— Потому что ты через несколько месяцев уедешь… станешь мужем другого. И проживешь с ним всю жизнь, — грустно пояснил герцог. — Плохо, если ты не сможешь ужиться с супругом только потому, что будешь думать обо мне.

— Нет! — Возмущенно вскинулся Айрэ. — Пожалуйста, Лоран! Хотя бы полгода счастья, но с тобой!

— Да как ты не поймешь, нетерпеливый мальчишка! — Зарычал разозленный герцог, впервые поворачиваясь к юноше лицом. В карих глазах Вэона было столько невысказанной муки, что юный Келлиадир растерялся.

Мотнув церемониальной косой цвета расплавленной меди, Лоран надрывно произнес.

— Как ты не поймешь!.. Мне мало этого! Мало тебя! Мне нужно все и сразу! Я не смогу довольствоваться тобой столь короткое время! А как быть потом? Украсть тебя?! Или мотаться в Приграничье, рискуя подставить под удар и тебя, и мирный договор?!.. Нет, если уж быть рядом, так быть всегда… владеть тобой безраздельно! Иметь общих детей! А не прятаться как воры по темным углам! Ради этого не стоит и начинать.

— Лоран…

— Я не смогу отказаться от тебя, Айрэ, — уже без эмоций тяжело закончил Вэон, вновь отворачиваясь. — Не смогу. И ты не сможешь… я знаю! И потому прошу — просто живи! У тебя еще есть шанс стать счастливым. Я слышал, князь-герцог Лиссаэроу неплохой человек и страстный любовник! Ты еще будешь счастлив.

— Спасибо… — прошептал Айрэ какое-то время спустя. Ладонь юноши вновь нашла руку герцога, переплетясь пальцами с его пальцами.

Племяннику короля было больно. Печаль давила его… печаль струилась из больших темных глаз, но юноша понимал — любимый прав.

Кареты подъезжали к храму…

Его высочество наследного принца Эдмира трясло от бешенства!

От невозможности самолично разорвать того, кто посмел напасть на ЕГО мужа!

Неловкими от эмоций руками принц попытался было поднести к губам чашу с водой (вина в храме не держали), сунутую взволнованным отцом. И едва не уронил тяжелое серебро — схваченные судорогой пальцы плохо сжимались, бессильно скользя по гладким стенкам.

Маг, принесший весть о нападении на консорта, в сопровождении доставивших его гвардейцев застыл у входа в храмовые покои, отведенные наследнику, боясь лишний раз напомнить о себе.

…Еще недавно… всего пару поколений назад… за плохие вести гонцу отрубали голову…

Невезучий магик нервно сглотнул, невольно оглянувшись на гвардейцев, что замерли по обе стороны от двери. Все трое даже как дышать забыли, только бы внимание принца не обратилось на них.

К сожалению, сообщить такую новость маг был обязан, ибо невозможно было послать волшебного вестника в Главный храм Отца-Небо. Пришлось довольствоваться обычным способом. Слава Великим, у него нет семьи… никто не оплачет сироту, некогда записанного в королевские легионы.

Но жить все равно отчаянно хотелось!

Решительно выпрямив спину и превратив лицо в каменную маску, молодой человек умоляюще покосился на лорда Итарона — своего непосредственного начальника. Тот вместе с королем пытался удержать разъяренного наследника от немедленных репрессий. И скорее всего голова незадачливого гонца действительно слетела бы с его плеч, если бы не его величество Сорондо. Король с помощью Итарона сумел обуздать сына.

— Успокойся!

— Что с НИМ?!!! — Насильно усаженный в кресло, Эдмир продолжал рычать на перепуганного гонца. Тот в двух словах поведал о том, что произошло во дворце.

— Кто посмел?!!! — От рыка его высочества тонко зазвенели узкие витражи притвора, а в каменные стены помещения плеснуло огненной волной, поджигая бесценные гобелены. Итарон с трудом смог погасить магическое пламя, радостно заскакавшее по стенам к ужасу пожилого жреца, вбежавшего в притвор.

Маг лишь беспомощно пожал плечами, виновато глядя на короля.

А перед Эдмиром встала незримая стена. Как будто он выпал из действительности, неприятно зависнув между ГДЕ и КОГДА.

…Такое родное… любимое… и призрачно-недоступное создание…

Такое далекое и такое близкое.

…Платиновый?.. Нет! Золотоволосый блондин стоял на краю башни, рассматривая раскинувшийся под ногами, искаженный словно во сне город… огромный, с причудливыми… ЧУЖИМИ… постройками.

Изысканно богатые одежды, драгоценности тонкой работы… И застывшее в бесконечной терпеливой усталости прекрасное лицо…

Стоял…

…чтобы в следующий миг, взмахнув алым плащом словно крыльями, тяжело рухнуть вниз…

…Далеко-далеко заплакал, умирая, ребенок…

— Сын!.. — голос Сорондо с трудом пробился сквозь туман безумия. Очнувшийся Эдмир стоял над опрокинутым креслом, онемевшими пальцами смяв у себя на груди жесткую от золотого шитья ткань камзола… стоял, хватая пересохшим ртом воздух, не в силах закричать.

— Ваше высочество! — Другие голоса. — Ваш супруг жив!.. Даже не ранен!.. Его защитил лорд Валиэль!..

Любящие руки отца обняли крепко, вновь усадили в кресло. Лоб обхватили чьи-то приятно-прохладные пальцы, даря успокоение.

Итарон?..

— Все хорошо, мальчик мой! — Лихорадочно шептал Сорондо, с тревогой всматриваясь в белое лицо Эда. — Рэниари не пострадал… с ним все хорошо! Он уже едет сюда…

— Сам придушу!.. — прохрипел, наконец, пришедший в себя Эдмир. — После такого ОН обязан был вернуться к себе и сидеть тихо… Или ОН забыл, что носит ребенка?! Надеру задницу так, что даже лежать не сможет!..

— Пей! — Лорд Итарон насильно втолкнул в руки принца кубок, полный крепчайшего простонародного самогона, что откуда-то торопливо приволок жрец, невзирая на запрет. Эдмир машинально принял позолоченный кубок, выхлебав обдирающую горло жидкость как воду.

— Аккуратно предупредите Коразза, Деззиона и родичей Вороналя, что их родные не пострадали. — Тихо приказал король жрецу. — Нам еще паники не хватало!

Храмовый служитель поклонился и вышел.

— Как он… как…ребенок?.. — прохрипел Эдмир, немного оклемавшись.

— Все хорошо, — маг-вестник напряженно поклонился.

— Сын, соберись! — Приказал король, требовательно глядя на принца. — Рэниари скоро будет здесь… он жив и здоров! Так что будь готов встретить своего супруга.

…Рэниари терпеливо поднимался по бесконечным ступеням лестницы.

Главный храм, выстроенный на вершине природной скалы еще эльфами, с каждым шагом все больше и больше затмевал небо, нависая над головой величественной многоярусной колоннадой, за которой взлетали воздушные башни из серебристого камня, прорезанные частыми, узкими полосками разноцветных витражей. Стаи белоснежных, магически сотворенных голубей носились вокруг острых шпилей, не гадя на головы зевакам, в отличие от своих живых прообразов.

Где-то далеко за спиной осталась огромная площадь, заполненная людьми.

Площадь, на которой остановились кареты кортежа…

Все это прошло мимо сознания Рэни. Да и смотреть оказалось особо не на что: его экипаж чинно проследовал по широкому человеческому коридору и остановился аккурат напротив бледно-голубой дорожки, что вела в храм. Жрецы помогли консорту выйти из кареты и велели подниматься по бесконечной лестнице. Свитские за ним не пошли, воспользовавшись прямыми порталами в Алтарный зал.

А вот самому жениху пришлось переставлять ноги со ступеньки на ступеньку, покрытых ковровой дорожкой, явно сделанной с помощью магии. Иначе как объяснить тот факт, что, несмотря на бесконечный подъем, усталости не было.

…Считалось, что тому, кто поднимается в храм между небом и землей, дается время на принятие последнего решения. Мол, подумай — а оно тебе надо?!

Еще не поздно вернуться…

Рэниари усмехнулся, искривив губы в подобии улыбки. Как будто у него есть иной выход! Все давно взвешено и просчитано. Хотя интересно было бы посмотреть, как отреагирует охрана, если он вдруг повернется спиной к храму и начнет спускаться обратно? Вот ведь глупость — младший супруг решил отказаться от равного супружества?!

И потому оставалось медленно подниматься в вышину, наслаждаясь краткими мгновениями одиночества и хлопаньем призрачных крыльев над головой.