— Мисс Иннес, — голос миссис Фицхью был слишком приторный, какой обычно бывает у болтливых женщин, — я только что получила очень странную телеграмму от моей кузины, миссис Армстронг. Вчера в Калифорнии умер ее муж. Подождите минутку. Я прочту вам телеграмму.

Я уже знала, в чем дело, и сразу решила как буду себя вести. Если у Луизы Армстронг были серьезные причины для того, чтобы покинуть свою семью и приехать сюда, в домик садовника, а не отправиться к своим родственникам, я не намерена ее выдавать. Пусть Луиза сама сообщит своим, где находится! Я сейчас себя не оправдываю, но вспомните; что мои отношения с семьей Армстронгов были довольно странными, если не сказать больше. Я была в какой-то степени связана с хладнокровным убийством, а мой племянник и племянница были практически ограблены главой этого семейства. Миссис Фицхью нашла наконец телеграмму.

— «ВЧЕРА УМЕР ПОЛ. СЕРДЕЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ, — прочла она. — СРОЧНО ТЕЛЕГРАФИРУЙ; У ТЕБЯ ЛИ ЛУИЗА». Видите ли, мисс Иннес, — заговорила она уже от себя, — Луиза, оказывается отправилась на Восточное побережье. И Фанни волнуется.

— Да-а? — притворно удивилась я.

— Луизы у меня нет, — продолжала миссис Фицхью. — И никто из ее друзей, из тех, кто еще в городе, не видел ее. Я звоню вам потому, что Солнечное еще не было сдано, когда Луиза уехала. Поэтому она могла приехать к вам…

— Извините, миссис Фицхью, но ничем не могу вам помочь. — Я сказала это, и меня начали мучить угрызения совести. А вдруг Луизе станет хуже? Кто я такая, чтобы играть роль судьбы? Мать, беспокоящаяся о своей дочери, вне всякого сомнения, должна знать, что с ней не случилось ничего ужасного. Поэтому я прервала многословные извинения миссис Фицхью за то, что она меня побеспокоила. — Миссис Фицхью, простите, но я собиралась дать вам понять, что ничего не знаю о Луизе Армстронг. Однако, подумав, приняла другое решение. Луиза здесь, со мной. — На другом конце провода последовали бурные восклицания. — Она больна, и ей нельзя передвигаться. Кроме того, она не в состоянии принимать посетителей. Поэтому я попросила бы вас послать ее матери телеграмму, что она в Солнечном и что оснований для беспокойства нет. Увы, я не знаю, зачем Луиза сюда приехала…

— Дорогая мисс Иннес, — защебетала миссис Фицхью, но я резко прервала ее:

— Я пошлю за вами, как только Луиза будет в состоянии принять вас. Нет, сейчас ей лучше. Положение не критическое, но доктор сказал, что ей нужен абсолютный ПОКОЙ.

Я положила трубку и задумалась. Значит, Луиза убежала от своих из Калифорнии и приехала сюда одна! В этом не было для меня ничего нового, но почему она это сделала? Я подумала, что это могло быть связано с доктором Уолкером. Возможно, он был слишком навязчив. Но мне казалось, что Луиза не такая девушка, чтобы бежать от неприятностей. Она всегда была веселой, высоко держала голову, мне казалось, что с ее характером она должна была дать решительный отпор его притязаниям, и бежать должен был он, а не она.

Шло время, а я все никак не могла понять, в чем же дело. Тогда решила посмотреть утренние газеты. В них много говорилось об ограблении Торгового банка, интерес к которому значительно усилился из-за смерти Пола Армстронга. Ревизоры просматривали бухгалтерские книги и не давали интервью прессе. Джона Бейли выпустили под залог. Тело Пола Армстронга должны были привезти в воскресенье в его городской дом. Ходили слухи о том, что у покойного не так уж много денег. Это показалось мне важным.

Двести облигаций Американской транспортной компании, внесенные в качестве залога в Морской банк в связи с займом на сумму в сто шестьдесят тысяч долларов, взятым Полом Армстронгом перед поездкой в Калифорнию, предъявил некий Уолтер Бродхерст. Эти облигации были частью тех, которые исчезли из Торгового банка! И хотя все доказывало, что бывший президент банка замешан в скандале, это, на мой взгляд, совершенно не оправдывало кассира банка Джона Бейли…

Садовник, о котором упоминал Хэлси, приехал к нам в два часа дня. Он мне понравился. У него была прекрасная рекомендация: он работал у Бреев, пока те не уехали в Европу, и выглядел молодым и сильным. Он попросил себе лишь одного помощника, и я была рада, что так легко отделалась. У него оказалось приятное лицо, черные волосы и голубые глаза. Звали его Александр Грэм. Я так подробно описываю Алекса, потому что он сыграл впоследствии очень важную роль в развернувшихся событиях.

В тот вечер я узнала еще кое-что о характере умершего банкира, побеседовав с Луизой. Она послала за мной, и хотя мне очень не хотелось идти, я все же поднялась к ней. Девушка была еще очень слаба, и ей многого не следовало знать. Вот почему я боялась этой встречи. Однако все оказалось значительно проще, чем я предполагала, ибо она меня ни о чем не спрашивала.

Гертруда легла в постель, потому что всю ночь была на ногах, Хэлси куда-то исчез, что вошло у него в привычку. Теперь его часто не бывало дома. Куда он ходил, никто не знал, пока в ночь на десятое июня не произошло событие, которое все разъяснило. Лидди сидела в спальне у больной. Делать ей было нечего, и она постоянно оправляла одеяло или взбивала подушки в изголовье больной девушки. Луиза лежала под тем самым белым пушистым одеялом, угол которого был откинут, и Лидди педантично следила за тем, чтобы он был равносторонним, постоянно поправляя его, когда девушка шевелилась.

Она услышала мои шаги, поднялась и открыла мне дверь. Казалось, Лидди теперь постоянно чего-то боялась, и у нее выработалась привычка, разговаривая со мной, смотреть куда-то в сторону, как будто она что-то видела за моей спиной. Я была вынуждена все время оборачиваться, чтобы узнать, на что она смотрит. Это меня здорово раздражало.

— Она не спит, — сообщила Лидди, глядя на винтовую лестницу позади меня. — Во сне она говорила что-то ужасное. О мертвецах и гробах.

— Лидди, — спросила я очень серьезно, — ты рассказывала ей о том, что здесь произошло и чего не происходило?

Лидди посмотрела на запертую дверь шахты, в которую кто-то недавно прыгнул и угодил в бельевую корзину.

— Ни слова. Только задала ей несколько вопросов. Ничего особенного. Она сказала, что в этом доме раньше никогда не было привидений.

Я с возмущением смотрела на нее, не находя слов. Закрыв дверь в будуар Луизы, к огромному разочарованию Лидди, я вошла в спальню.

Кем бы ни был Пол Армстронг, на свою падчерицу денег он не жалел. Комнаты Гертруды у нас были очень хорошо обставлены, но апартаменты в восточном крыле, предназначенные для хозяйской дочери, выглядели великолепно. Здесь все было устроено богато и с комфортом, начиная от стен, ковров на полу, мебели и кончая туалетной комнатой с изящными кранами и ванной, утопленной в пол. Луиза ждала меня в спальне. Я сразу заметила, что ей стало значительно лучше; лицо ее приобрело нормальный цвет, дышала она ровно. Девушка протянула мне руку.

— Что мне сказать вам, мисс Иннес? — начала она медленно. — Я приехала сюда так… так неожиданно для вас…

Мне показалось, что она разрыдается, но этого не произошло.

— Не думайте ни о чем, кроме как о своем здоровье, — я похлопала ее по руке. — Когда вам станет лучше, я отругаю вас за то, что вы не пришли сразу прямо к нам. Это ваш дом, дорогая, и для старой тетки Хэлси вы всегда желанная гостья. Она грустно улыбнулась.

— Мне не следовало встречаться с Хэлси. Мисс Иннес, я думаю, вы никогда не поймете что происходит. Я не должна была сюда приезжать. Я живу сейчас здесь, вы ухаживаете за мной, а я знаю, что вы будете презирать меня.

— Что за глупости, — резко возразила я. — Как будет ко мне относиться Хэлси, если я посмею вас презирать? Он такой большой, такой сильный. Да он вышвырнет меня за это в окошко! Он на это способен, держу пари.

Она вряд ли слушала мои шутливые речи. Ее красивые, выразительные карие глаза смотрели на меня с беспокойством.

— Бедный Хэлси, — нежно сказала она. — Мисс Иннес, я не могу выйти за него замуж, но так боюсь сказать ему об этом…