Эдмир только-только собирался приказать тащить щиты и крючья, как на верху стены появился прогуливающийся Черныш. С минуту котенок с интересом рассматривал суматоху в дворике. А потом… никто ничего так и не понял. Все свидетели увидели лишь черно-серебряный вихрь, и в следующий миг Черныш спокойно восседал на безнадежно дохлой виверне, безмятежно вылизывая заднюю лапку и демонстрируя прибалдевшему Эдмиру уже знакомое розовое очко под своим хвостом.

Ладно, пусть будет с мужем, вздохнул про себя принц-наследник, наблюдая, как гордо помахивая крыльями, Черныш направляется вслед за Рэниари в ванную комнату. Вот и еще одна ненормальность — какая кошка в здравом уме добровольно полезет в воду?! Это же недоразумение не просто любило купаться, а обожало до самозабвения!

Оставив любимого, принц-наследник поспешил в свои покои, чтобы тоже переодеться. Сегодня вечером бал в ознаменование начала весны — хотя по погоде и не скажешь. Как стоял бодрящий морозец, так и не думает никуда уходить. Но традиция есть традиция.

Эдмир уже предвкушал, как просидит весь вечер рядом с Рэниари, держа того за руку и млея от окутывающей тело нежной энергии Искры. Хорошо, что поздний срок мешает юноше танцевать — можно будет не волноваться, что какая-нибудь похотливая сволочь прижмется к нему слишком близко!..

Ожидая, когда слуги закончат вокруг свое мельтешение, Эдмир вспоминал недавний разговор с отцом. Надо отметить — весьма неприятный разговор. Сорондо впервые так прямо говорил о своей близкой смерти. Наследнику это не нравилось, злило, но в то же время он понимал, что от правды никуда не денешься. Как-то вдруг стало до жути страшно очутиться в огромном мире без отца… без его поддержки, любви и совета.

Сам король лишь посмеивался и не мог нарадоваться на примирившихся детей. Старика грело даже такое, временное, улучшение ситуации, давая надежду на полное примирение в будущем. А еще Сорондо радовало сближение сына со сводным братом. Не сказать, что Эд с Баррэтом стали очень уж закадычными друзьями, но хотя бы могли разговаривать не сквозь зубы: все-таки совместная попойка сближает. И притом принц-наследник твердо знал, что с этого направления ему не ударят в спину. Пару раз Баррэт даже отсиживался у них с Рэниари, когда беременные мужья начинали ревновать его ко всему, что движется. А еще брат был одним из немногих, кому Эд мог доверить свое сокровище, не сгорая от ревности, что мужа кто-то уведет.

Рэни…

Его прекрасная, яркая Искра!

За месяцы совместной жизни Эдмир сумел достаточно узнать супруга, чтобы не только восхищаться его красотой и стойкостью, но и начать по-настоящему уважать, как своего соправителя. Рэниари стал не только достойным супругом будущего короля. Он стал продолжением мужчины, его правой рукой… и частью его сердца… души… самой жизни!

Но иногда наследнику становилось так тяжело…

Вроде внешне все хорошо — наконец-то муж улыбается, не хмурит брови, а в постели отдается так, что самому небу жарко!

Так почему же иногда ночами накатывало такое, что просто выть хотелось от беспричинной тоски и безысходности?! Может, от того, что Рэниари все еще находился где-то там… далеко… за прозрачной хрустальной стеной, куда не было хода мужчине.

И стена эта не торопилась рушиться. Хорошо хоть дала первую, едва заметную трещину.

Да еще отец со своими разговорами…

— …Ваше высочество… — слуги склонились в глубоких поклонах. И принц-наследник очнулся, мельком взглянув на себя в зеркало.

Он был полностью готов и как всегда великолепен.

Все-таки они с Рэни прекрасная пара.

Отмахнувшись от лакеев, Эд взял по мышку поданный ему ларец и направился к мужу. Но натолкнулся в гостиной на полулежавшего в мягком кресле Лорана. Герцог почти дремал, лишь недавно вернувшись с инспекцией из казарм: стосковавшийся по походам наследник никому не давал почивать на лаврах, гоняя своих армейцев в хвост и гриву. Последней разгромной ревизии подверглись гвардейцы столичного гарнизона. И Вэон должен был проследить — все ли огрехи исправлены.

— Вот на кой я тебе на этом балу? — Пробормотал герцог, сладко потягиваясь. — Отчет по ревизии на твоем столе…

— Не ной, — благодушно отозвался Эд. — Может, наконец, встретишь девушку своей мечты.

— А если я больше по парням?.. — невнятно поинтересовался Лоран, едва не вывихивая челюсть в смачном зевке. Принц лишь понимающе хмыкнул.

— Ну, или по парням, — согласился он. — Пора и тебе остепениться. Вон, Кар с Валиэлем уже давно живут дружной семьей. Вал даже пузо себе отрастил. Только вы с Эльмараном все холостяками бегаете.

— Ну, и побегаем еще, — фыркнул Лоран, вытягивая длинные ноги, выгодно подчеркнутые обтянувшими их узкими лосинами, входившими при дворе в моду. — Что это у тебя там?..

— А ты как думаешь? — Буркнул Эдмир, поудобнее перехватывая ларец под мышкой.

— Нууу… судя по тому, что ты его даже слугам не доверил… подарок супругу? — Мягко поинтересовался Лоран, разглядывая наследника внимательными карими глазами. — Мысль, что ты завел себе фаворита, из раздела нереальных!

Теперь настал черед фыркать Эдмиру.

Демонстративно повернувшись передом к нужным дверям… а к Лорану, соответственно, задом… его высочество решительно пошел на штурм любимой твердыни.

— Ну, наконец-то начал думать мозгами, — одобрительно прокомментировал действия наследника Вэон. — Нет, чтобы именно с этого начать! Но… лучше поздно, чем никогда!

— Просто он влюбился, — тихо ответил незаметно появившийся в гостиной Валиэль, отныне и навсегда третий маркиз Деззион. Герцогу до сих пор было непривычно видеть шалопаистого приятеля в платье младшего супруга, с роскошной прической и с кучей шпилек вместо тугой косы воина, и с приличным животом, которого не мог скрыть свободный камзол из мягкой, струящейся ткани цвета лунного серебра. Шестой месяц беременности не лишил молодого человека природной грации, но невольно перевел прежнюю порывистость в тягучую плавность движений. Сам же Валиэль стал заметно сдержаннее и спокойней, хотя природной язвительности не потерял. Теперь он входил в личную свиту принца-консорта и пользовался полным доверием его супруга.

Лоран вспомнил, каким шоком для двора было узнать, когда один из братьев Коразз не только женился, но и добровольно принял на себя обязанности младшего мужа. Кому другому это бы не сошло с рук: слишком много завистливых соперников и разбитых сердец тянулось за синеглазым красавцем. Но Валиэль и тут сумел переиграть ситуацию под себя. И вместо намечавшейся травли стал символом истинного влюбленного. И не только символом — менестрели по всей столице и за ее пределами распевали восторженные баллады о настоящей любви, которой все равно, как, где и… главное!.. под кем быть!

— Опять лыбишься? — Улыбнулся Вал, осторожно садясь рядом.

— Все никак не привыкну, — честно отозвался герцог, невольно задерживаясь взглядом на выдающемся животе друга.

— Да ладно тебе! — Фыркнул маркиз. — Ты то должен помнить, что мне всегда было плевать на свой статус, лишь бы остаться с Каром.

Лоран только плечами пожал.

— Что на этот раз? — Спросил он уже по-деловому. Вал покачал головой.

— Принц-консорт просил тебе передать… что-то неладно на западе. — Ответил он. Вэон только хмыкнул.

— И вот зачем Рэниари эта головная боль? — Уныло вопросил он украшенный драгоценной смальтой высокий потолок. — Как будто ему дворца мало… Зачем лезть в эти шпионские игры? А про запад мы и так все знаем.

— Мы знаем только, что Мисиран затаился, — недовольно отозвался Валиэль, собираясь уходить. — И знаем, что внешне там все благополучно. Но Рэни сказал, что в Атории пропало несколько его людей. Они под видом купцов пытались копнуть глубже. Причем, пропали бесследно, словно их никогда и не было. Последнее, что они успели сообщить, что мисиранцы что-то мутят в северо-восточных провинциях. А там народ не слишком-то лоялен к королевской власти, учитывая какой кровью пол века назад присоединил их к Хилдону Сорондо. Огонь мятежа никогда не потухал в полунищих замках восточников.