Чувствуя, что еще немного, и он просто-напросто сорвется и изнасилует спящего парня, принц с трудом отодвинулся от своего пленника и посмотрел на него. Он уже давно не задавал себе вопросов, отчего его так тянет к этому упрямому мальчишке. Почему только он нужен всесильному наследнику самого могущественного королевства континента. Какая теперь разница! Нужен, и все. Откуда-то принц твердо знал, что ни с кем во всем мире ему не будет так хорошо, как с Рэниари. И так больно…

Оставалось только проклинать себя за собственную глупость и… чего уж прятать голову в песок!.. за собственную трусость, подвигнувших его оттолкнуть юношу, озлобить и превратить в недоверчивого зверька.

Тяжело вздохнув, Эдмир осторожно взял в ладонь расслабленную кисть Рэни и в который раз поразился ее изяществу. Никто бы не спутал эту руку с женской: слишком сильное запястье при всей своей кажущейся хрупкости, слишком крупная рука по сравнению с девичьей. И все же… Нежная кожа, длинные, словно талантливым резчиком вырезанные пальцы с аккуратными ногтями. Красота и изысканность в одном флаконе. Принц специально все внимание направил на руку Рэниари, боясь сорваться, переведя взгляд на обнаженное тело за спиной. Но даже это едва не довело его до исступления.

Торопливо прижав к губам пальцы спящего, Эдмир выбежал из спальни, тяжелой дверью отрезая себя от искушения, раскинувшегося на кровати под сине-серебряным пологом. Задвинув тяжелый засов, принц лично провернул ключ в замке, не доверяя охране. И повернулся к гвардейцам.

— Пусть ко мне пригласят магов, — бросил отрывисто и направился в приготовленную для него комнату по соседству с камерой/спальней Рэниари.

…Ночь давно накрыла город плотным одеялом. Улицы вблизи королевского дворца были тихи и пустынны: кто бы из самоубийц осмелился побеспокоить высокородных, проживающих в немногочисленных особняках за высокими оградами…

Баррэт стоял у окна гостиной и бездумно смотрел в ночь.

Лотэ не вернулся. Хотя обещал не задерживаться у родителей. И его артефакт-переговорник тоже молчал. Последнему, впрочем, Барр не удивился. Прежде чем пропасть, супруг со смехом сообщил, что опрокинул на себя бокал с вином и отправляется в купальню. Мол, не беспокойся, дорогой супруг, снимаю с себя все. Наверняка, забыл нацепить побрякушку, когда переодевался.

Но почему его нет так долго?!..

Не выдержав, старший Ворональ вызвал прислугу и тихим голосом, стараясь не поднимать переполох в доме и не будить Рэниари, приказал готовить коней.

…Поместье Сауналей встретило его веселой суетой. Пылали факелы и магические лампы. Подвыпившие довольные гости барона шумно разъезжались по домам.

Коня Вороналя остановили при въезде.

— Кто вы и по какому вопросу? — Капитан охраны был предельно вежлив, навскидку оценив стоимость коней и внешний вид новых гостей.

— Я граф Ворональ, — отрывисто представился Баррэт: еще днем из Геральдической палаты прибыл посыльный с необходимыми бумагами, так что теперь воин имел все права на этот титул. — Проводите меня к лорду Хирото.

— Аааа… граф, — Барру показалось, или в интонации офицера мелькнули пренебрежительные нотки? — Не лучшее время для визитов. К тому же ваш супруг, милорд Лотэ, уже покинул поместье…

— Слушай меня, тварь… — очень тихо и очень страшно произнес Баррэт, наклоняясь с седла к замершему стражнику. Цитадельцы за спиной Вороналя взялись за клинки, недобро улыбаясь. — Я не нуждаюсь в твоих высказываниях. И если я ПРИКАЗАЛ проводить меня к Сауналю, то будь добр это сделать. Или я пройду сам.

Ярость затмевала воину взгляд — какой-то лакей смеет указывать, как ему поступать! Подобное отношение яснее ясного показало Баррэту, КАК к нему относятся в семьях Сауналей и Ротаолей. Кажется, ошибкой было спустить все им с рук в прошлый раз. Но, как говорится, никогда не поздно исправить положение! Тем более, что сейчас у него ооочень подходящее настроение. Особенно при известии, что Лотэ уже покинул дом своего отца.

Невольно побледневший капитан (то ли от унижения, то ли от страха — не разберешь…) крикнул прислугу, и Баррэт, швырнув поводья коня чуть ли не в лицо наглеца, стремительно зашагал к особняку.

— Что это значит, лорд? — Появившаяся в холле леди Вениа с надменным неодобрением снизу вверх посмотрела на угрюмого зятя. — Почему вы не с моим сыном?..

Ничего не ответивший Барр без церемоний отодвинул с дороги пискнувшую от неожиданности тещу и прошел в гостиную, откуда доносились голоса лорда Хирото и Ротаолей. Слух его не подвел — мужчины с бокалами вина сидели в центре зала, над чем-то весело смеясь. Появление нежданного гостя заставило их замолчать и с недоумением вылупиться на зятя.

— Господа, — тихо начал Баррэт, проходя к столу, заставленному многочисленными закусками. — Кто-нибудь из вас объяснит, где мой муж?

Лорд Хирото резко поставил золотой бокал на стол, от злости расплескав его содержимое.

— Да кто ты такой, — начал было он с раздражением, — чтобы задавать такие вопросы? Меньше по шлюхам надо ходить, тогда бы не искал мужа…

Тяжелые кулаки Вороналя с грохотом опустились на дрогнувшую столешницу, заставив подскочить серебряные блюда с фруктами и закусками. Ворвавшуюся вслед за непрошеным гостем охрану вытолкали взашей злые цитадельцы и вышли из гостиной, закрыв за собой двери. Внутрь позволили проскользнуть лишь встревоженной леди Вении.

— Кажется, мою терпимость к вашим выкрутасам плохо поняли, — очень ласково протянул Баррэт, в упор рассматривая побледневших родственничков. Лорд Хирото и лорд Ластон схватились за ножи — другого оружия при них не было, и только ами Сэриэля, лорд Вэндинк продолжал сидеть спокойно, с интересом наблюдая за зятем. — Оставьте свои зубочистки, господа! Они мне на один укус.

С грохотом пододвинув к себе тяжелое кресло, Барр развалился в нем, не отпуская взглядом напряженных собеседников.

— Объясняю в последний раз! — Жестко произнес он. — Мне плевать, как вы относитесь ко мне. Главное, чтобы не вмешивались в мою семейную жизнь. И если я закрыл глаза и не стал вспоминать то, как вы поступили со мной в наше первое знакомство, еще не значит, что я все забыл и простил! Я всего лишь мирюсь с вами ради мужей. Но если вы все не понимаете намеков, то придется мне общаться с вами более неприятным способом! И, поверьте, мне на это хватит и сил и возможностей. А теперь я желаю знать, когда и куда ушел мой младший? Говорите.

— Да что ты себе позво!.. — начала было не менее его разъяренная леди Сауналь. Но ее оборвал более умный муж. Лорд Хирото, много лет стоявший во главе баронской вольницы Центральных провинций, с невольным уважением посмотрел на неприятно улыбающегося зятя.

— Лотэ уехал час назад. — Произнес он встревожено. — Я, как и обещал, дал ему охрану, хотя ваш особняк совсем рядом. Разве он еще не вернулся? А его амулет?

— Нет, не вернулся, — Барр похолодел. — И его амулет молчит. Я не могу с ним связаться. Вызовите своих магов.

Следующие полчаса особняк Сауналей буквально стоял на ушах! В результате поисков и разбирательств выяснили, что ни Лотэ, ни его охраны нигде нет!

Еще через полчаса, обшарив окрестности, обнаружили погруженных в магический сон охранников, возле которых валялся переговорный амулет пропавшего юноши. Самих спящих в сознание не смогли привести — явно поработал маг, более сильный, чем маги баронов.

Баррэт, бросившийся в собственный дом, чтобы все сообщить Рэниари, с ужасом обнаружил, что племянник исчез из закрытой комнаты. Вот тут-то паника достигла апогея. Ни для кого не было секретом, кто именно мог украсть юного графа!

— Защита вашего поместья была ослаблена смертью наложившего ее мага, — пояснил Фаринг, маг семьи Сауналей. — Но даже в таком состоянии не каждый владеющий силой ее бы прошел. Я, например, не смог бы. Работал очень сильный волшебник. Таких наперечет. Но по почерку, я думаю… даже уверен!.. что это лорд Итарон — глава Гильдии и личный маг короля. Его работу не спутаешь, я ее хорошо знаю. Все-таки лорд был моим учителем.