…Стены собственного замка давили на сознание. Хорошо хоть кандалы не одели. Видимо не нашли в суматохе. И на том спасибо. Вот уж судьба — кочевать из одной темницы в другую!

Баррэт как можно удобнее устроил в кровь избитое тело на охапке соломы, подтянув голые ноги к груди и обняв их руками, в безнадежной попытке сохранить хоть крупицу тепла. На Вориндо-риве не было и клочка ткани: когда в спальню к молодым супругам ворвались враги, Сэриэль только-только сытым котом выполз из-под старшего супруга. А Барр собирался вплотную заняться изнывающим от нетерпения Лотэ. К чести всех троих надо признать, что досадное отсутствие одежды не помешало им схватиться за оружие, как только рухнули двери покоев. Хоть воин и ночевал в своих покоях, а не в казарме, но клинки по привычке держал рядом с постелью. Хотя, конечно, мало есть в мире более комичных вещей, чем скачущие голышом парни, мотыляющие собственными причиндалами из стороны в сторону. К тому же у паршивца Лотэ, так и не получившего удовлетворение, как стоял его член, так и продолжал стоять, несмотря на все кульбиты своего хозяина. Солдаты противника по достоинству оценили предложенное зрелище. Но ухмылки с их лиц и начавшийся было хохот мигом стерли два клинка в руках разъяренных Лотэ и Баррэта. Не ожидавшие подобной прыти враги в первый же миг боя потеряли троих, слишком расслабленных при виде потешных голышей. Умница Сэриэль, чтобы не мешаться под ногами, мигом кувыркнулся с кровати в сторону, предоставив мужьям поле деятельности. У Вориндо-рива была призрачная надежда выдавить противника обратно в коридор и забаррикадироваться в покоях, но она пошла прахом, когда в спальню ворвался еще десяток солдат в полных доспехах, и какой-то мерзавец выволок из-за шкафа Сэри и приставил к его горлу меч, потребовав сдаваться. И Лотэ, и сам Баррэт, не сговариваясь, тут же опустили клинки, хотя их младший брыкался и орал, чтобы они не смели обращать на него внимания. Но было уже поздно — старших супругов ловко скрутили, швырнув на смятую постель. И солдаты, похохатывая и отпуская сальные шутки, окружили свою беспомощную добычу. Барр почувствовал, как чья-то грубая рука по-хозяйски сжала его ягодицу, ребром ладони потерев щель, а другая рука уже в латной перчатке больно прижала его поясницу к постели, не давая дергаться. Рядом вскрикнул Сэри, и забился в своих путах Лотэ, пытаясь уйти от чужих прикосновений. А шуточки солдат становились все похабнее, а лапание все развязнее…

В какой-то миг, чудом извернувшись, Вориндо-рив сумел впиться в чье-то предплечье всеми зубами, не обращая внимания на вопль боли, раздавшийся над головой и посыпавшиеся на него удары. Баррэту было уже все равно, и он только сильнее стискивал зубы на жилистом запястье врага, с рычанием прогрызаясь до самой кости и не обращая внимание на заполнивший рот мерзкий привкус крови пополам с гарью. Били его, кажется, всей толпой. В конце концов, сильный удар по голове вырубил воина.

Очнулся он довольно быстро, валяясь в позе зародыша на истоптанном грязными ногами ковре. Чей-то голос над ним зло орал, чтобы никто не смел распускать рук, и что мальчишки неприкосновенны. Дескать, их надо будет вернуть за выкуп родителям. Облегчение, что испытал при этом воин, не передать было словами! Его мальчикам ничего не грозило! А собственная участь Баррэта особо не волновала. Его мальчишки живы и в относительной безопасности. Так что, когда воина подхватили под руки, выволакивая из разгромленной спальни, Барр был почти счастлив.

Все-таки, кажется, с головой у него было не все в порядке, иначе как было объяснить, что он не помнил свой путь в темницу. Хотя темница ли это? Судя по всему, его выволокли во двор и бросили в один из пустующих складов, заперев снаружи крепкую дверь.

Было темно, только узкие щели под самым потолком оранжево светили от огня наружных факелов. Доносились смутные крики и чьи-то невнятные вопли.

Тяжело вздохнув, мужчина попытался выпрямить ноги, но глухо застонал от невыносимой боли, пронзившей позвоночник. Похоже, били его не просто от души, но и умело. Интересно, почему он еще жив? Ясно ведь, что на крепость напали не просто так. Вероятно, брат и Рэни уже мертвы. Да и его участь незавидна. Для нападавших оставлять в живых того, в чьих жилах течет кровь властителей Цитадели, чревато огромными неприятностями. Разобраться бы еще, кто на такое решился…

Темные демоны! Как же голова то болит!.. Совсем не соображает… И перед глазами все плывет.

Скрежет отпираемого замка прозвучал в тишине пустого склада неожиданно резко, заставив тут же скривившегося от боли Баррэта дернуться всем телом. И тут же выпучить глаза от изумления.

Внутрь зашли солдаты с гербом Круглого Холма на кирасах и встали полукругом перед пленником. Вот этого Барр не ожидал, замерев потрясенной статуей самому себе. Все что угодно, но только не союзники и, считай, родичи из соседнего владения! Или они сумели прийти на помощь Цитадели в самый последний миг?

Но призрачные надежды тут же развеялись, когда вслед за охраной, пригнувшись из-за низкой притолоки, через порог шагнул сам лорд Ковур в сопровождении личного мага. Вориндо-рив, забыв о наготе и избитом теле, попытался вскочить на ноги, но тут же скривился от боли.

— На колени! — Рявкнул кто-то из солдат, угрожающе качнувшись к пленнику. — Приветствуй как подобает своего хозяина, холоп!

— Пасть закрой!.. — просипел Баррэт, упрямо пытаясь удержать сознание на месте. — У меня нет и не будет хозяина… Тем более такого!..

Над головой раздался смешок лорда Ковура и его невнятное распоряжение. Барр ничего не понял, слишком уж шумело у него в голове, а перед глазами водили хороводы целые толпы ковуров и магов совместно с легионами солдат. Рот стремительно наполнился желчью, и Вориндо-рив с огромным удовольствием сплюнул ее на чьи-то сапоги. Вот только ожидаемых побоев почему-то не последовало. В ответ его вновь подхватили под руки и куда-то поволокли. «Ну, и стоило таскать меня взад вперед?..» — с некоторой отстраненностью лениво думал воин, пока его тело болталось в чужих руках. Судя по тому, как болезненно отдавались в голове все препятствия, с ним не церемонились, пересчитав его коленями все ступени и пороги. А потом швырнули ничком на некогда белоснежный, теперь заляпанный кровью ковер. Плохо дело, судя по тому, что боль почти перестала ощущаться — поврежден позвоночник.

Краем глаза Барр сумел разглядеть обстановку. Он лежал на полу спальни брата.

Шаги подошедшего к нему гулко отдавались во всем теле, даже ковер не спасал. А потом мужчину бесцеремонно перевернули на спину. И над ним склонился ни кто иной, как сам лорд Круглого Холма собственной персоной. Рыжеволосый, зеленоглазый и очень довольный.

— Какая прелестная картина, — полные губы лорда мягко улыбались, кошачьи глаза щурились, разглядывая пленника. — Последний из Вориндо и у моих ног!

— Жаль… что поменяться нельзя… — чуть слышно прохрипел Баррэт, с ненавистью взирая снизу вверх на бывшего союзника и родича. — Чтоб ты сдох!..

Но лорд только искренне рассмеялся и приказал своему магу: — Приведи его в порядок!

Тот, молча поклонившись, брезгливо прикоснулся к пленнику кончиками пальцев, вливая в него силу, необходимую для исцеления. Боль от вставших на место костей была невыносима. Баррэт с воем покатился по ковру, тут же прижатый к нему кинувшимися на помощь магу солдатами.

— Это научит тебя не хамить, — снисходительно пояснил Ковур, отходя к окну и оттуда наблюдая за работой мага. — У меня на тебя большие планы, бастард! И всякий раз, как ты будешь выеживаться, исцеление будет именно таким. Ну, а будешь покладистым — и боли не будет.

— Убери синяки с лица, — вновь приказал лорд магу. Тот недовольно поджал губы, но не осмелился перечить нанимателю.

Баррэт тем временем загонял в себя воздух сквозь стиснутые до хруста зубы, отходя от невольной пытки. Особенную боль доставили вновь выросшие взамен выбитых зубы. Было такое впечатление, словно челюсти враз просверлили огненные сверла, достав до самого мозга. Но слова Ковура расслышал ясно. Это что ж получается? Его планируют калечить и всякий раз исцелять, продлевая пытки?!..