Никто не обратит внимания на раннего пьяницу, которого штормит от стены к стене. А то, что в спине у него болт, так рана плащом прикрыта! Главное, выбраться из города, а там можно и лекаря поискать. К счастью, амулет выбросил его вблизи от Западных ворот, так что путь будет недолгим.

Однако, сделав пару шагов, Сиорол, замычав от боли, кулем повалился на выщербленную мостовую, потеряв сознание…

В следующий раз сознание вернулось к нему вместе с отголосками прежней боли.

Судя по мерцающей где-то сбоку свече, был поздний вечер или глубокая ночь. Мужчина лежал на животе на не слишком-то мягкой постели, к тому же узкой и неудобной. Ладно, хоть белье чистое и пахнет травами.

По ощущениям — спина обработана и болт вытащен…

В поле зрения Сиорола появился темный силуэт, и на горящий лоб легла приятно-прохладная ладонь. От нее, как и от подушки, пахло травами, только сильнее.

— Наконец-то, — негромкий голос над головой: явно его обладатель молод. — Долго же ты провалялся!

— Где… я?.. — с трудом ворочая пересохшим языком во рту, прохрипел Сиорол. — Ты кто?

— Ты у меня в доме, — охотно отозвался незнакомец и присел перед кроватью на корточки. — Соизволил рухнуть прямо на моем пороге, я как раз собирался войти. Сначала решил, что запнулся об обычного пьянчужку — очень уж от тебя вином разило. Но потом увидел продырявленный плащ. Вот и решил помочь. Правда шрам останется… Не слишком-то хорошо я тебя залатал.

— Ты маг?.. — Сиорол пытался разглядеть своего спасителя, но в комнате был темно, а ночное зрение почему-то отказало.

— Немного, — несколько смущенно отозвался молодой человек. — Только не очень сильный. Вот и учусь на целителя. Не бойся, денег я не возьму. Мне достаточно и того, что смог на тебе попрактиковаться. Сейчас!..

Одновременно с возгласом самозваный лекарь зажег несколько магических светильников. И проморгавшийся Сиорол сумел, наконец, разглядеть своего спасителя.

На первый взгляд ничего особенного — худой, нескладный, еще не избавившийся от подростковой угловатости, смуглый и черноволосый. Волосы грубо обрезаны чуть выше середины шеи, слегка вьются. Лицо… про такие говорят «ножом резанное»… слишком острое, резкое. Губы, правда, приятные — пухлые и сочные даже на вид.

И в этот миг юноша повернулся, держа в руках какую-то чашу, явно с целебным отваром.

У него были самые потрясающие глаза, какие только Сиорол видел!

Огромные… мужчине даже показалось, что занимают они пол лица… яркие, неповторимые глаза цвета индиго!

Эти глаза светились, выдавая ум и готовность улыбнуться.

Эти глаза превратили своего обладателя из нескладного галчонка в удивительное существо.

И Сиорол утонул в их синеве, очнувшись, когда лекарь сдернул повязку с его многострадальной спины.

— Ну, вот, — удовлетворенно сообщил юноша. — Все зажило. Шрам, уж прости, свести не смогу. Потому как пока не умею. Так что приготовься, будет ныть и тянуть. По хорошему бы обратиться к опытному магу… но, судя по твоему виду, в карманах у тебя ветер… — Сиорол сдержал невольную ухмылку, знал бы Галчонок, насколько богат его пациент!.. — Ладно, дам тебе разогревающие мази.

Позвенев какими-то склянками, парень выдал своему молчаливому пациенту небольшой флакон из мутного дешевого стекла, наполненного тягучей субстанцией. — Держи! Мазать будешь пару раз в день. Попросишь кого-нибудь. Руки только тряпками пусть обернет — жечь будет невыносимо.

— А мне терпеть, значит? — Невольно усмехнулся Сиорол. Парень неожиданно остро на него глянул.

— Потерпишь! — Сказал, как отрезал. — Как людей под нож пускать, так все вы смелые. А как собственную боль терпеть, так и не тронь вас! Думаешь, я не понял, кто ты?

— И кто же? — Нахмурился бывший лорд. Как-то не привык он выслушивать подобные высказывания. Даже находясь в бегах, Сиорол не встречался с грубостью, держась от людей подальше. И внезапная отповедь лекаря неприятно резанула слух.

— Наемный убийца! — Заявил Галчонок, бесстрашно стоя перед здоровенным громилой. — Охотился на кого-то, вот и нарвался на болт.

— А ты не допускаешь мысли, что охотиться могли и на меня? — Катнув желваками, тихо поинтересовался Сиорол, постепенно закипая. Вот еще не хватало ему мелкого моралиста. — Может, я чудом ушел от наемных убийц?

— С такой-то рожей! — Удивился лекарь, открывая дверь на улицу. — Да я скорее поверю, что городской палач стал Верховным жрецом Бога-Отца! Ладно, ты теперь здоров, так что скатертью дорога!

— Не хами мне, мальчик, — очень ласково произнес Сиорол, всем телом нависая над слегка побледневшим парнем. — За лечение спасибо, конечно. Я не забуду этого. Но вот хамить большим и опасным дядям не рекомендую. Опасно для здоровья.

И вышел на улицу, едва не получив по заду захлопнувшейся дверью. Почему-то это вызвало у мужчины не злость, а веселое фырканье. Встрепанный Галчонок был очень милым, когда отчитывал «наемного убийцу». А ведь Сио даже имени его не узнал. Ладно, это не к спеху.

Хм, а на улице-то темнеет. Не хило его приложило! Хватанул болт еще утром, а сейчас уже вечер.

Оглянувшись, бывший лорд хорошенько запомнил небольшой домик в череде таких же — невысоких и опрятно-бедных. И зашагал к воротам. Надо было разжиться полезными амулетами и подумать над будущим.

Двое молчали…

За окнами кабинета был поздний вечер. Но в самой комнате ярко сверкали магические светильники, не оставляя места тени.

Двое сидели, разделенные обширным письменным столом, непривычно чистым: все бумаги убрали старательные секретари.

Король и его Верховный маг.

— Я все эти дни обдумываю твои слова, — наконец, разомкнул уста Сорондо. — Спрошу еще раз — ты уверен?

— А я в очередной раз отвечу, что да, — лорд Итарон устало потер виски тонкими пальцами. — Говорю же, сам не поверил, когда увидел! Но… кровь не может лгать, мой король.

— Столько лет… — слова тяжело срывались в тишину кабинета, но король упорно продолжал их из себя выталкивать. — Столько лет искать, надеяться, разочаровываться… Если бы я только знал… предполагал!.. к чему приведет моя одержимость! Вэролия… она хорошо защитила ребенка. Кто мог подумать, что ее неизвестным любовником окажется лорд Цитадели… И кому мне сейчас мстить? Мой соперник мертв, как и его законный сын. А Баррэта я не могу тронуть. Как бы я ни ненавидел его отца, в этом парне частица моей любимой. Ради него она умерла. Знаю, что опасно оставлять свидетеля …такое пятно на чести покойной королевы!.. и на моей… но убить его не могу. И другим не дам — он сын Вэро.

— Принц… — тихо начал маг. Но Сорондо вскинул на него яростные глаза.

— Я сам расскажу сыну правду, — резко заявил он. — Ему править этой страной! Если он не будет знать, кто-нибудь воспользуется его неведением. Я поговорю с Эдмиром… после Совета…

Лорд Итарон понимающе склонил голову.

— Боюсь только, — чуть слышно произнес маг напряженному королю, — что принц повторит ту же ошибку, что и вы.

— Не дай-то боги! — Сорондо вздрогнул, как от озноба. — Не дай-то боги…

Большой, даже огромный, зал Совета примыкал к главному зданию королевского дворца. Хотя это был совершенно отдельный комплекс зданий, в самом сердце которых расположилась знаменитая Радужная Палата королей Хилдона. Название ей дали красивейшие лабрадоритовые колонны, между которых свисали тканые из радужного шелка гобелены с запечатленными сценами войны и охоты.

Зал напоминал сильно вытянутый амфитеатр с рядами сидений, уходивших под ажурный купол, выполненный из алебастра и позолоты. Внизу, напротив сидений, на небольшом возвышении стоял трон повелителей Хилдона из белого лунного камня. Сидение, предназначенное для двоих, со дня смерти королевы пустовало. Король Сорондо восседал на нем в гордом одиночестве, как бы ни мечтали об обратном дамы и кавалеры всех дворов мира. Кресло принца стояло здесь же, но на одну ступеньку ниже.