— Но ведь меня это не касается, не так ли?

— Разве? Что ж, наверное, я слишком на многое надеялся. И о чем же вы хотели меня спросить?

В течение какой-то минуты я испытывала прилив нелепого счастья, однако его вопрос резко вернул меня к действительности.

— Вы знали тех, кто ее окружал. С кем она флиртовала, кому нравилась, а кому— нет. Есть ли кто-либо из этих людей здесь, на острове?

— Моя милая девочка, с этим ее окружением я не встречался больше двух лет. Если уж откровенно, я хотел позабыть всю эту проклятую компанию. И ее тоже. И не воспринимайте все, что я сказал, слишком серьезно. На какое-то время я просто потерял голову, вот и все. Но мне удалось быстро это преодолеть.

— Я и не собиралась воспринимать это всерьез, — заверила я его. Но он рассмеялся и, взяв мою руку в свою, легонько поцеловал мою ладонь.

— Забудем о ней, — предложил он. — Ей мы уже не поможем, а сегодня выдался чудеснейший денек, и рядом вы. Мне этого достаточно.

Было поздно, когда я наконец добралась домой. Мэри-Лу разливала в библиотеке чай, и Артур впервые за много дней казался спокойным. Но когда я поднялась наверх, чтобы снять шляпу, то у двери Джордан заметила Уильяма с небольшим подносом и услышала, как она спрашивает, кто стучит.

— Кухарка посылает вам чаю, — чопорно возвестил Уильям.

— Так поставьте его на пол. Я заберу.

Если и было что-то комичное в этой ситуации, то весь ее комизм отразился на лице Уильяма, когда он проходил мимо меня.

— Она совсем рехнулась, мисс, — сообщил он. — Если она решила, что я хочу попасть к ней в комнату…

Я и сама была озадачена, но только я-то не считала, что эта женщина сошла с ума. Я выжидала. Убедившись, что шаги Уильяма замерли вдали, Джордан отперла дверь. Внимательно оглядела коридор в обоих направлениях и только потом забрала свой поднос. И тут я поняла: не обида и не горе сделали ее затворницей, хотя это было бы естественным. Она пребывала в состоянии панического страха. 

На следующий день события получили дальнейшее развитие, причем самым поразительным образом. Первый сюрприз ожидал нас утром и был вновь связан с Джордан. После завтрака она вызвала из городка такси и куда-то уехала. К ленчу она вернулась, однако ближе к вечеру появилась в дверях моей комнаты с чемоданом в руке.

— Я уезжаю, мисс Ллойд, — сообщила она своим бесцветным голосом. — Хочу поблагодарить вас за то, что позволили мне пожить у вас. Вы были очень добры ко мне.

— Уезжаете, Джордан? Но в это время дня нет никаких поездов.

— Нет, мисс, — возразила она. — Из города я не уезжаю. Я сняла там комнату.

Больше она не стала ничего объяснять, а расспрашивать ее мне не захотелось. Однако прежде чем отпустить ее, я поинтересовалась, достаточно ли у нее денег; она в ответ поблагодарила меня и весьма туманно, заявила, что об этом позаботятся. Затем чинно спустилась по ступенькам, и я испытала чувство облегчения, словно нечто враждебное мне и даже зловещее покинуло дом.

Действительное потрясение мы, однако, пережили незадолго до полудня того же дня.

Сезон к тому времени был уже в полном разгаре; улочки городка наводнены автомобилями, в магазинах шла бойкая торговля. Кроме того, открылся Прибрежный клуб, на террасе которого над столиками запестрели яркие зонтики, и наиболее отважные из отдыхающих уже открыли в бассейне купальный сезон. Кемпинг на Сосновой горке тоже заполнялся туристами, и в то утро, в понедельник, какая-то женщина оттуда заехала к Конраду за мясом.

Я там не присутствовала, но теперь-то мне известна сия история. В тот момент там же находилась Дороти Мартин, и они с Конрадом обсуждали последние события.

— Значит, Фред видел эту женщину? — подытожил Конрад, скрупулезно взвешивая заказ.

— Кого-то он видел, — подтвердила Дороти. — Он ее не разглядел—слишком далеко она находилась. Но ему показалось, что на ней был желтый свитер и в руках она что-то несла. Что-то вроде палки.

— Странно, что она не заявила о себе, — заметил мистер Конрад, наблюдая за весами. — Всем же известно, что ее ищут. Впрочем, лично я сомневаюсь, что это женских рук дело, — добавил он. — Но, может быть, та женщина что-то видела в то утро, а?

Вот тут-то и подала голос покупательница, приехавшая за мясом из кемпинга.

— Если вы говорите о леди в желтом свитере, то я сама ее видела, — заявила она. — К тому же совсем близко. В тот день я собирала дрова, а она как раз проходила мимо. Она меня не заметила.

В итоге пять минут спустя Конрад, сбросив фартук и нахлобучив шляпу, препроводил ее в полицейский участок, где шериф оборудовал себе временный кабинет. Шенд был у себя, покуривал свою трубку и изучал карту острова, когда Конрад привел эту женщину и все объяснил.

— Вы ее видели? — воскликнул шериф. — И смогли бы ее узнать?

— Безусловно. Шла она быстро и несла в руке клюшку для гольфа. А еще курила сигарету. Лично я не одобряю, когда женщины курят, — благопристойно добавила она.

Шенд заметно помрачнел, но свидетельница была абсолютно тверда в своих показаниях. Та женщина находилась от нее ближе чем в сорока футах. Довольно высокая и привлекательная, лет тридцати, возможно, старше. У нее были рыжие волосы, а губы ярко накрашены. Как истинная женщина, свидетельница хорошо запомнила также и ее одежду. На ней был свитер, фетровая шляпа и темная юбка из шотландки.

Обоим — и Конраду и шерифу— понадобилось не больше минуты, чтобы узнать по этим приметам Люси Хатчинсон и, вероятно, сначала они пришли в ужас.

Женщину из кемпинга, невзирая на ее протесты, поместили в другую комнату. Затем шериф вызвал шефа местной полиции и нескольких его помощников, и она все вместе, включая Конрада, удалились на тайное совещание.

— Нет никаких доказательств, что это ее рук дело, — заявил Шенд. — Но если в то утро она оказалась поблизости, то вполне могла бы об этом рассказать, хоть она и из числа отдыхающих— Поскольку основной доход острову приносили люди, проводившие здесь только лето, подразумевалось, что ничего плохого они просто не способны сделать.

— Вам придется быть очень осторожным, Шенд, — сказал мистер Конрад, вытирая пот с лица. — Они хорошие люди и хорошие клиенты. И это не только мое мнение. Вам любой в городе скажет то же самое.

— Хорошо, я буду осторожен.

Тут же шериф в общих чертах обрисовал свой план действий. Полицейский участок расположен на главной улице городка, и в любой день, с десяти до одиннадцати утра, там можно увидеть большинство женщин из числа дачников, совершающих обход магазинов. Ибо мы до сих пор сохранили эту традицию. На других курортах можно заказать по телефону все необходимые продукты— мы сами ездим за покупками. Мы с трудом отказываемся от старых обычаев. Как поступали наши предки, так же поступаем и мы, хотя лично мне это не по душе. Я все еще прекрасно помню, как моя мама, сопровождаемая грумом в ливрее и с огромной корзиной в руках, проверяла мягкость и свежесть цыпленка, подымая крылышки.

Женщину— помнится, ее фамилия была Каттен, — усадили к окну, выходящему на улицу, и шериф тщательно ее проинструктировал. Было одиннадцать часов, но наши дамы еще не появлялись.

— Просто кивните мне, если вы увидите ее, миссис Каттен, — велел он. — Вот и все. И чуть откиньтесь назад. Ни к чему вызывать лишние толки.

Меньше чем через час Люси Хатчинсон, припарковав свою машину, прошествовала по улице, направляясь в библиотеку. На сей раз на ней не было желтого свитера, под мышкой она несла несколько совершенно безобидных книг. Однако миссис Каттен тотчас же ее узнала.

— Вот она! — воскликнула она. — Я бы ее где угодно узнала.

И она была весьма удивлена, что шериф не двинулся с места.

— Вы уверены? — просто спросил он.

— Абсолютно.

— Прекрасно, — резюмировал шериф. — Теперь возвращайтесь в свой кемпинг, к семье. И никому ничего не говорите, миссис Каттен. Обещаю, что позже будет для этого масса возможностей.