— Кто такая Нина Каррингтон?

— О, я скоро это узнаю! — пообещала я угрожающе. Он нервно захрустел пальцами. Было легко догадаться, что доктор боится этой Нины Каррингтон больше, чем дьявола. Распрощались мы очень быстро. Вернее, мы стояли в приемной по обе стороны стола, заваленного старыми журналами и газетами, и некоторое время с ненавистью глядели друг на друга. Затем я резко повернулась и вышла, хлопнув дверью.

— В Ричфилд, — сказала я Уорнеру.

Что-то не давало мне покоя… Ах да, вопрос Лидди… Инициалы «Н. Ф. К.» на чемодане исчезнувшей кухарки.

«Нина Каррингтон, Нина Каррингтон», — казалось, пели колеса. Нина Каррингтон, Н. К. И тут я все поняла, поняла сразу. На чемодане женщины с лицом, обезображенным оспой, были инициалы «Н. К.». Мэтти Блисс несомненно и была Ниной Каррингтон. Это с ней Хэлси разговаривал в библиотеке. И то, что она сказала ему, заставило его быстро отправиться к доктору Уолкеру, а оттуда, возможно, навстречу своей гибели. Если бы нам удалось найти эту женщину, мы могли бы, возможно, отыскать и след Хэлси.

Мы уже почти подъехали к Ричфилду, поэтому я решила не возвращаться. Правда, теперь голова у меня была занята другим. Я думала о Хэлси и о той ночи. Что такого поведал он Луизе, если она приехала к нам в Солнечное, опасаясь за его жизнь? И я решила, что обязательно повидаюсь с Луизой, даже если мне придется прорваться к ней через труп сиделки. Машина остановилась перед домиком Тейтов.

Я увидела ту же картину, что и в прошлый раз. Коляска с ребенком на дороге. Группа детей у качелей. Миссис Тейт. Она пошла мне навстречу, и я увидела, что в лице ее уже нет того беспокойства, как в прошлый наш приезд. Она казалась даже хорошенькой.

— Я рада, что вы приехали, потому что должна вернуть вам деньги.

— Почему? Появилась мать мальчика?

— Нет, это была не его мать. Другая женщина приехала и заплатила мне за целый месяц. Она долго разговаривала с Люсьеном, но когда я спросила его, кто это был, он ответил, что не знает.

— Это была молодая женщина?

— Нет, не очень. Лет сорока, думаю. Небольшого роста, блондинка, чуть с сединой. И очень печальная. Она была в глубоком трауре. Сначала она протянула мне деньги и собралась сразу уехать. Но мальчуган очень заинтересовал ее, и она осталась и долго с ним беседовала. Я заметила, что когда леди уезжала, она уже не выглядела такой грустной.

— Вы уверены, что это была не его мать?

— Конечно, уверена. Она даже не знала, какой из трех мальчиков Люсьен. Я подумала, что это — ваша приятельница. И не спросила у нее, кто она, даже имени ее не узнала.

— У нее на лице не было следов оспы? — решилась спросить я.

— Нет, не было. Кожа у нее была гладкой, как у ребенка. Но, может быть, вы узнаете по инициалам. Она вытирала мальчику лицо своим носовым платком и забыла его на скамейке. Платок очень красивый, дорогой. На нем инициалы: «Ф. В. А.» Меня осенило: Боже, это же Фанни Армстронг!

— Нет, это не моя приятельница…

Я еще раз попросила миссис Тейт держать в тайне мой визит и отправилась обратно в Солнечное. Итак, Фанни Армстронг знала о Люсьене Уоллесе и была достаточно в нем заинтересована, чтобы заплатить за его содержание. Кто же мать этого мальчика и где она сейчас? Кто такая Нина Каррингтон? Знает ли кто-нибудь из них, где сейчас Хэлси и что с ним произошло?

По дороге домой мы проехали мимо маленького кладбища, где был похоронен Томас. И я подумала, что если бы он был жив, то, наверное, помог бы найти Хэлси. А чуть дальше находилось более респектабельное кладбище, где покоились Арнольд Армстронг и его отец. Увы, больше всех мне было жаль беднягу Томаса…

Время шло, но общественное мнение продолжало возмущенно склонять имя покойного президента Торгового банка. Его и при жизни-то не очень любили, но даже те, кто ничего не потерял, все больше и больше возмущались им, слушая разные истории о его невероятной жадности. Торговый банк был местом, куда вкладывали деньги мелкие торговцы. Они полагали, что им будет на что жить в старости, а теперь могли рассчитывать только на богадельню. Их незначительные сбережения пропали. Так всегда случалось, если банк разорялся. Совет директоров этого банка пытался вернуть людям хотя бы двадцать процентов от их вкладов.

Мы же с Гертрудой вовсе и думать забыли о банке и даже не упоминали имя Джона Бейли. Однако мое мнение, что ее жених был виновен, не изменилось, и Гертруда это знала. Что же касается убийства сына президента банка, то тут я ни в чем не была уверена. То мне казалось, что Гертруда знает, что его застрелил Бейли, то я думала, что это сделала сама Гертруда. Потом на сцене появилась мать Люсьена Уоллеса, и она тоже оказалась подозрительной. Но было время, когда мне хотелось отбросить все эти догадки и считать, что Арнольд убит неизвестным лицом.

Мне не удалось найти Нину Каррингтон. Женщина бесследно исчезла. Казалось, человека с таким лицом найти нетрудно, но она пропала. По возвращении домой я описала ее внешность одному из детективов, и начались поиски. Я рассказала Гертруде о телеграмме, пришедшей на имя Луизы, когда та лежала у нас в жару, и подписанной, по всей вероятности, доктором Уолкером, о своем повторном посещении дома этого доктора и о своих подозрениях, что Нина Каррингтон и Мэтти Блисс, наша кухарка, одно и то же лицо. Гертруда согласилась со мной.

Однако я не стала рассказывать ей о подозрениях детектива в отношении Алекса. И мне вдруг вспомнились некоторые вещи, которым я раньше не придавала значения. Мне померещилось, что Алекс был лазутчиком из вражеского стана, которого я впустила в дом и который здорово нам навредил. Но в восемь вечера Алекс вернулся и привел с собой какого-то худого, высокого оборванного субъекта. Оба они, и Алекс и этот тип, походили на бродяг. Один глаз у моего садовника был подбит.

Гертруда сидела и ждала ежевечернего звонка мистера Джеймисона, но когда эта странная пара бесцеремонно явилась в гостиную, она вскочила и уставилась на них. Винтерс, детектив, дежуривший в это время, вошел вместе с ними, не спуская глаз с человека, которого поймал Алекс. Потому что он в самом деле поймал его. И я вспоминаю теперь, что даже не спросила его, почему он накануне ушел без спросу и вернулся только теперь.

— Мисс Иннес, — возвестил Алекс без всяких предисловий, — этот человек может рассказать нам очень важные вещи, связанные с исчезновением мистера Иннеса. Я схватил его, когда он продавал его часы.

Алекс вынул из кармана часы и положил на стол. Это действительно были часы Хэлси. Я подарила их в день совершеннолетия моего непутевого племянника. Я просто онемела от ужаса.

— Он говорит, что у него были еще и запонки, но он их уже продал…

— За один доллар пятьдесят центов, — пробормотал бродяга, испуганно глядя на детектива.

— Он… не умер? — спросила я с мольбой в голосе. Бродяга откашлялся.

— Нет, мэм, — ответил он хрипло. — Его здорово отделали, но он был живой. Он приходил в себя, когда я… — Он замолчал и снова взглянул на детектива. — Я не украл это, мистер Винтерс, — заскулил он. — Я нашел это на дороге, клянусь Богом!

Мистер Винтерс не обратил на него никакого внимания. Он не сводил глаз с Алекса.

— Пожалуй, лучше я расскажу все по порядку, — вмешался в разговор Алекс. — Это сэкономит время. Когда мистер Джеймисон позвонил, мы начали поиски. Мистер Винтерс, я встретил этого человека в городе, он пытался продать мне часы за три доллара.

— А как вы узнали эти часы? — перебил его Винтерс.

— Видел их раньше, много раз. Мистер Иннес давал мне их, когда я дежурил ночью. — Детектив был удовлетворен. — Когда этот парень предложил мне часы, я сразу же узнал их и сделал вид, что собираюсь купить. Мы прошли с ним в аллею, и я взял у него; часы. — Бродяга поежился. Можно было себе представить, каким образом Алекс приобрел эти часы. — Потом… этот парень рассказал мне, как они к нему попали. Уверяет, что видел все происшедшее. Он как раз спал в том пустом товарном вагоне, в который врезался автомобиль.