил шанс показать, что я лучше всех трёх генералов, и я им воспользовался. Куча людей сейчас меня ненавидит, но многим слизеринцам мои действия очень понравились. Почему вы думаете, что я…

– Не вы придумали план сегодняшней битвы, мистер Забини. Назовите мне автора.

Блейз судорожно сглотнул.

– Ну… я думаю, в этом случае… вы ведь уже догадались, верно? Настолько сумасшедший здесь только Дамблдор. И он защитит меня, если вы попробуете что-нибудь со мной сделать.

– Безусловно. Назовите мне цену.

Взгляд профессора по-прежнему был суров.

– Моя кузина Кимберли, – Блейз опять сглотнул, пытаясь справиться с волнением в голосе. – Она на самом деле существует, и над ней действительно издеваются, Поттер это проверил, он не дурак. Но Дамблдор сказал, что это он сам натравил на неё хулиганов, и если я буду работать на него, с Кимберли всё будет в порядке, но если я буду сотрудничать с Поттером, ей будет ещё хуже!

– Понятно, – через несколько секунд произнёс профессор Квиррелл уже более мягким голосом. – Мистер Забини, если что-нибудь подобное произойдёт ещё раз, обращайтесь сразу ко мне. У меня есть способы защитить своих друзей. И последний вопрос. Даже при всех ваших возможностях свести битву к ничьей могло оказаться сложно. Дамблдор проинструктировал вас, кто должен победить, если бы ничьей не получалось?

– Солнечные, – ответил Блейз.

Профессор кивнул.

– Как я и думал, – профессор Защиты вздохнул. – В будущем, мистер Забини, я бы не советовал вам использовать настолько сложные планы. Они склонны разваливаться.

– Эм-м, вообще-то я так и сказал директору, – произнёс Блейз, – а он ответил, что именно поэтому важно иметь много планов одновременно.

Профессор Квиррелл устало потёр лоб.

– И как только Тёмный Лорд не сошёл с ума, сражаясь с ним. Можете идти к директору, мистер Забини. Я никому не скажу об этом разговоре, но если директор вдруг о нём узнает, помните о том, что моё предложение защиты всё ещё в силе. Вы свободны.

Блейз не стал ждать, скажут ли ему что-то ещё. Он просто развернулся и убежал.

Профессор Квиррелл немного подождал, а затем произнёс: