«Ох уж эти мужчины, — подумала она, выключая свет и забираясь под одеяло. — Что бы они там ни говорили, а ведь в основе своей — это маленькие мальчики со своими игрушками».

И еще она подумала, засыпая, что было бы неплохо иметь сейчас в постели Ги. Нет, пошел этот Ги ко всем чертям!

* * *

В восьмидесяти милях от Бель-Эйр Спенсер и Микки Карлайл, его механик, закрыли ворота гаража, после чего направились к своим джипам.

— Прогноз погоды хороший, — сказал Микки.

— Да. Увидимся в семь, тогда и обкатаем ее.

Спенсер сел за руль своего джипа и поехал домой.

После того как лет двадцать назад он «заболел» спортивными автомобилями, Спенсер выстроил не только полностью оснащенный гараж, но и собственный трек протяженностью в 1,8 мили, с которого можно было видеть Тихий океан. Только очень состоятельные люди могли позволить себе подобное. Но несмотря на тот факт, что к нему перешло огромное состояние Джоэла Коллингвуда и прекрасная внешность, унаследованная от Лауры Лорд Коллингвуд, известной кинозвезды, Спенсер де Мейер Коллингвуд никогда не считал себя особенно счастливым человеком. Уже с рождения судьба улыбнулась ему весьма экстравагантно. Он вырос чрезмерно подозрительным ко всем людям, как будто любой встречный человек может стянуть у него что-нибудь: Когда он был молодым, свое мрачное настроение и свою неизбывную подозрительность он как-то пытался держать под контролем и вел более или менее нормальную жизнь богатого человека. Но с годами он начал все больше времени проводить на ранчо и все меньше времени в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Когда его жена Сильвия погибла на своем частном самолете, разбившемся в 1974 году, он стал еще более замкнутым — до такой степени, что его прозвали «червем из «Калафии».

Спенсер был крайне правым по своим убеждениям и жертвовал миллионы на дела консервативных политиков. В весьма консервативном округе Ориндж он очень удачно вписывался в политическую палитру. С другой стороны, он был истинным консерватором в том смысле, что он желал сохранить красоту Южной Калифорнии против всяческих поползновений цивилизованного мира. Он с жаром говорил о своем предке, Арчере Коллингвуде-старшем, который век тому назад пытался защищать права индейцев. Спенсер утверждал, что у Арчера и Джо Тандера была философия, которая предполагала жизнь в единении с природой и которая, собственно, и была настоящим калифорнийским золотом. Человек XX века должен что-то принципиально изменить в своей жизни, иначе XXI веку ничего не достанется, кроме огромного зловонного болота. Спенсер использовал свое огромное влияние в «Коллингвуд фаундейшн», чтобы огромные суммы выделялись тем, кто пытается спасти планету от саморазрушения. Его самыми заклятыми врагами были те, кто осваивал девственные участки. Он говорил о них таким тоном, каким говорят о самых заклятых врагах.

Припарковав свой джип перед домом, который Стар и Хуанито построили почти девяносто лет назад, он прошел внутрь, поел — как всегда, в одиночестве. Обед Спенсера состоял из подогретого мяса, которое приготовила и подала единственная имевшаяся в доме служанка Ана, жена одного из мексиканцев, которых Спенсер нанял в качестве чернорабочих.

После обеда он прошел в библиотеку, выходившую окнами на океан, посмотрел «Колесо фортуны», после чего по скрипучей старенькой полутемной лестнице поднялся в башенную комнату, в ту самую, что Стар облюбовала себе и в которой она так много лет тому назад допилась до смерти. Там Спенсер лег в постель. Человек, имевший все, вел унылый и мрачный образ жизни. Если кому-нибудь захотелось доказать, что деньги необязательно приносят счастье, то миллиардер Спенсер Коллингвуд был бы живым доказательством этого тезиса.

В два часа ночи «рейндж ровер» с четырьмя молодыми китайцами проехал по пляжу и остановился чуть поодаль спенсеровского трека и гаража. Мужчины выскочили из автомобиля и побежали к гаражу. Один из них, профессиональный слесарь, быстренько открыл ворота. Вбежав внутрь, они наставили лучи своих фонарей на «порше-926», который стоял на гидравлическом подъемнике. Они подняли автомобиль, после чего слесарь вытащил из сумки специальную алмазную пилу, забрался под «порше» и принялся аккуратно подпиливать тяги рулевого управления.

Он перепилил их вполне достаточно.

Как только взошло солнце, над крышей ранчо «Калафия» с криками пролетела первая чайка. Под ее крылом простиралась девственная природа, к которой все ближе и ближе подступали быстро растущие города, торговые центры и прочие населенные пункты округа Ориндж. На ранчо до сих пор существовали несколько цитрусовых рощиц, но много лет назад Спенсер перестал заниматься выращиванием цитрусовых, и сейчас большую часть территории ранчо составляли заброшенные земли. На первый взгляд ферма выглядела не слишком-то приятной для глаз, однако когда взгляд путешествовал в сторону океана, ему открывалась целая палитра изумительных красок. Теплые охряные и кремовые тона менялись на оливково-зеленые краски выдающихся из воды скал; были тут и серые краски и даже грязно-розовые. В разных местах к скалам приклеились кактусы. Уж кому-кому, а морским чайкам было хорошо известно то множество тихих уютных бухточек, которыми изобиловала здешняя береговая линия: там вода и песок образовывали изумительное сочетание золотого и изумрудного.

Если следить взглядом от побережья, то чем дальше от океана, тем выше — уступами — поднимался ландшафт, пока плавный подъем не уступал место холмам. Ни хорошенькой, ни веселенькой здешнюю природу не назовешь, но в ее облике было что-то величественное. Морская чайка, имеющая великолепное зрение, могла заметить, что здешняя земля имела самые разнообразные формы дикой природы. Земляные белки безудержно резвились, но стоило только показаться чужаку, как тут же застывали. Земляные совы сидели, как изваяния, лишь время от времени поводили по сторонам головами. Полевые мыши бестолково бегали взад-вперед, как бы имитируя их же собственных родственников из детских мультфильмов. Калифорнийские перепела были повсюду, койоты предпочитали жить в холмах, дикие кошки, рыжие лисы и миллион рыжевато-коричневых и серых зайцев бегали в зарослях вечнозеленого карликового дуба. Ну и конечно же, тут водилось немало змей.

Морская чайка на всякий случай старалась держаться подальше от коричневой крыши дома, над которой торчала телеантенна. Ей было видно сейчас, как перед обширным домом ранчо «Калафия» Спенсер Коллингвуд садится в свой джип, чтобы ехать в гараж. Морская чайка направляется в океан, чтобы немножко подкормиться. Когда же она подлетела к самой кромке воды, ее желудок внезапно заполнила страшная боль. Чайка жалобно закричала, сделала крутой вираж, резко начала снижаться и замертво упала, разбившись о прибрежные камни.

Чайку настиг выстрел.

Спенсер надел спортивный шлем и сел в кабину белого «порше-926», который они с Микки выкатили из гаража на покрытый асфальтом трек. Закрыв прозрачный верх, Спенсер сделал знак Микки и надавил на голубую кнопку стартера. «Порше» взревел.

— Удачи! — крикнул Микки Спенсеру, включившему первую передачу.

Утро было прекрасное, солнце освещало самые верхушки деревьев. Спенсер выбрал довольно-таки холмистую местность для устройства трека, который огромным овалом протянулся в этой безлюдной местности. Спенсер двинулся на север по колену трассы, которое было проложено параллельно линии пляжа. Он быстро набирал скорость: 60… 70… 80… Превосходно отрегулированный двигатель счастливо ревел, автомобиль превосходно слушался руля. Спенсер подумал, что никогда еще у него не было лучше автомобиля.

120… 130…

Машина летела стрелой. Спенсер сделал первый поворот и помчался по восточному участку трассы, практически летя над холмистой местностью.

150, 160… Теперь Спенсер двигался на юг, в направлении гаража.

170, 175… Затем он нажал на тормоза и остановился рядом с Микки.